Роман Мигеля де Сервантеса "Дон Кихот"
Роман «Дон Кихот» уже более четырех столетий почитается как бриллиант мировой литературы, одно из ключевых произведений мирового художественного процесса, повлиявшее сначала на новую Европейскую, а затем и на остальную литературу, создав принципиально новый художественный метод. Повествует книга о почтенном испанском идальго, решившим стать странствующим рыцарем после прочтения вереницы рыцарских романов. В процессе своих путешествий он сталкивается с реальным миром, ничуть не похожим на замки, турниры, прекрасных дам и другие куртуазные атрибуты, и попадает в откровенно комичные и абсурдные ситуации. Понятное построение романа – путешествие героя по миру и встреча с различного толка приключениями – не означает, однако, его художественной простоты. Сервантесом в его книге был выведен по сути новый культурный архетип.
Дон Кихот становится архетипом
Внутренний мир Дон Кихота исполнен противостояния реальному миру, в который герой на отрез отказывается верить. Новая художественная модель – противостояние героя реальности, делающее его не характером, но явно выделяющее его символическое значение, символическую природу, стала новым витком развития европейской литературы, значительно расширив границы и возможности изображения внутренней сути персонажа, его конфликтов и внутреннего мира. Такой оценки роман удостоился отнюдь не только из-за непосредственных достоинств, кои мы можем легко оценить, всего лишь прочитав книгу. Дело в том, что очень много вещей, обсуждаемых в связи с «Дон Кихотом» давно вышли за пределы романа и живут своей, полной жизнью в литературе и иных видах искусства, а также в общем культурном сознании людей самых разных стран и традиций. Само понятие «донкихотства» возникло как осмысление и поздняя трактовка романа. Трактовка Дон Кихота как персонажа до сих пор составляет предмет научных дискуссий, и теорий о его значении создается чрезвычайно много. Как правило, речь здесь идёт именно о донкихотстве, его сути, значении для литературы, ведь именно благодаря этому многоплановому явлению Дон Кихот вырос из яркого персонажа в целый литературный архетип. Главными подходами остаются два – первый рассматривает его как наивного глупца, который скорее выступает объектом для насмешек и противопоставлен реальному миру в комичном контексте (Пародируя рыцарский средневековый роман, Сервантес даёт Кихоту храброго боевого коня, который на самом деле старая кляча, сверкающий шлем победителя, который на самом деле таз для бритья, верного оруженосца, который на самом деле обычный крестьянин, прельстившийся обещанием сделать его губернатором). Такой подход к Дон Кихоту характерен для раннего бытования романа, то есть до романтизма, который по понятным причинам полностью перевернул взгляды на героя Сервантеса. Комичность Дон Кихота тем проявляется больше, чем чаще он встречается с обычными явлениями жизни, а потому образ выглядит в этой литературной интерпретации однонаправленным. Конечно, многогранность его не теряется полностью. Герой настолько колоритен, что при всей кажущейся понятности и прозрачности образа, о нём велись дискуссии и обсуждались некоторые черты его характера. Ведь неспроста имя Дон Кихота вынесено в заглавие. Его действия, поступки, мотивы двигают не только повествование, сюжет романа, но и его художественную суть, оттого они особенно важны. В ранних европейских трактовках это осознавалось и потому, хоть роман и считали по сути крупной сатирой, насмешкой над бытом, увлечениями этой эпохи, считалось, что в фигуре помешавшегося дворянина есть нечто большее. И это «большее» - важность и неотделимость от самого романа его протагониста. Таким образом, Кихот рассматривался как некий служебный элемент, который нужен роману для движения его художественной сути, её «оживления». Грубо говоря – породить такую комическую суть произведения, в фундаменте которого пародийный смех, может только глубоко комичный персонаж, который должен обладать именно такими пародийными, с известной долей приземленности и правдоподобности чертами.
То есть по сути, обсуждая «Дон Кихота» как чистую сатиру-пародию, литературоведы XVII века основывались скорее на «запросе» литературы, тенденциях исследования литературного творчества, а не на конкретных аспектах романа Сервантеса.
Второй подход, который «открыл» Дон Кихота заново уже в эпоху романтизма, обращен к полноте и самостоятельности образа странствующего рыцаря. Романтики конечно же увидели в нём совершенно противоположное прежнему пониманию, они увидели не комично-пародийную суть образа, а его возвышенность, благородность. Дон Кихота стали называть истинным романтиком и героем самых высоких, чистых и добродетельных качеств. Он противостоит миру в драматическом смысле, свято верит в свои куртуазные идеалы и никогда не сомневается в них. В некоторых исследованиях Кихота называют приверженцем гуманистических идеалов, приписывают ему веру в человека, его силу и способность на всё. Это философско-психологическое истолкование романа характерно в том числе для эпохи просвещения, когда философские идеи довлели над исключительно литературными текстами, и в любом произведении мировой литературы можно было увидеть конкретный философский след. Но вера Дон Кихота – не философская идея. Она полностью отделяет его от реальности, ведь если обратиться к роману, то мы увидим, что большинство свидетелей донкихотовских речей не понимают его и относятся скорее снисходительно. Потому романтики и оценили в высшей степени этого вечного героя – его мир благороден, полон чувств, идеалов чести и служения даме сердца. Его рыцарство – бескорыстное и самоотверженное служение собственным, внутренним идеалам, не обращая внимания на реальный мир, полный множества ограничений и низких проявлений, портящих созданную в сознании Дон Кихота картину. Именно противостояние миру реальному, не принимаемому во внимание идеалистическим и мифическим сознанием, делает персонажа архетипом. Отсюда рождается и разделение романа Сервантеса и мифа о Дон Кихоте, который живёт уже самостоятельной жизнью, совершенно не связанной с романом зачастую. Однако же архетип Дон Кихота, его мифичность не связаны только с романтической интерпретацией. Образ его тесно и неразрывно связан с человеческой природой, её духовной составляющей, а потому применялся и осмыслялся по отношению к самым различным сферам жизни, эпохам и явлениям культуры.
Трактовки и использование донкихотства в различных национальных культурах и особенности "русского донкихотства"
Уже в XVIII веке в России появляется тенденция к уподоблению отношений между героями романа Сервантеса политической и культурной жизни страны. Подробно о «русском донкихотстве» писал литературовед-испанист В.Е. Багно в своей книге «"Дон Кихот" в России и русское донкихотство». Он пишет, что первые попытки философско-психологического осмысления романа в России были осуществлены на рубеже XVIII-XIX веков. Н.М. Карамзин сравнил человечество и свою любовь к нему с Дульсинеей. Исследователь потом любопытно подмечает, что политики и общественные объединения, философски уподобляющие народ и человечество Дульсинее, любят не их самих, а свою мечту о них, представление, сложившееся в сознании, согласно мифу о Дон Кихоте. Славянофилы видели в допетровской Руси свою Дульсинею. Писарев полемизирует с ними и пишет: "Славянофильство есть русское донкихотство; где стоят мельницы, там славянофилы видят вооруженных богатырей, отсюда происходят их вечно-фразистые, вечно-неясные бредни о народности, о русской цивилизации, о будущем влиянии России на умственную жизнь Европы".
Таким образом, запустилась целая цепочка истолкований Дон Кихота в контексте политической судьбы России и её пути. Образ Кихота идеально соотнесся с русской трагической духовностью и стал своеобразным «талисманом». Вот отчего именно на русской почве архетип, выведенный из сервантовского романа, прижился и укрепился наилучшим образом. «Возвращаясь к Карамзину, можно сказать, что, уподобив зачарованную Дульсинею страждущему человечеству, Карамзин, по-видимому, впервые выразил то понимание донкихотства, столь свойственное русскому утопическому сознанию, которое стало символом веры русской интеллигенции.» - пишет Багно. В России Дон Кихот стал почти что национальной идеей, примером для поведения и действий в непростой сложившейся ситуации. В политике, литературе, философии, общественной мысли – везде Кихот в России стал знаковой фигурой.
В литературе Дон Кихот вошел в ранг вечных образов, которые для литературы крайне важны, ведь обладают высокой степенью художественного обобщения и легко выходят за рамки произведений, в которых действуют. Наравне с Фаустом, Гамлетом, Прометеем и т.д. таковым стал и Рыцарь Печального Образа. Они даже приобретают в литературе роль символов и становятся общечеловеческими. Вот почему и Дон Кихот не стал открытием лишь в Испании, хоть и славится там, считаясь высоким национальным портретом. В русских романах XIX века начинается использование и художественное осмысление мифа о Дон Кихоте
- «Мертвые души» Гоголя построены по принципу мифологических странствий Дон Кихота и раскрытия образа героя через эти случайные встречи
- В «Идиоте» Достоевского герой князь Мышкин практически в точности соотносится с фигурой Дон Кихота, его часто называют русским Дон Кихотом
- Некоторые исследователи, в том числе испанские, сравнивают Кихота и Обломова в качестве отчужденности от современного им и нелицеприятного для их высоких идеалов мира
- А.В. Луначарский, споря с В.Г. Короленко, в своей пьесе «Освобождённый Дон Кихот» воплотил оппонента в образе заглавного персонажа и вывел идею донкихотства как «абстрактного гуманизма» и противопоставил этому явлению деятельный и включенный в действие подход.
Но русскими интерпретациями явления донкихотства всё не заканчивается. Множество национальных литератур испытали влияние или даже сформировались благодаря роману Сервантеса. Например, американская литература использовала сервантовские идеи для реализации социальной сатиры в период своего формирования на рубеже XVIII – XIX веков. Романтики США также активно использовали фигуру Дон Кихота в своих произведениях, заимствуя мотивы и создавая «своих» Кихотов. Марк Твен, Генри Мелвилл, Уильям Фолкнер – эти писатели часто обращались к донкихотству и сервантовским образам.
Во Франции и Англии XVII века появляются собственные Дон Кихоты как необходимый для той литературной ситуации тип. Такие писатели как Сорель, Фильдинг, Смоллет и др. использовали гениальную модель испанского романа для того, чтобы переложить идеи Сервантеса на свой культурный контекст, многое заимствуя из него. Наконец, отмечается и большое сходство между «Дон Кихотом» и «Пиквикским клубом» Диккенса. Мистер Пиквик очень недвусмысленно сопоставляется с Кихотом, при том в тех же обстоятельствах по сути, что и испанский идальго. Образ этот просто трансплантировался на английскую почву и, как князь Мышкин в русскую, в английскую культуру был внедрен в самом своём прямом понимании, что вновь оживляет этот образ и подчеркивает его бессмертие.
В кинематографе известным обращением к донкихотовскому мифу считаются картины Чарли Чаплина, в которых добродетельный и искренний герой сталкивается с общественной неприязнью и непониманием. Трагикомический конфликт, на который определенное внимание оказал Сервантес. Часто даже самого Чаплина называют Дон Кихотом.
Из недавних примеров к этой теме обратился легендарный Тэрри Гиллиам в своём фильме "Человек, который убил Дон Кихота". Название уже отсылает нас к известному герою, и в самом фильме главный герой - режиссёр, проходит путь (мотив пути также получает после Сервантеса очень интенсивное развитие в различных искусствах) осознания себя в реальном мире, преодолевает разрыв между собой, как он считает - гением, и обычными людьми, которым он, подобно Дон Кихоту по неосторожности навредил. В фильме присутствует двойная реминисценция - Дон Кихот как является архетипическим сюжетным мотивом и непосредственно фигурирует в фильме. То есть идея романа пронизывает фильм сразу на двух уровнях зрительского восприятия
Заключение
Итак, читая роман «Дон Кихот», мы легко считываем архетипичность и нетленность центрального образа. По мере прочитывания приходит осознание, что такого героя мы уже видели. Весь роман читатель увлечен и затянут в повествование, он верит в особенный его художественный мир. И вставные повести, которыми книга славится, и обилие героев всё только больше погружают нас в произведение с головой. Мир этот яркий, эмоционально окрашенный, так что в процессе прочтения буквально соединяешься с ним. Донкихотство, как явление, с романом самим не связанное, тем не менее многое может сказать о самой книге. Потому лично мне показалось чрезвычайно увлекательным и важным увидеть, какой путь проделал Дон Кихот по всему миру за несколько веков и почему не останавливается до сих пор. Как и во всех великих литературных произведениях, в «Дон Кихоте» читатель обнаруживает себя. Он ассоциирует себя с Дон Кихотом, так же противопоставляя себя трезвой и будто «опустошенной» реальности, ведь совершенно понятно – помимо откровенного комичного и юмористического, в странствующем дворянине есть та творческая и глубокая печаль, которая делает его воистину Рыцарем Печального Образа, как того окрестил Санчо Панса. Оппозиция Дон Кихота понятному, обычному миру естественна и вызывает сочувствие. Оттого вечность его сразу становится понятна. Она рождена тем внутренним противоречием, которое «сидит» в каждом человеке в большей или меньшей степени. Ведь внутренний мир, понятный только себе самому, тайный и сокровенный, мы носим каждый день, не задумываясь, что в реальности всё может идти сильно вразрез нашим идеалам и вере. Донкихотство для нас уже не литературная модель или ключ к образности персонажа. Это целая модель поведения, со своими мотивами, образом действия и национальными тенденциями. Таким образом, проблема влияния романа Сервантеса на всё мировое искусство и другие сферы жизни является очень актуальной. В романе донкихотство выведено со всех сторон, полно и ярко расцветает на страницах книги, еще не будучи тем, чем оно станет за его пределами. «Дон Кихот» настолько ярко, живо рисует картину этого явления, что помимо художественной сути самого романа, оно рождает целую новую литературную традицию, открывает новые глубины человеческого восприятия и анализа окружающего мира. Мир «Дон Кихота» - по сути символическая образная картина всего человечества, в которой нашлось место всему самому сокровенному, всему, чем живёт и дышит любой человек. А сам Дон Кихот – почтенный дворянин Алонсо Кехана – стал репрезентацией всего человечества и вошёл в мировую историю как один, в котором воплотились многие.
