Ефрейтор Пустельников Семен Селиверстович, 1921 года рождения, образование 7 классов, кандидат в члены ВКП(б), участник Великой Отечественной войны, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда». В 1945 году служил на 9-й линейной заставе 2-го пограничного полка Украинского пограничного округа Пограничных войск НКВД.
ЮНОСТЬ ГЕРОЯ
Раннее утро. В розовых каплях росы сияют сады Белоруссии, над крышами хат лениво-лениво вьются синие дымки, чуть шелестят под окнами весенней листвой березки; тихо шуршат, как будто вслушиваясь в тайну деревенского бытия, как будто гадая, скоро ли вновь раздастся крик только что народившегося маленького человечка, где еще, в какой хате возникает новая жизнь...
Тихое утро. На окраине села — покосившаяся хата. Вьется дымок над трубой, шуршит под окнами березка. Деревня Свистелки на Белоруссии. Здесь в это утро, двадцать пять лет тому назад, родился Семен Пустельников. Подслушали ли березки миг рождения героя — неизвестно. Знал ли отец Селивестр Пустельников, что белокурый сынишка Семен вырастет храбрым воином? Мог ли он предвидеть, что сыну его предстоит такая короткая, но славная, красивая жизнь? Трудовое детство выпало на долю Семена. В многодетной семье Пустельниковых ему, как старшему, приходилось помогать отцу по хозяйству. Рано научился он ходить за сохой, рано начал работать в колхозе, рано познал он соленый вкус трудового пота. Но рос Семен Пустельников крепким, веселым парнишкой. Он не только трудился, но и успевал хорошо учиться в школе. Такова его обыкновенная детская биография.
Қто же формировал его характер? Қто подготовил его к стойкости и мужеству в будущей жизни и в борьбе? Кто наделил этого обыкновенного мальчика судьбой героя? Ответим просто: его воспитала Родина. Где и когда бы Семен ни был: за школьной партой, работал ли в поле — всюду и всегда он чувствовал дыхание любимой Родины. Шум бесконечных лесов Белоруссии, песни и хороводы девушек над рекой, милые очертания деревень и родных хат, яркое цветение колхозных садов — все ласкало душу Семена, наращивало в нем силу и любовь к Отчизне. Крепкие соки жизни питали юность Семена.
А юность шла обычным путем. Окончив семилетку, он покидает село и четырнадцатилетним подростком начинает работу столяра в Оршанских мастерских, а через малое время комсомолец Семен уже надолго оставляет насиженные места. Ему было девятнадцать лет, и в последний раз беззаботный, веселый, жизнерадостный мотив частушки он услышал в субботний тихий вечер. «Будьте здоровы, живите богато...» — пели девушки за околицей села. «Будьте здоровы, живите богато...» — кивали ему знакомые березки. Родные места как будто прощались с ним. Был июнь сорокового года. Семен уходил в армию. Так начиналась взрослая, солдатская жизнь Семена Пустельникова.
ЛЕНИНГРАДСКАЯ ЗИМА
Семен попал в войска НҚВД, а война застала его под Ленинградом. Пограничников-чекистов первых обожгло порохом, гарью, пламенем войны. Огненный вал застал их на переднем крае Родины, и были готовы они ко всему, но кровь и гибель товарищей в то июньское утро вдвойне закалили их сердца. В последующих битвах, где бы они ни появились, смерть и гибель несли они фашистским ордам.
Были пограничники у Ленинграда. Чекисты, моряки, пограничники, курсанты обороняли Пулковские высоты. Среди них воевал и Семен Пустельников.
В его блокноте есть надпись:
«Сигнал атаки дан вождем,
Открыта даль седая.
По трупам вражьим мы идем,
Разя и побеждая»
На внутренней стороне обложки документа о награждении Пустельникова медалью мы читаем слова поэта:
«И ты, защитник Ленинграда,
Ты будешь верным до конца»
Қак подходят Пустельникову эти слова! Семья защитников Ленинграда приняла в свою среду достойного сына. Пулеметчик Пустельников с переднего края обороны крепко бьет врага.
Говорят, Пулковские высоты в Отечественной войне стали Малаховым курганом Ленинграда, о твердыню которого разбились полчища гитлеровцев. Но это было даже больше. Кто не помнит первой ленинградской зимы! То была страшная зима. Немцы обложили Ленинград. Фронт стоял, скованный холодом и голодом, немецкими дотами и дзотами, в непрерывном грохоте и гуле канонады. Фронт стоял, скованный фашистской ордой, но в вечном движении ее атакующих волн. Нужно было сражаться! И за передний край выползали отважные снайперы, ловя на мушку ненавистных врагов, из траншей переднего края били пулеметчики, вырывая из рядов атакующих немцев звено за звеном. Пусть беснуется вьюга, пусть обжигает лютый мороз, пусть каждый шаг, каждое движение таит гибель, — впереди враг, лови его на мушку, бей!
Так бил пулеметчик Пустельников врага, и несколько десятков истребленных вражеских солдат на его счету. Четырежды раненный, четырежды возвращался он в строй. Две золотистые и две красные нашивки, орден Красной Звезды у него на груди.
Семен Пустельников продолжает воевать. И как воевать! Переломана ключица, прострелена грудь, пробиты ноги. Но Пустельников упорно возвращается в бой. В конце сорок второго года врачебная комиссия признает его негодным к строю, но Семен Пустельников остается верным, стойким боевым защитником города Ленина до конца ленинградской эпопеи.
НА ГРАНИЦЕ
Лето 1944 года. Сметая с родимой земли немецкую мразь, в вихре наступлений пронеслись даты возмездия. Освобожденная земля встречала героев в зеленых фуражках. Пограничники — опять на Буге, и среди них — Семен Пустельников.
Қакой на душе у него праздник! Этот августовский день, когда он впервые увидел родную границу, по своей значимости, по своей волнующей торжественности можно сравнить лишь с лучшим летним днем прошлого года, когда его под Псковом принимали в партию. Тогда он поклялся за горе и кровь своего народа мстить подлым врагам, смести их с лица родной земли и верным часовым стать на охрану святых рубежей. И вот он — на границе!
— Повоюем? — задорно спрашивал его пограничник Князьков.
— Повоюем! — отвечал другу Пустельников.
«Я СТОЮ НА СТРАЖЕ УКРАИНЫ»
А воевать нужно было. Жизнь пограничника — сплошная борьба. В лесах бродят еще банды бандеровцев — немецко-фашистских наймитов, злейших врагов народа. В лесах и селах шныряют их шайки. С оружием в руках, с предательским приемом убийства из-за угла поганят они наши земли. Ходишь ли по дозорной тропе, стоишь ли часовым у заставы — помни: враг не дремлет. Бей его днем и ночью! Не успокоится сердце пограничника, пока хоть один враг ходит по нашей земле. И в «Тетради для песен», найденной в вещевом мешке Пустельникова, мы читаем бесхитростно вставленные в текст обычного любовного стиха строки:
«Я стою на страже Украины,
Защищаю подступы я к ней»
В августе он получает письмо — «Лист от сестры Ольги и всех родственников после трех лет немецкой оккупации».
«Благодарим тебя, Сеня, и Красную Армию за освобождение от немецкого ига», — пишут ему. И сестра Ольга рассказывает, какие муки они перенесли при немцах, как они — сестра, старик-отец — бегали от кошмара немецких лагерей, как немцы разорили село, как из 84 хозяйств в Свистелках уцелело 14, а в хозяйстве Пустельниковых осталась одна курица...
Что переживал, читая это письмо, Пустельников? Можно сказать одно: ему давно были знакомы разбойничьи повадки гитлеровцев, но теперь, на границе, в борьбу с фашистскими последышами он опять вкладывает всю свою душу. За короткий срок он заслужил 11 благодарностей командования, и за боевое мужество представляется к награждению орденом Красного Знамени.
ЛЮБИМЕЦ ЗАСТАВЫ
Он стал любимцем заставы. И как было не любить этого стройного парня, простого и приветливого, спокойного и отважного в бою, лучшего пулеметчика части, опытного, бывалого воина! Его любили товарищи и ценило командование. Был канун сорок пятого года. У камина на заставе собрались свободные от вахты пограничники и на пороге нового года делились воспоминаниями. Тут же, у печки, расположились три закадычных друга — ефрейтор Пустельников, парторг Бицуля и Князьков. Сколько было разговоров, мечтаний! Друзья как бы подводили итоги и заглядывали в будущее.
В разговор вмешался начальник заставы.
— У меня за весь прошлый год награда одна-одинешенька — орден Отечественной войны, а у Пустельникова за один месяц 11 благодарностей, — шутил он.
— На его счету уже 20 истребленных и захваченных бандеровцев. Арифметика простая: этот ефрейтор далеко пойдет.
Друзья подхватили слова своего начальника.
— Быть тебе, Семен, героем! — воскликнул ефрейтор Бицуля.
И не подозревали, быть может, друзья, как близок тот день...
ОДИН ПРОТИВ ДВАДЦАТИ ПЯТИ
Февральский день был мягок и приветлив. Таял на бугорках снег, пригревало солнце. Неприветлив был лишь голый лес. Там — бандеровцы. Майор Мухин вел пограничников по следу бандитов.
Первым заметил банду головной дозор. Вот застрочили вражеские пулеметы, издали затрещали автоматы. Возбужденно стучало сердце каждого пограничника: наконец, настигли их! Наконец, мы их накроем, уничтожим!
Но — что это? Заметались далекие фигурки бандитов, все меньше и меньше их... Неужели уходят? Неужели опять оторвутся? Неужели скроются в лесу?
14.00. Ефрейтор Семен Пустельников вскакивает на коня и мчится вперед, вдогонку. Его грудь теснят три огромных чувства — безмерная отвага, любовь к Родине, ненависть к врагу.
Пустельников знал, на что идет: один — против всей банды! Он знал, что это может кончиться его гибелью, но банда не должна уйти. Пусть смерть, зато подоспеет застава — и бандиты будут уничтожены. Вдоль опушки огибает он кромку леса, на всем скаку в ста метрах настигает бандитов и вступает с ними в бой. Один — против двадцати пяти!
ПОСЛЕДНЯЯ ГРАНАТА
Конь под Пустельниковым убит. Лежа за крупом лошади, ведет Семен огонь. Тут бандеровцы заметили, что путь преградил им один пограничник, Один! И, наглея, они начинают наседать на отважного бойца.
Кругом — смерть. На волосок от Пустельникова свистят смертоносные осы. Вот одна ужалила его в левую руку, другая — в ногу. Боль и кровь туманят сознание... Хочется закрыть глаза... А земля, такая близкая, ласковая, шепчет ему: «Отползай, Пустельников! Отползай, пока не поздно! Ты сделал свое дело, живи...» Нет, он не уйдет! За эту самую землю он жизнь отдаст. Впереди — враг, а застава еще далеко...
А застава еще далеко. Банда повернула цепь, окружая пограничника. Он тяжело ранен, но непрерывно продолжает стрелять и сквозь сжатые зубы про себя считает:
— Один есть! Второй есть!
И каждый миг боя приближает минуту победы над врагом. Но всему есть предел. Қончились патроны. С гиком и свистом ринулись к Пустельникову бандиты. Осталось 20 метров...
— НКВД, сдавайся!.. — нагло ревут они.
Презренные! Они не понимают, что они говорят! Семену Пустельникову, тому, который бесстрашно косил немцев под Ленинградом, который четырежды тогда, а теперь пятый раз проливает кровь за Родину, слышать такие слова!..
Никогда ни на секунду не дрогнет сердце героя, верного солдата-пограничника. Пустельников прекрасен в своем последнем гневе, в своей последней минуте.
— Эй, гады, подходи поближе!.. — зубами выдергивает Пустельников чеку запала последней гранаты.
Взрыв! Вместе с героем взлетают в воздух бандиты...
Застава подошла. Жестоко отомстили друзья за смерть героя. Мстил ефрейтор Бицуля, сержант Попонов, пулеметчик Рассулов, мстили все за смерть своего любимца. Банда была уничтожена.
И, склоняя знамена над останками павшего героя, пожертвовавшего собой во имя победы над врагом, во имя любви к Родине, пограничники клялись свято чтить его память, мстить врагу до полного его истребления.
(1946)
☆ ☆ ☆
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство ефрейтору Семену Селиверстовичу Пустельникову присвоено звание Героя Советского Союза.
2 августа 1946 года имя С. С. Пустельникова было присвоено пограничной заставе Львовского пограничного отряда Западного пограничного округа СССР. Имя Героя носят улицы Львова и Орши (за Львов не уверен, что до сих пор есть такая улица).
