Жалко, что ни в Европе, ни в стране «сияющей демократии» это произведение Н.В. Гоголя не читают. В Польше оно вообще под негласным запретом (в свое время Г. Сенкевич даже написал роман «Огнем и мечом», в котором попытался представить «польскую» версию событий тех веков).
А если бы познакомились наши «западные партнёры» с бессмертным творением классика русской литературы, так, может быть, не стали бы творить то, что творят сейчас.
Проиграют ведь они. А все потому, что не понимают ни русских, ни того «культурного кода», который в нас заложен.
Начнем с того, что в произведении используется редкий эпический жанр. Героизируются русские запорожские казаки, их сила, воля, товарищество, любовь к Отчизне.
У старого Тараса два сына: Остап и Андрий. Первому суждено верно служить, храбро воевать и умереть как мученику в польском плену, на глазах у толпы приняв казнь, а второму стать предателем своего отца и народа, влюбившись в «прекрасную панночку».
Андрий подходит к своему предательству постепенно: сначала он только мечтает о польской красавице, едва познакомившись с нею. Потом начинает сомневаться в вере отцов и необходимости хранить верность Отчизне.
Выбирая панночку, он автоматически отвергает веру и родовую память:
«Кто дал мне ее (Родину) в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя — ты!» — говорит он своей возлюбленной.
То есть Андрий, наподобие некоторых наших современников, считает, что Родина – это то, что «мне хочется». Ею может стать все, что решит сам человек.
Но отвергнув веру, память и Отчизну, Андрий предает уже и самых близких своих людей — отца, брата, боевых товарищей. Кончается его предательство тем, что он вступает с ними в бой в качестве польского офицера.
И что делает его отец?
Он потрясен предательством сына. Ведь самое страшное предательство может совершить только очень близкий человек.
Но старый Тарас решает избавить землю от недостойного отпрыска. Он убивает Андрия, говоря известные слова: «Я тебя породил, я тебя и убью!»
Много спорили об его словах критики и тогда, во времена Гоголя, и сейчас.
К слову сказать, в сердце Тараса нет ненависти к Андрию. Просто он понимает, что его сын отрекся от всего «святого», поэтому перестал нравственно существовать. Его дальнейшее падение было бы только глубже и страшнее.
Кстати, спрашивается: а в чем разница между Андрием и Остапом, ведь и тот, и другой погибли?
А разница как раз в их смерти. Один умер как герой, а другой как предатель. Один совершил подвиг, а другой погубил свою душу.
И у Тараса Бульбы, когда сын оказался «чужаком», рука не дрогнула. Сотворил он свой суд и потом до конца жизни воевал за родную землю.
А разве сегодня у нас мало таких «Андриев»?
Разве сейчас молодые люди, поверившие в райскую западную жизнь, которую им только обещали, проникшись идеями «чистой расы» и древней украинской цивилизации не отреклись от веры отцов, памяти, культуры?
Разве не они сделали своими героями Мазепу, Петлюру и Бандеру?
К сожалению, им предстоит повторить путь своих «хероев». Как известно, все трое «закончили плохо».
Код русской культуры как раз и заключается в том, что Отчизна дороже жизни, что человек, предавший свой народ, семью, память, теряет нравственный облик и становится «выродком». Он чужой, и судьба его незавидна.
Ну и, конечно, буквально пророческими по отношению к сегодняшнему дню звучат слова Тараса Бульбы о русском товариществе, о родной земле, о предательстве родного языка, памяти героев прошлого, стремления выслужиться перед «польским паном»:
«Хочется мне перед боем сказать вам, панове, что такое есть наше товарищество. Бывали в других землях товарищи. Но таких, как в Русской земле, таких не было товарищей. Так любить, как русская душа, любить не то чтобы умом, а всем тем, что дал Бог, что ни есть в тебе! Так любить никто не может. Знаю, подло завелось теперь на нашей земле. Думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды, да конные табуны. Перенимают черт знает какие басурманские обычаи. Гнушаются языком своим. Свой со своим не хочет разговаривать. Свой продает своего, как продают бездушную тварь на торговом рынке. И милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чоботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства».
Так что на то она и классика, чтобы быть актуальной на все времена.