Эти строки Николая Заболоцкого пришли мне на ум, когда рассматривала работы Александра Дедушева. Иногда бывает, что творчество художника вдруг откликается поэтическими строчками. Откликается четко и ярко. Я давно присматриваюсь к этому удивительному художнику, графику, скульптору. Каждая публикация его работ для меня как прикосновение к другому миру. Миру неизведанному, таинственному и редкому. И вот недавно осмелилась попросить у Александра разрешения написать статью о его скульптуре.
Я задумалась, а почему же так привлекает скульптура Александра Дедушева? Ведь она противостоит всей той скульптуре, на которой мы с вами выросли, которую считаем образцом. Противостоит древнегреческой и древнеримской, возникшей на их основе скульптуре эпохи Возрождения. Скульптура Александра Дедушева противостоит телесному началу. Вся она – вовсе о другом. Она о душе. Не о духе, не о духовном. А именно о душе, частном и малом. Душе, жизнь которой при этом равна жизни целой Вселенной.
И как вообще нарисовать душу? А как ее слепить из глины или высечь в камне? Кажется, несопоставимые величины. Разные миры. Но Александру Дедушеву это удалось. И удалось, думаю, прежде всего потому, что в его скульптуре активно графическое начало. Прежде его скульптуры существует его графика. И именно графика порождает скульптуру. Смотрите, та же манера создания предмета: насечки, короткие штрихи, которые существуют сами по себе и которые в совокупности – пчелиным роем или птичьей стаей – складываются в целостный образ.
И вообще, если искать некую точку опоры в мире скульптуры, то произведения Александра Дедушева ближе статуям с острова Пасхи. Ближе скульптуре палеолита. Тем, где тело упрощено и еще не возведено в культ. Там, где душа прежде тела.
Красота Александра Дедушева – в созидании, в творческом начале. Даже так: красота Александра Дедушева – в творческом делании. И появляются на свет скульптуры мечтателя, пианиста, поэта, отправившегося в полет человека. Творческое начало оказывается сильнее реальности. И поэтому все внимание скульптора сосредоточено на человеке и его чувствах, а предметы отсутствуют. У пианиста нет музыкального инструмента. Вдруг оказывается, что предметный мир не нужен творческой натуре, способной созидать и без него.
Красота Александра Дедушева – неявная, очевидная в жесте или повороте головы. В признании способности этого мира быть добрым. Скульптор учит рассмотреть истинную красоту. Ту, что скрывается в душе. Отличить ее от красивости.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Статью эту посвящаю Аркадию Шабанову. Как-то мы разговаривали о скульптуре.
А вот статья Гармония ботаники: барельефы Дарьи Абашковой из Москвы.
Было интересно? Ставьте палец вверх и подписывайтесь на мой канал! И заглядывайте сюда почаще. Здесь живет радость.
