В 1942 году в первоапрельском номере «Комсомольской правды» на первой странице было опубликовано сообщение:
«Северо-Западный фронт, 31 марта. Вчера член Военного совета фронта дивизионный комиссар Пронин вручил награду Герою Советского Союза старшему сержанту Хазимурзе (Хаджимурзе, — прим.) Заурбековичу Мильдзихову, истребившему в одном бою 108 немецких солдат и офицеров.
В присутствии боевых друзей старший сержант Мильдзихов получает грамоту Героя Советского Союза, медаль «Золотая Звезда» и орден Ленина.
Принимая награды, тов. Мильдзихов заявил:
— Горячо благодарю советское правительство и нашу большевистскую партию. Клянусь все свои силы, а если понадобится и жизнь, отдать за нашу любимую родину!»
И вот что рассказал в 1942 году о своем боевом подвиге Герой Советского Союза автоматчик Хаджимурза Мильдзихов
С лейтенантом Черновым мы отправились в разведку. Прошли с километр и у деревни Высочек вышли из лесу. Вдруг видим, на тропинке показались шестьдесят немцев. Они заметили и решили, видимо, взять нас в плен:
— Русс, сдавайся! — закричали они.
Мы залегли на тропинке и сейчас же поползли вперед. И правильно сделали: немцы видели, где мы залегли, и бросили туда гранату.
Немцы приближаются... А у нас, как на зло, не стреляют автоматы: у лейтенанта автомат разбило осколком, у меня набился снег. Лейтенант Чернов достал пистолет и говорит мне:
— Застрелимся, Мильдзихов, живыми в плен не сдадимся.
Я приготовил гранату... Лежу, смотрю на немцев, а сам полой халата протираю затвор. И заработал мой автомат. Сразу стало веселей. Почти в упор я начал бить по врагам. Они метались по полянке, но деваться было некуда. Только через несколько минут они пришли в себя, залегли в снег, вытащили на тропинку пулемет.
Тогда я сказал лейтенанту Чернову:
— Товарищ лейтенант, идите за подмогой. Я пока здесь буду держаться один...
Чернов ушел. Я не успел с ним даже попрощаться, да и некогда было.
Немцы все пробовали забросать меня гранатами. Как только они выбегали на полянку, я очередью из автомата, как кнутом, жал их на тропинку, где стоял вражеский пулемет. Пулеметчик не мог стрелять, опасаясь задеть своих.
Вижу, офицер бегает с маузером, видимо, подгоняет солдат вперед. Я хотел сразу его подстрелить, но потом передумал: пусть он гонит солдат под мои выстрелы. Я полоснул очередью по группе, которая шла впереди, прошелся по всему строю, потом стал бить по задним рядам. Немцы падали как снопы...
Оказалось, что за дорогой были блиндажи противника. Вижу, оттуда выскочило много немцев, вероятно, больше роты. Справа заработал пулемет. «Вот, — думаю, — заварил кашу!»
Немцы наступали на меня с флангов. Если бы я зазевался хотя бы на одну секунду, был бы убит. Пули вражеского пулеметчика поднимали рядом снежную пыль. Я быстро переполз на другое место и снова начал стрелять. Патронов у меня было много — семь дисков да еще несколько сот в мешочке. Автомат стал горячим, жег руки, но не отказывал в работе. Как благодарил в ту минуту наших людей, которые делают это замечательное оружие!
Наверное, около сорока минут я вел непрерывный огонь по немцам. Остался один диск. Нужно экономить патроны. В это время сзади раздалось наше родное, русское «ура». Шли бойцы, впереди них — лейтенант Глухов.
Немцы не выдержали стремительной атаки и начали беспорядочно отступать. Офицер старался задержать бегущих солдат. Теперь выстрелом я снял и его.
Немецкие пулеметчики стали бить по убегающим солдатам. Потом они перестали стрелять в своих и повернули пулемет на нас. Тогда мы с лейтенантом Глуховым уложили их на месте.
Так кончился этот бой, в котором я уничтожил из автомата 108 фашистов.
Подходит ко мне лейтенант Глухов и говорит:
— Вы ранены, Мильдзихов?
— По-моему, нет, — отвечаю.
— Да вы посмотрите на себя!
Вижу — пули продырявили во многих местах мой полушубок, гимнастерку, брюки, рукавицы, изорвали сумку, — все сухари высыпались.
Нога у меня была контужена еще раньше и теперь сильно опухла. Отправили меня на медпункт. Тут я узнал, что лейтенант Чернов не вернулся в часть...
Ночью я пошел в тыл к немцам. До самого утра искал командира и не нашел. Вернулся в подразделение, командира и здесь нет. Тогда я опять пошел в тыл. И у моста, где днем шел бой, нашел Чернова... Убит мой командир. Сердце сжалось от боли... Я взял тело Чернова и спрятал его в лесу, чтобы враг не надругался. Нога у меня сильно болела, и я боялся, что не донесу лейтенанта на свою сторону. И здесь, у тела командира, я дал себе клятву мстить врагу за смерть Чернова.
Когда я возвращался обратно, нашел в лесу немецкий миномет и мины. Я выпустил все мины по вражеской обороне и зарыл миномет в снег. Немцы, нащупав меня по звуку, открыли огонь из противотанковой пушки. Один снаряд разорвался совсем рядом... Тогда я полоз вперед, подкрался к орудию и в упор расстрелял весь расчет.
Только вечерок добрался в свою часть...
Советское правительство присвоило мне звание Героя Советского Союза. Не хватает слов, чтобы выразить мою благодарность за эту высокую награду. Я клянусь моей родине и родному товарищу Сталину, что буду еще сильнее драться с врагом, драться до последней капли крови, до тех пор, пока будет биться сердце, пока будут видеть глаза, пока руки смогут держать винтовку.
Северо-Западный фронт (1942)
☆ ☆ ☆
Мильдзихов Хаджимурза Заурбекович родился в 1919 году в селе Эльхотово Северо-Осетинской АССР. По национальности осетин.
В 1939 году был призван в армию и там вступил в комсомол. С первых дней Отечественной войны он сражается на фронте. Бой, о котором рассказал Х. Мильдзихов, происходил в тылу врага на одном из участков Северо-Западного фронта с 14 по 17 января 1942 года.
После войны проживал в городе Орджоникидзе (Владикавказ). Умер 15 мая 1998 года.
