Поговорив с Ярославцевым, Карина сразу же поехала к Любе. Многое еще нужно было прояснить. Однако, бывшая соседка по палате не собиралась больше ее слушать. Ей хватило прошлой встречи.
— Кто? — спросила из-за двери Арапова.
— Люба, это я, Карина Шомина. Пожалуйста, открой дверь, ты должна мне помочь, — протараторив ответила Карина.
— Я тебе ничего не должна.
— Люба, пожалуйста, ты должна меня выслушать, — Карина говорила искренне, а слезы в глазах накатили вдруг сами по себе. Но вместо открывания двери Шомина услышала удаляющиеся от нее шаги.
Тогда женщина бессильно опустилась на корточки и, облокотившись о стену, стала всхлипывать. Она боялась идти домой, к мужу. Открылось слишком много совпадений на счет того, что он мог быть насильником: слова Любы, шрам на боку, подмена с коллегой именно девятого числа и, наконец, отказ от заявления в полицию, когда на Николая якобы напал пьяный мужик.
Находясь в комнате, Люба слышала, как в тамбуре плакала Карина. Пострадавшая девушка понимала Шомину. По сути, она тоже была пострадавшей и боялась так же, как и Люба. Только Карине было гораздо хуже. Для Араповой насильник был просто врагом, а для Шоминой — любимым мужем. Поэтому Люба не смогла не впустить несчастную женщину, она поднялась с кресла и открыла дверь.
Карина сняла обувь и прошла в гостиную за хозяйкой. Она присела на край дивана и сказала:
— Я подозреваю родного мужа, хотя у меня нет я вных доказательств.
Люба взяла с открытой полки шкафа разбрызгиватель и стала опрыскивать микроскопическими капельками воды свои цветы. В доме цветы были повсюду: на подоконниках, на специальных стильных стеллажах, на полу в огромных искусно сделанных деревянных горшках.
— Даже если ты начала подозревать, то что уж обо мне-то говорить, — заметила молодая хозяйка.
— Я своими глупыми подозрениями могу разрушить нашу семейную жизнью.
— Я тебя прекрасно понимаю, но, знаешь, на твоем месте я бы предпочла знать правду, а не закрывать глаза, — ответила Люба.
— Я сейчас этим и занимаюсь. — Карина опустила глаза и задумалась. — Я не могла полюбить плохого человека. Коля не может быть насильником.
— От меня-то ты что хочешь? Зачем пришла?
— Только сразу не отказывайся, ладно?
— От чего?
— Я хочу устроить вам с Николаем очную ставку.
— Ну ты дура, если думаешь, что я соглашусь! — по-доброму возмутилась девушка. Однако, пульверизатор чуть из руки не выпал.
— Но ведь тогда, в больнице, он тебя толком не разглядел. Сейчас, если он тебя узнает, у меня не останется сомнений, и я сама пойду в полицию.
— Я там уже была. И что? Как мы видим, он гуляет, живет и дальше своей темной жизнью.
— Люба, но это же все докажет его причастность.
— Ты, правда, веришь, что я соглашусь?
— А чего тебе бояться?
— Чего мне бояться? — усмехнулась хозяйка.
— Ну ты ведь сама хочешь засадить этого негодяя за решетку. — Карина искала любой довод, чтобы уговорить подругу по несчастью. — Ты ведь сама говорила, что правде нужно смотреть в лицо. Люба, ну, пожалуйста... Я тебя очень прошу. — Арапова опрыскивала свои растения, а когда повернулась, то от неожиданности на миг потеряла дар речи — Карина стояла перед ней на коленях и умоляла. — Пойдем, прошу тебя.
— Вставай, глупая. Ладно, вдруг, правда, не он. Я согласна, только давай выберем нейтральную территорию, где народу побольше.
— Спасибо.
Карина все понимала: с какой стати Люба должна была рисковать собой? Они не сестры, и даже не подруги. Зачем девушке встречаться с тем, кого она боится больше всего на свете? Но Люба согласилась, и нужно было отдать ей должное за это. Карина готова была расцеловать девушку. Ее согласие даже в какой-то мере дало Шоминой дополнительную уверенность в том, что она делает все правильно. Теперь надежда на то, что все образумится, не угасала в ее груди.
***
Карина и Люба договорились встретиться в кафе, в центре города. И чтобы Николай приехал к ним, Карина позвонила мужу с просьбой забрать ее оттуда. В своих мыслях Шомина еще очень надеялась, что и Люба обозналась, и Коля ее впервые увидит, и все в их семье станет как раньше. Однако, женщины успели выпить не по одной чашке кофе, а Николай все еще не появлялся.
— Может быть он что-то заподозрил? — спросила Люба.
— Не говори ерунды. — Карина видела, что напарница по авантюре начинает сдавать, нервничать: постоянно ковырялась в своей сумке, а потом и вовсе достала оттуда газовый баллончик.
— Зачем это тебе? — удивилась Карина.
— На всякий случай, — коротко и ясно ответила девушка.
После изнасилования Люба боялась ходить по улицам, как раньше, шарахалась от мужчин. Думала, что так и до психушки дойдет. Тогда, чтобы поднять в себе хоть какую-то уверенность, она и решилась иметь при себе оружие защиты и купила в охотничьем магазине газовый балончик. Но страх от этого не уменьшился.
— Вон он идет, — сказала Карина, глядя в сторону входа в небольшой зал.
Николай быстро подошел к столику и поздоровался:
— Привет! — Он поцеловал супругу.
— Люба, это мой муж Николай, — представила его Карина. — Коля, а это моя новая подруга Любовь.
— Очень приятно, — отозвался молодой человек, посмотрев на девушку.
В этот момент Карина пыталась прочитать хоть что-то в лице мужа, напоминающее удивление или опаску, но на его невозмутимой физиономии не дернулась ни одна мышца.
— Девушка, можно кофе, — попросил Николай официантку, стоявшую у бара. А сам взял от соседнего столика свободный стул и поставил его рядом с Кариной. Затем снял теплую куртку и присел к женщинам.
— Мы по магазинам гуляли и вот решили зайти кофе попить, — объяснила ему жена. — А ты Любу не помнишь?
— А разве мы знакомы? — удивился молодой человек.
— Люба — моя соседка по палате, — уточнила Карина.
— А, извините, пожалуйста, я тогда вас не разглядел, — попросил прощения Николай. И, заметив пристальный взгляд девушки, спросил: — А что вы так на меня смотрите? Со мной что-нибудь не так?
Вместо ответа Люба встала, взяла со спинки стула сумку и пуховик и буквально выбежала из зала кафе.
— Странная какая-то, тебе не кажется? — высказал свое мнение Николай. — Ты случайно не о ней мне тогда рассказывала, о сумасшедшей из больницы, помнишь? — Карина не знала, что ответить. — Если уж ты о себе не думаешь, дорогая, то хоть ребенка побереги нашего. Пошли домой.
Карина восприняла слова мужа не как заботу о себе и о ребенке, а как угрозу. В голове пульсировала только одна мысль — они друг друга узнали. И что теперь будет дальше, неизвестно.
