В конце прошлого года на сайте журнала «Прочтение» вышла большая статья, посвященная современной немецкой детской литературе, янг-эдалту и комиксам. Публикуем отрывок из нее, в котором издатели и переводчики рассказывают о самых интересных немецких рисованных историях, переведенных на русский язык.
НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫЕ КОМИКСЫ
Дмитрий Яковлев, директор издательства «Бумкнига»
Комиксы — это достаточно большой развивающийся сегмент в Германии, который начал активно расти лет десять или пятнадцать назад. Их не нужно относить к литературе, все-таки это отдельное направление и, если мы говорим про рынок, отдельный его сегмент. Сейчас наблюдается большой интерес к детскому комиксу, во всем мире началась очередная волна интереса к азиатскому и в частности японскому комиксу.
В Германии сменилось уже несколько поколений комиксистов. Там, как и везде, комикс долгое время являлся детским чтением, и этот стереотип за ним закрепился. Но если мы посмотрим на девяностые, после падения Стены, — в этот период стали появляться объединения художников, издательства, которые работали и на взрослую аудиторию. Есть берлинское издательство «Репродукт», им тридцать лет, и сначала они показывали, что комиксы — это не детская история. А сейчас у них есть отдельная детская программа.
В 2020 году в рамках ММКЯ проходила конференция, посвященная комиксам, в том числе детским. В ней принимала участие американский издатель и арт-директор обложек New Yorker Франсуаза Мули, у нее маленькое издательство «Тунбукс», они работают с детским комиксом. И не просто издают, а делают программы по этим комиксам для педагогов и библиотекарей. Но при этом надо понимать, что Франсуаза Мули вместе со своим мужем Артом Шпигельманом в восьмидесятых издавала авангардный журнал комиксов «Рау», который был ориентирован на взрослых. Получается, что большое количество людей, которые очень долго, что называется, «топили» за недетскость комиксов, добились признания этого, а теперь пытаются сказать: «Ребята, комиксы — детское тоже, это не только для взрослых».
Побывав на этой конференции, я понял, что та же история происходит в нашем издательстве. Сначала мы долго топили за то, что комиксы для взрослых, а теперь пытаемся напомнить, что не только для них.
Конечно, есть еще и возрастная маркировка на обложке. Если мы говорим, например, про «Неизвестное» Анны Зоммер, на котором стоит маркер «18+», то это история про манипуляции в отношениях: одна героиня — студентка, а вторая — уже женщина, и есть мужчина, который и одной, и другой манипулирует. Все это еще одето в такой, что называется, жанр детектива. Наверное, это будет интереснее читать более взрослой аудитории. Но маркировка стоит только потому, что там прямо показаны сексуальные отношения.
Вообще, обычно мы читаем все, что нам нравится, не важно, на кого это ориентировано или какая стоит маркировка. Например, читая «Ульфа и тайну новенькой» Тани Эш, многие взрослые, любители иллюстраций, вникают именно в графический язык — как классно это сделано. А в «Киндерланде» Мавила работают детские воспоминания взрослой аудитории — особенно у поколения людей, которые родились в Советском Союзе, и их детство прошло в те времена. Потому что в Восточной Германии было очень много похожих вещей.
«Алиса в Суссексе» Малера скорее для тех, кто немножко в теме «Алисы» и немножко в теме литературы, потому что там огромное количество отсылок. Именно поэтому там есть довольно обширные для комикса примечания в конце. Опять же, если говорить про детей, они втыкают во что угодно вообще, особенно если их зацепила какая-то вещь — графика или некая история. Но «Алиса в Суссексе» точно ориентирована не на детей, как и «Алиса» Кэрролла.
Конечно, в немецких комиксах есть преемственность. Традиция, если мы говорим про Восточную Германию, — там были комиксы, но не очень много. Больше, чем в Советском Союзе, но они были ориентированы на детей, этакие смешные истории.
В Германии все начиналось с андеграунда, взрослого комикса, потом появилась первая плеяда авторов на рубеже воьмидесятых-девяностых — почти все они сейчас преподают. И у них выросли студенты, а эти студенты сейчас публикуют свои работы и для взрослых, и для детей. И есть следующая плеяда авторов — студенты студентов. То есть можно говорить уже про три поколения точно.
Важно, что в этом разговоре мы опускаем родоначальников типа Вильгельма Буша и тех, кто работал для детей в XX веке — я не очень знаком с их творчеством. Если про современников, то первые, наверное, — это Анке Фойхтенбергер, Хенниг Вагенбрет, Мартин том Дик. Может быть, я кого-то забыл, но это именно немецкие авторы, потому что, когда мы говорим про немецкие комиксы, лучше говорить про немецкоязычные комиксы. В восьмидесятых годах появился журнал Strapazin, и это как раз был такой европейский, или немецкоязычный, ответ журналу «Рау», который выходил в США. Собственно, это журнал экспериментальных, авангардных комиксов, и он был площадкой для появления новых авторов, которые не боялись экспериментировать или говорить на сложные темы. С этим журналом произошла интересная история: он был открыт в Мюнхене, обанкротился и переехал в Швейцарию, и сейчас у него два офиса — в Германии и в Швейцарии.
Среди немецкоязычных авторов надо отметить Томаса Отта, Анну Зоммер — это условное первое поколение. Следующее — это Мавил, Улли Луст (они, кстати, учились вместе), Саша Хоммер, Арне Белльстроф, Кати Рикенбах. Была огромная волна комиксов студентов, которые учились в Гамбурге — как раз у Анке Фойхтенбергер. А, например, Мавил и Улли Луст — берлинские ребята.
И последняя волна — это то, что происходит сейчас. Наверное, самые яркие ее представители — Айша Франц, Анна Хайфиш, Таня Эш. Девочек очень много, можно заметить некоторую тенденцию.
Немецкоязычные авторы росли на классических франко-бельгийских комиксах: там все фанаты Тинтина и Астерикса. Но есть истории, которые, условно говоря, немецкие, потому что они географически или исторически каким-то образом привязаны к Германии.
Много комиксов посвящено Второй мировой войне, нацизму. «Киндерланд» Мавила — подростковый комикс про дружбу и любовь к пинг-понгу, но фоном все-таки идет история падения Берлинской стены. Какие-то такие вещи можно, наверное, отмечать, но, опять же, например, Нора Круг — немецкая художница, дизайнер, она живет не в Германии, а в США. Она эмигрантка, но делает книжки про Германию. Ее «Родина» — это не комикс даже, а графическое эссе на тему семейной памяти, восприятия нацизма, когда кто-то из твоих родственников был его частью.
Среди немецкоязычных авторов комиксов, как уже отмечалось, много женщин, поэтому неизбежна и фем-повестка. Но надо понимать, что далеко не во всех.
Если мы говорим про «Дамы — драмы» Анны Зоммер, то это коротенькие комиксы без слов, в которых рассказываются истории женщин разных профессий. Там происходят смешные вещи и нет прямого феминистского посыла — просто героини-женщины, которые могут делать разные, порой даже и очень странные вещи. А если говорить про книжку «Неизвестное» той же Зоммер, то там посыл серьезнее, ведь речь идет о манипуляциях в отношениях. Про женскую тему есть комикс Улли Луст, перевод которого вышел недавно в No Kidding Press («Сегодня последний день остатка твоей жизни» — прим. ред.), а в Германии он вышел в 2009 году. И тогда фем-повестка не была настолько в топе, хотя и присутствовала. Часто авторы не ставят перед собой задачу «топить» именно за феминизм, просто рассказывают истории женщин.
Если говорить о графике, то каждый художник пытается найти свой индивидуальный стиль. Это как в литературе — невозможно писать одинаково. Надо понимать, что в комиксе графика — это тоже язык. И каждый стремится найти свой стиль, который соответствует истории. Иногда он может меняться, могут меняться материалы.
Есть преемственность и в языке. Про одного автора, которого мы издали — Антонию Кюн, — можно сказать, что по ее графическому языку очень заметно, что она училась у Анке Фойхтенбергер. Но при этом у Кюн огромное количество собственных ходов. И, опять же, с одной стороны, Анке Фойхтенбергер больше экспериментирует, а у Кюн более линейные истории. При этом видно, что какие-то технические штучки она подсмотрела у Фойхтенбергер.
В России сейчас тиражи немецкоязычных комиксов небольшие, во всяком случае у нас. Комиксы Анны Зоммер, например, не очень хорошо продаются. Когда мы выбираем, что хотим издать, хорошие продажи — не всегда главный критерий. Для нас на первом месте сама история и важность автора в мировом контексте. Стараемся с коллегами прийти к консенсусу. Есть, конечно, и финансовый критерий. Когда ты обсуждаешь книгу, то уже понимаешь, сколько она примерно будет стоить. И это тоже так или иначе влияет на выбор.
Выходит книжка. Ты смотришь, что за тема, близка ли она издательству. Если близка, то погружаешься глубже. Многих авторов знаешь лично и следишь за ними. Или хотел бы их издать, но еще не готов. Или был не готов, а теперь, кажется, можно. И если тема интересна, то смотришь на графический язык. Если и тут подошло, то рассчитываешь, сколько книжка может стоить на выходе, и дальше уже запрашиваешь макет. И если нет перевода на какой-нибудь язык типа английского или французского, то даешь этот макет почитать кому-то из переводчиков и спрашиваешь мнение. В прошлом году мы перелопатили немецкие детские комиксы, разные смотрели. В итоге остановились на «Ульфе и тайне новенькой».
И мы планируем издавать немецкоязычные комиксы дальше. Один я уже упоминал — «Родина» Норы Круг. Это книжка, которую я два или три года назад увидел во Франции. Она классная, но тогда я сказал, что мы никогда не издадим ее, потому что она странная. Это графическое эссе. Но у нас часто бывает, что видишь какую-то книжку и такой «Не-не...», а потом обсуждаешь ее с коллегами, рассказываешь им, смотрите вместе более пристально и такие: «Давайте, мы, кажется, доросли. Можно делать». Опять же, тема нацизма и Второй мировой войны очень близка и важна для русского читателя. Интересно посмотреть, как немцы об этом говорят. И показать, как они говорят об этом именно в контексте собственной семьи и собственного ощущения того, что такое родина.
Екатерина Сергацкова о «Родине» Норы Круг: «Круг берет интервью у своих бабушек и дедушек, изучает архивы, копается в семейных историях — и понимает, что ее родные тяжело и неоднозначно пережили времена нацистского режима. Изучение собственной истории и идентичности переплетается с историей Холокоста и превращается в сложную головоломку, состоящую из фотографий, документов, семейных альбомов и комиксов».
Хотелось бы издать кого-то из мастодонтов, которых я упоминал. Хеннинга Вагенбрета, например. Однажды выходила книжка с его иллюстрациями в издательстве «КомпасГид» — к двадцатилетию падения Берлинской стены (сборник «1989: Десять историй, которые прошли сквозь стены» — прим. ред.). Надеюсь, что у нас это получится. И до Анке Фойхтенбергер тоже хотелось бы добраться, но она очень экспериментальная, нужно решиться и дорасти. Понятно, что важно издать ее, но эта книжка будет очень долго продаваться. Впрочем, мы себе такое позволяем регулярно.
НИКОЛАС МАЛЕР, «АЛИСА В СУССЕКСЕ»
Переводчик Святослав Городецкий
«Алиса в Суссексе» — это переложение известной сказки Кэрролла, но при этом совершенно новая история про Алису с неожиданными героями, например, Виктором Франкенштейном. Своеобразный синтез «Алисы в Стране Чудес» и «Франкенштейна в Суссексе» Ханса Карла Артмана. К кэрролловскому юмору тут примешиваются интеллектуальные шутки в австрийской манере, скрыто и явно цитируются более и менее известные классики.
Как и в оригинальной «Алисе» Кэрролла, в комиксе Малера хватает философии. Знаменитый Кролик, первый знакомец Алисы в сказочном мире, здесь становится ее начитаннейшим проводником-книголюбом. Речь его пестрит явными и скрытыми цитатами из знаменитых поэтов, писателей и философов. Добавились и современные реалии: например, атомная подлодка, на которой Мэри Шелли спасает главную героиню от Франкенштейна. Подробнее об этом я писал для издательства.
Эта книга будет интересна тем, кто оценит изобразительный и словесный юмор Николаса Малера.
ДЕТСКИЙ ДЕТЕКТИВ, ЯНГ-ЭДАЛТ И АВТОБИОГРАФИЯ
Переводчица, журналистка Анна Рахманько
Свою переводческую деятельность я начала именно с графических романов. В 2017 году я просто влюбилась в трилогию автора Хальфдана Пискета и села ее переводить. Первый черновик близок к оригиналу, а вот следующий слой я обычно отшлифовываю, уже опираясь на картинку. Естественно, всегда между страной оригинала и Россией — целая пропасть культурных особенностей. Если взрослый читатель еще может заглянуть в интернет или как-то понять, что это специфика именно другой страны, то при переводе детской литературы всегда приходиться искать баланс. Хочется оставить в книге колорит страны, где создан комикс, но при этом сделать текст и историю понятными даже самому юному читателю. Например, я предпочитаю не менять имена героев (чем часто грешат во французских переводах). Так, в комиксе «Ульф и тайна новенькой» Тани Эш сохранены все имена, что, как мне кажется, в какой-то степени переносит читателя в немецкоязычную среду. Иногда мне удается сохранить словечки или восклицания, свойственные именно языку оригинала.
Из немецких комиксов, над переводом которых мне удалось поработать, в России вышли «Ульф и тайна новенькой» Тани Эш и «Неизвестное» Анны Зоммер в издательстве «Бумкнига», «Сегодня последний день остатка твоей жизни» Улли Луст в No Kidding Press. Я считаю, что комиксы обычно рассчитаны на очень широкий круг читателей, поэтому все три книги могут понравится одному и тому же человеку. Конечно, «Ульф и тайна новенькой» — скорее комикс для детей. Детективная история, рассчитанная на чтение как в одиночку, так и всей семьей. А вот «Неизвестное» можно отнести к янг-эдалту. Это в первую очередь связано с поднимаемыми в комиксах темами. В «Неизвестном» — это женское тело, отношения, дружба — вечные темы, которые особенно актуальны для молодых читательниц. Комикс «Сегодня последний день остатка твоей жизни» вышел с маркировкой 18+. Книга отличается от сюрреалистичной истории «Неизвестного», «Сегодня последний день остатка твоей жизни» — это биографический комикс.
Именно с Улли у меня, кстати, началось знакомство с жанром графических романов. До переезда в Берлин в 2009 году комиксы мне были знакомы только по номерам из серии о Дональд Даке из моего детства. Совершенно случайно в 2009 году я познакомилась с Улли, которая и рассказала мне о своей только что вышедшей книге. Поэтому работа над комиксом «Сегодня последний день остатка твоей жизни» была для меня особенной. Тогда, кстати, я читала эту книгу со словарем, и было почти странно свободно переводить ее двенадцать лет спустя.
С «Ульфом и тайной новенькой» я познакомилась благодаря своей дочери, которая взяла почитать книгу у кого-то из подруг. Я как родительница считаю, что взрослым нужно читать книги, написанные для детей, чтобы в том числе лучше понимать современное поколение. В «Ульфе» рассказывается история школьников, которым скучновато на уроках, поэтому они открывают детективное агентство. Появление новенькой в классе окутано тайной, которую группа юных детективов берется расследовать. Но немцы как всегда не просто создают смешную историю. Не остаются в стороне и социально важные темы — здесь и переработка мусора, и инклюзивность разных культур. Этот комикс я перечитывала с дочерью несколько раз. Авторка Таня Эш часто проводит детективные мастерские для детей, где рассказывает, как вести свое расследование или рисовать собственный комикс-детектив. Детские комиксы в Германии набирают обороты. Хотя у них большая конкуренция в лице супергероев из Америки или сладких книжечек из Франции, я считаю, что немецкие детские истории ближе юному русскоязычному читателю.
В целом немецкие комиксы для меня всегда отличались не только стилем рисунка, но и своей реалистичностью. Как ни странно, она прослеживается и в рисунке: зачастую это простая линия. Многие создатели комиксов в Германии обращаются к действительности, личным историям. Когда-то мне казалось странным, что можно создать книгу, описывая собственную жизнь, а теперь автофикшен — один из самых популярных жанров и в Германии тоже. Жанр комиксов в Германии ценится и, например, признан правительством как один из эффективных способов интеграции. Когда я работала переводчицей, в министерстве были объявлены программы по созданию комиксов для новых жителей Берлина: чтобы они не только изучали язык, но и знакомились с немецкой культурой.
Как мне кажется, в Германии часто в форме комиксов обращаются к общественно значимым темам. Так, одна из моих любимых графических историй на немецком языке — книга Микаэля Росса о поселении для людей с особенностями развития. Кажется, с помощью рисованных историй можно привлечь внимание и более широкой, и новой аудитории. Также в немецких комиксах часто обращаются к историческим темам. На русском языке в издательстве «Бумкнига» вышел «Киндерланд», в котором известный иллюстратор Мавил описывает жизнь простого школьника в ГДР. Здесь и пионеры, и Берлинская стена, и пропаганда. Хотя комикс детский, он понравится и взрослому человеку. В целом тема исторического прошлого активно используется в немецких комиксах. Так, Анке Куль описывает свое детство, а Барбара Йелин — жизнь своей бабушки со времен эпохи Веймарской Германии — со всеми темами, о которых не принято говорить.
В работах Анны Зоммер и Улли Луст есть биографический элемент, пусть и в разных степенях. Кроме того, обеих авторок, на мой взгляд, объединяет стиль повествования. У Улли Луст вышло несколько книг, среди которых не переведенная на русский Airpussy: в ней особенно можно найти сходство со стилистикой Анны Зоммер, в частности с ее сборником «Дамы — драмы» (на русском вышел в издательстве «Бумкнига»): простые истории кажутся почти абсурдными, с элементами фантастики. «Неизвестное» и «Сегодня последний день остатка моей жизни» объединяют и темы: восприятие женщины в обществе и ее роль, в частности ее тело. Объединяет и комплексность поднимаемых тем, особенно у Анны Зоммер. После прочтения «Неизвестного» у многих может остаться странное чувство — кажется, книга, как и главная героиня, и нравится, и нет. Именно в этом я вижу мастерство авторки: она обращается к знакомой теме, добавляя сюрреалистичности, и делает это так, что после прочтения еще часто в мыслях возвращаешься к этому комиксу.
«Сегодня последний день остатка твоей жизни» более реалистичен. Улли Луст обращается к истории из своего подросткового периода. При этом она не пытается спрятать «стыдные» моменты. Книга читается и на одном дыхании, и одновременно тяжело: здесь и предательство лучшей подруги, и путешествие автостопом по новой стране, и изнасилование, и свобода панков. Хотя книга Улли реалистична, местами кажется, что в истории есть сюрреалистические элементы: настолько сложно поверить, что все это продолжает происходить с главной героиней.
Точно объединяет все три книги то, что они как написаны, так и нарисованы одним и тем же человеком. Это отличительная черта немецких комиксов. Редко над ними работают автор и иллюстратор, зачастую создатель занимается как текстом, так и рисунком.
Комикс в Германии переживает свой расцвет. Открываются новые издательства, уже существующие создают отдельные направления, правительство дает гранты. И, может, графические истории в Германии не скоро достигнут уровня популярности, которым пользуются комиксы во Франции, все же можно сказать, что они на верном пути. Остается надеяться, что читателям в России еще удастся познакомиться с целым рядом талантливых создателей немецкоязычных комиксов.
ИСТОРИИ О ДРУЖБЕ, ВЗРОСЛЕНИИ И СМЕРТИ
Переводчица Евгения Креславская
Переводить комиксы — или графические романы (это название мне кажется более подходящим) — и легче, и сложнее, чем романы обычные. Трудности бывают вызваны и чисто техническими причинами, ведь нужно не только подобрать самый точный перевод, но и вместить его в речевой «пузырь», по возможности ничем не пожертвовав. Графические романы — это преимущественно прямая речь, и я стремлюсь к тому, чтобы фразы звучали максимально естественно, по многу раз проговариваю их, пробую на слух. Это самая интересная часть моей работы. Ну а помощниками в переводе подчас оказываются сами персонажи — в комиксах их эмоции в буквальном смысле читаются по их лицам, они очень выразительны. Это позволяет нащупать нужный тон, настроение, акценты.
Таковы, например, герои книг берлинского автора Мавила — «Киндерланд» и «The Band: История моей группы». Они смешные, порой трогательные и очень понятные читателю. Мавил не скрывает, что эти комиксы во многом автобиографичны, и в этих маленьких автобиографиях он с собой достаточно беспощаден: его герой — типичный очкарик-неудачник, пытающийся собрать успешную рок-группу, спастись от школьных хулиганов или понравиться девочке. Но в первую очередь это истории о дружбе, о взрослении, о поиске своего места — и этим они близки каждому, кто когда-то был подростком.
Герой «Киндерланда» младше, чем герой «The Band», но первая книга более многослойная, ведь действие разворачивается в Восточном Берлине накануне падения Стены. Тут и пионерские галстуки, и пропаганда, и ночные разговоры взрослых на кухне о тех, кто сбежал на Запад. Думаю, тем, кто хорошо помнит советское прошлое, многое тут будет знакомо.
В центре графического романа Антонии Кюн «Просвет» тоже мальчик, но эта книга совсем не такая, как легкие и полные юмора истории Мавила. Она о смерти и ее принятии. О том, как трудно выразить невыразимое, как сложно говорить о боли и утрате даже с самыми близкими людьми, о том, как подавленное и замалчиваемое горе уходит вглубь, разрушая семью изнутри. Это история, пронизанная символами и метафорами, где реальность переплетается с фантазиями и снами — и именно графический роман позволяет передать и прочувствовать эти сплетения и переходы, показать то, что на любом языке словами сказать тяжело. Мы как будто своими глазами видим воспоминания главного героя — мальчика, потерявшего мать. Они обрывочны и нечетки — ведь память ненадежна. Эту книгу хочется перечитывать, распутывать слой за слоем, она как головоломка, которая все никак не складывается до конца, но неизменно трогает до глубины души. И в то же время это история про свет: в ней есть надежда, любовь и тепло.
Читать полную статью: https://prochtenie.org/geo/30788
___________________________________________
Лучшие немецкие комиксы, которые можно прочесть на русском:
- «Ульф и тайна новенькой» Тани Эш
- «Алиса в Суссексе» Николаса Малера
- «Номер 73304-23-4153-6-96-8» Томаса Отта
- «Просвет» Антонии Кюн
