Пальчики

Сегодня я проснулась от какого-то разговора. Я открыла глаза и некоторое время не могла понять, откуда доносятся реплики.

Я приложила ухо к стене: нет, это не соседи.

Я замерла: звуки доносились из-под одеяла. Я его откинула и, о чудо! Разговаривали мои пальцы на ногах!

Каждый палец ожил: там, где раньше были ногти, теперь были лица.

Я глядела на них в совершенном изумлении.

У каждого была уникальная внешность: большие пальцы были главами своих пальчиковых семей, и сейчас они спорили.

- Вчера мы в вашем носке сидели, это – нечестно!

- А что, если она перепутала ноги? Мы не виноваты.

Пальцы на левой ноге были светловолосые, с фарфоровой кожей и зелеными глазами. Большой палец был в широкополой черной шляпе, а остальные пальцы надели узкополые синие шляпки.

Правые пальцы были полным контрастом своим соседям: смуглая оливковая кожа, темные волосы и черные глаза. На голове большого пальца сидела белая шляпа с чуть загнутыми полями, остальные пальцы были в светлых шляпках и некоторые надели вуалетки.

Наконец я обратилась к ним.

- Откуда вы взялись?

- Мы у тебя были всегда! – заявил большой палец левоножник.

- Отчего же я вас никогда не замечала?

- Мы не знаем. Всю жизнь вот на этом самом месте живем, а сегодня ты вдруг с нами заговорила, - ответил большой палец правоножник.

- Чудеса, - пробормотала я, - что же теперь делать?

Я задумалась, очнулась оттого, что пальцы левоножники шумели: оказывается, средний палец отобрал шляпу у безымянного, а тот возмущался. Завязалась возня.

- Эй-эй, что случилось? Отдай шляпу, не озорничай, - сказала я среднему, увидев, что творится.

Он оказался хитрецом, но под моим пристальным взглядом ему пришлось вернуть шляпу.

- Мм… пальчики, вас кормить нужно? – вновь я обратилась ко всем пальцам.

- А ты же видишь, рот есть, значит, нужно!- сказал большой левоножник.

- Ах, точно, - спохватилась я. На эту деталь я и не обратила внимания.

- Но сначала зарядка и душ, - уверенно сказала я.

- Ты – хозяйка, а мы за тобой, - заговорили сразу несколько пальчиков.

Я начала делать зарядку, стараясь быть аккуратной и не сильно задевать за ковер. После я пошла в душ.

- Ничего, что ваши шляпы намочатся?

- Они будут сухие, вот увидишь, - уверенно отвечал средний правоножник.

Пальцы бойко, прижавшись друг к дружке, перенесли прохладные струи, с силой срывавшиеся с высоты.

После я приготовила завтрак и села за стол. Села-то села, а кормить неудобно. Тогда я постелила скатерть на полу, разложила пищу и стала завтракать в большой компании.

Пальцы были живы, активны: ели быстро, с аппетитом и даже попросили салфетки, утереть губы. Я глядела на них и изумлялась.

Но мне нужно было спешить на работу, совсем скоро в мою галерею должны были прийти художники со своими картинами.

Я оделась и в последнюю очередь стала надевать носки.

- Вам не тесно?

- Нет, - послышались полусонные голоса из-под туго обтягивающих красных носков.

Я накинула плащ и стала надевать ботильоны: как никогда, я была бережна и аккуратна со своими ногами.

На улице была пора бабьего лета: воздух был теплый, золотились листья среди общей зелени деревьев, то тут, то там в парках пауки натянули паутину, стремясь успеть наловить добычи перед затяжным сном природы.

У входа в галерею уже стояли художники. С шумом мы вошли в галерею, и я стала принимать картины. Здесь были и реалистичные холсты, и картины концептуального плана, а некоторые за-концептуального плана. Мне нужно было их внести в общий каталог галереи, расставить по витринам, приложить к ним цену. Довольно трудоемкая работа заняла время до обеда. К тому же заходили посетители, которые за консультацией спешили обратиться ко мне.

Наконец я смогла отвлечься от искусства и заняться своими "земными" делами. Я вспомнила про пальцы и поспешила посмотреть, как они там поживают.

Я сходила в туалет и сняла носки: мои пальцы сладко спали. Какие же они милые! Я поправила мизинцу шляпочку, которая съехала ему на лицо и немного приподнималась во время вдохом мизинца.

- Эй, где смотритель? – загремел мужской голос.

- Я здесь, сейчас, - я скоро натянула носки, застегнула ботинки и поспешила в зал.

У картины стоял мужчина: он был бородат, черные блестящие глаза уверенно смотрели из-под густых бровей. Зеленоватый плащ приятно оттенял цвет кожи, и в довершение образа на нем высилась узкополая шляпа.

- Я принес картину, - сказал он.

- Пожалуйста, пройдемте к столу, - пригласила я.

Мы подошли к столу, и он развернул полотно: на нем была изображена обнаженная девушка с маленькими живыми пальчиками на ногах. Я вскрикнула.

- Что? – была реакция мужчины.

- Э..ничего, интересный сюжет, сочетание цветов тоже мне нравится. Думаю, она у нас не застоится. Давно вы ее написали?

- Я написал ее неделю назад. Я писал ее в течение трех дней, не переставая. Я увидел ее во сне и не смог спать, писал и писал.

Он поглядел на меня глубоким и пронзающим взглядом и сказал:

- Эта картина – вам.

А после развернулся и прошагал к выходу. Хлопнула дверь.

Я была в смятении. Что же происходило?

Я развернула картину и рассмотрела ее подробнее: я сняла ботинок с левой ноги: на картине у девушки были пальцы точь-в-точь как мои. Лицо девушки было поразительно схоже с моим, лишь она была рыжеволоса.

Наглядевшись, я поставила ее за шкаф лицевой стороной к стене.

Остаток дня работы прошел как в тумане: больше художников не было, лишь к концу вечера пришли женщина.

Обычная, неприглядная, я даже не запомнила ее внешности. Она прошлась по галерее, после подошла к стойке и, глядя прямо в глаза, спросила:

- Отдадите картину?

- Которую? Здесь их много, - ответила я.

- "Дева и пальцы".

- А? - я сразу поняла, какую картину она имела ввиду.

- Отдайте ее, она – моя, - уверенным взглядом она пыталась проникнуть в мое нутро. Но я была непреклонна.

- Нет, ее подарили мне.

- У вас она не будет.

Хлопнула дверь. Женщины в галерее не было.

Я недоумевала.

Вечером я закрыла галерею и пошла домой, под мышкой я несла картину.

В сквере, находившимся на моем пути, стоял памятник писателю. Обычно я приседала на скамью и отдыхала в тени сосен.

В этот раз не стала останавливаться. Но в какой-то момент картина пропала из подмышки.

Я в удивлении поглядела по сторонам: картина лежала у ног сидящего в кресле железного писателя. Я подошла и хотела забрать ее: лишь я протянула руку, как железные веки писателя приоткрылись, и он глядел на меня глазами, налитыми металлом. Разверзся рот, и оттуда донесся металлический голос:

- Оставь ее мне.

У меня пересохло во рту. Вокруг никого не было. Я сглотнула наконец и сказала уверенно, хотя дрожь внутри не унималась:

- Нет. Эту картину – подарили мне. Я – заберу – ее.

До сих пор не пойму, откуда во мне взялось столько стойкости, смелости и стремления защищать картину?

- Зачем она тебе? – спрашивал он, медленно и с расстановкой, будто мысли долетали до этого мощного изваяния с той половины Земли, которая была под нами.

- Это – моя вещь. Поэтому она будет у меня.

Какой странный аргумент, ни капли логики. А главное, это говорю – я! Удивительно!

Громкий вздох изверг из железной груди писатель. Он закрыл со скрежетом глаза.

Я взяла картину и двинулась по своему пути. Я вышла на центральную улицу, и хотя этот разговор был позади, дрожь не унималась во мне. Было ощущение, что лишь сейчас я начала осознавать, что произошло.

Пока я шла в пространном состоянии (мысли мои вертелись волчком в круглой голове), ноги донесли меня до дома.

Лишь войдя в свои родные комнаты, я вздохнула с облегчением.

Я переоделась в домашнюю одежду, сняла тесные носки.

- А, а – позевывая, тянулись пальчики в стороны.

- Мы выспались.

- Спали как в гамаке,- сказал левоножник безымянный.

- Да, так тепло и уютно, - подхватил мизинчик, сосед.

- Ух, проголодался я, - бодрым голосом заговорил большой палец- левоножник.

Что-то пальчики с правой ноги были не активны, они лишь посапывали, да чуть позевывали.

- Эй, вставайте, - крикнул в их сторону большой палец.

- Вот сони, всегда так!

- Бодрое утро! - крикнули они хором.

- Бодрое, - вялыми откликами донеслись с правой стороны от голоса пальчиков.

- А-а, заспались мы, заспались, - тут же заговорил большой палец правоножник.

- Ну, вот, все проснулись. Как вы тут, отдохнули? – обратилась я ко всем своим пальчикам.

- Да, еще как. Надолго будем мы бодры, - ответил за всех указательный левоножник.

- Ну, и хорошо. Теперь будем ужинать.

- А мы – завтракать, - заговорили левоножники, правые пока были в полусонном сотоянии.

- Точно, - засмеялась я.

Я приготовила ужин, и вновь он был на полу. Я начала кормить пальчики, тут же и сама успевала поесть. Внезапно зазвонил звонок. Это была моя подруга, про которую я совсем забыла. Я натянула носки и побежала к двери.

- Э-э, что такое?

- Мы не хотим спать!

- Только утро, а тут снова темень, - донеслись до меня удивленные и возмущенные голоса из-под носков.

- Сейчас, потерпите немного, - шепнула я пальчикам.

Вошла подруга, и мы сели за стол.

- Перешла на пол? Вновь какая- то экзотика? – засмеялась подруга.

- Да, такой экзотики у меня еще не бывало, - посмеялась я в ответ. – Сядь сбоку, мне нужно протянуть ноги, - попросила я подругу.

- Пожалуйста. Странная ты какая- то.

Я сняла носки и протянула ноги. Пальчики обрадовались.

Через минуту я спросила подругу:

-Э,-э, ты ничего не замечаешь?

- Замечаю. Ты сходишь с ума.

- Нет. Мои пальцы, - я выразительно на них взглянула.

- Что с ними?

- Приглядись!

- Ноготь откололся на левом мизинце, - приглядевшись, заметил она. – Ты слишком много читала Лемина.

-Нет, ты не видишь?

- Кроме пальцев, ничего не вижу. Держи, кстати, Лемина, а то забуду после.

Она, дожевывая кусочек огурца, потянулась к сумке и достала книгу: Лемин "Живые пальцы".

Мое сердце стало биться чаще. Совсем забыла про эту книгу.

- Ну, что, идем играть? – спросила подруга. Она уже сидела у фортепиано.

Я подошла, села за инструмент. Передо мной лежали ноты: Чемутти "Бегите".

- Что за странное название? Где ты нашла эту пьесу?

- Библиотекарша нашла. Сдула пыль ,мне протянула. Говорит, что его пьесы очень интересны.

- Проверим. Давай начнем.

- Я уже разбирала свою партию. Ты просмотри ,сыграем после вместе, - сказала подруга.

Я начала разбирать: звучала бодрая мелодия, стремительная.

А после мы играли вместе. И полилась прекрасная музыка, рождавшаяся в нашем единстве. Я перестала ощущать свое тело. Происходило нечто бесподобное, зефирно-эфирное.

Пальчики вернули меня с небес в свое тело: они стали шевелиться и пританцовывать. От этого я почувствовала еще больше энергии и движения внутри. Закончили мы в неистовстве, фортепиано подрагивало после игры.

Я вытерла лицо: оно было влажным.

- Вот это игра, - прошептала подруга. - Мы - гиганты, - продолжала она удивляться.

- Это все пальчики, - ответила я.

- Не только. Но это было великолепно.

Было поздно. Подруга ушла: ей нужно было спешить на работу.

Я проводила ее, и после села на подоконник, прислонясь виском к стеклу: я бросала взгляд на дорогу, видневшуюся за высоким домом, на небо, бесконечно звездное, на сквер, казавшийся сейчас застывшей махиной.

Пальчики задергались. Я сняла носки.

- Ура, ура! Наконец- то! Мы послушали нашу рождёнку!

- Что-что? – спросила я в удивлении.

- Рождёнка, песня нашего рождения. Ты ее играла сегодня.

- Да. Расскажите подробнее,что это.

- Ну, это такая песня, которую мы слышали во время рождения.

- Под нее мы родились.

- Эта песня нам родная. Сильно-сильно. – говорили наперебой пальчики.

- Ого. Чудеса, - ответила я, уже удивляясь совсем чуть-чуть. – Пальчики, давайте спать. Я устала.

- Нет, нет, ты что! Покажи нам мару'нку! – запричитали они хором.

- Что? Какую марунку?

- Ее тебе дал мужчина.

Вспомнила : картина! Я принесла из коридора в комнату эту картину, развернула.

- Я похож.

- Я тоже.

- И я, и я! – заголосили пальчики.

- А я – нет, надулся безымянный левоножник.

- Красиво, очень красиво, – сказала я.

Вот и ночь. Пальчики замолкли. Я укрылась одеялом, расположилась поудобнее. В голове возникали образы, перемежавшиеся пальчиками. День был длинный, словно нескончаемый поезд: какой- то упрямый машинист все присоединял составы, достававший их из своих тайников.

Внезапно у меня вспыхнул вопрос:

- Пальчики, вас завтра не будет?

- Будем, куда мы денемся, - заговорил левоножник безымянный, а остальные подхватили.

- Конечно, останемся.

- Непременно.

Они в это верили, а я знала, что все будет иначе. Тогда я приблизила ногу, сначала левую, после правую, и поцеловала каждый пальчик со словами: "я тебя люблю".

После я вновь легла, погружаясь постепенно, как на парашюте, в дрему.

Я видела сон: была широкая лужайка, по которой скакали радостные пальчики, каждый отдельно, покрикивая: "иди к нам".

Я же мотала головой: "мне рано сюда". Я пойду играть, - и махнула в противоположную сторону. Вдруг я почувствовала себя мячиком, и отскакивая от земли, я поскакала в ту сторону, куда махнула.

В этой стороне восходило солнце, на небе был виден желтый диск полого круга.

Я скакала, скакала и внезапно услышала музыку, приятную, ласкающую ухо.

Я заглянула в кусты; там играл кузнечик. Я подошла ближе, хотела тронуть и… проснулась. Проснулась от того, что звонил мой будильник, а я тянулась к его заветной кнопке, прервавшей музыку.

Я легла. Еще чуть-чуть. После внезапно откинула одеяло: на ногах моих были обычные десять пальцев: розоватые, с ноготочками.

Я вздохнула и вновь легла: за окном восходило солнце.

Эпилог.

Картина пропала, нот тоже не было.

Подруга тот вечер не помнила.

Может, мне это приснилось?....

Но я нашла в постели белую шляпку, которую храню в память о том необычном дне.

Автор: zilya

Источник: https://litclubbs.ru/articles/763-palchiki.html

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

#картина #ноги #носки #пальчики