Елена усиленно тёрла щёки Розы.
Девочка открыла глаза. Перед ней стоял Пётр Богданович, крутил трубку в руках и напевал:
— По морям и океанам
Ищем мы дурную славу.
Страхи больше нипочём,
Грабим мы к плечу плечом.
Па-ра-ра-ра, пам-па рам!
— Да хватит петь, — прикрикнула на Петра Богдановича Елена. — Осматривайте уже!
Розу охватил страх.
Когда Пётр Богданович вкрадчиво сказал, чтобы Елена вышла, Роза закричала.
Она кричала так громко, что Елена закрыла руками уши.
А доктор рассмеялся.
Тотчас рядом оказался Роман.
Он смотрел на Розу злыми глазами. Она продолжала кричать.
Вдруг Пётр громко хлопнул в ладоши, и девочка замолчала.
Елена сидела рядом с ней на кровати, схватившись за голову.
— Сколько она стоит? — поинтересовался Пётр Богданович. — Я куплю её дороже, чем тебе предложила Герда.
Роман посмотрел на врача заинтересованно и как-то ехидно улыбнулся.
— Для опытов? Да пожалуйста! Только избавь меня навсегда от неё. Видеть больше не могу! Лучше бы я тогда и не спасал её! Шла бы в свой табор лить слёзы.
Слова Романа сжимали Розино сердце.
Пётр Богданович вытащил из-за пазухи толстую пачку денег.
— Здесь столько, сколько Герде и не снилось. Забирай! — и обратился к Елене: — Помоги девочке одеться, я забираю свой товар с собой.
Елена не пошевелилась, она смотрела на Романа и ждала приказа от него.
Роман еле заметно кивнул.
Роза с ужасом смотрела на Романа, он прятал глаза, отворачивался, но время от времени поглядывал на неё.
Сейчас девочку радовало только то, что никакого осмотра не будет, и даже была рада, что Пётр Богданович выкупил её.
Выкупил… Это слово было для Розы зловещим. Ей казалось, что тысяча чертей стоят над ней и шепчут: «Я забираю свой товар с собой, с собой, с собой…»
«Папочка, — подумала Роза, — зачем же ты меня бросил?»
Пётр Богданович нёс Розу на руках.
Она только хлопала глазами и даже боялась представить, что будет дальше.
Дом врача был ничуть не беднее того дома, в котором Роза прожила два года с Романом.
Казалось, что даже некоторая мебель была такой же.
Врач отнёс Розу в комнату и сказал:
— Побудь одна, успокойся. Тебя никто не тронет, никто не будет посягать на твою свободу. Мне нужно работать. А вечером я вернусь к Роману. Прости, я не могу пропустить ту игру, на которую он зовёт всех, чтобы отыграться.
Игра — моя страсть. Но я держу себя в железных руках. Я знаю, что ты скопила для него деньги. Знаю и то, как он с тобой после этого поступил. Но сегодня ради тебя я готов сыграть с ним.
Я нарушу обещание данное себе много лет назад. Я верну тебе деньги и отпущу. Если хочешь, выдам тебя замуж. Можешь выбрать любого жениха. Но об этом потом. Сейчас не время. Ты выглядишь испуганно и нездорово. Успокаивайся, девочка! Всё будет хорошо!
Пётр Богданович поклонился и вышел.
Роза продолжала лежать на кровати в том же положении, в котором её оставил врач.
Она боялась пошевелиться. Ей вдруг захотелось кричать. Она больше не держала свои эмоции в себе.
На её крик никто не прибежал. Никто не успокаивал и не просил замолчать.
Роза освободилась от всего, что тревожило и сковывало. Только когда замолчала, смогла пошевелиться. Встала на ноги, стянула с себя одежду, которую надела на неё Елена. Небрежно бросила на пол. Прилегла на кровать и прикрылась одеялом.
Время от времени проваливалась в сон. Ей казалось, что прошло несколько дней. Роза явно помнила, как несколько раз заходило солнце. Она даже ни разу не встала с кровати.
Пётр Богданович вернулся навеселе. Заметив на полу одежду, присвистнул, поднял платье, стал его рассматривать.
— Я так понимаю, надеть нечего? — спросил он неожиданно и тотчас покинул комнату.
Вернулся через некоторое время. Бросил на кровать несколько платьев.
— Выбирай и спускайся вниз. Будем решать, что с тобой делать дальше. Роман, кстати, проиграл. Все его деньги теперь у меня. Ты можешь решить его судьбу ещё раз. Может быть в тебе вспыхнет опять жалость и сострадание, может ты захочешь пожалеть его… Это всё ты решишь сама. Я не буду вмешиваться в твои дела. Твои деньги мне не нужны.
— Это не мои деньги, — прошептала Роза. — Я их украла у Романа. Воровала понемногу, чтобы хоть как-то остановить его. Но это невозможно. Помогите мне, Пётр Богданович!
Роза вдруг отбросила одеяло, спустилась с кровати и встала перед врачом.
Ей не было стыдно и страшно, казалось, что она забыла о своей наготе.
Пётр вдруг побледнел. Но не отворачивался, глаза не опускал.
Роза произнесла:
— В полицейском участке у меня забрали шкатулку с украшениями моей матери Алимы. Я хочу вернуть её назад. Может быть этими деньгами у вас получиться выкупить шкатулку? Она очень дорога мне. Это всё, что осталось от моей семьи. Прошу вас!
Пётр Богданович вдруг подошёл поближе и дрожащей рукой коснулся Розиной груди. Она опомнилась, дёрнулась и быстро юркнула под одеяло.
Лицо Розы горело.
— Если бы ты попала к Герде, тебя ждал бы успех, а её несметные богатства, — прошептал врач. — Одевайся, Розочка! Одевайся моя милая нежная девочка. Я узнаю о судьбе твоей шкатулки. Жду внизу.
Пётр вышел из комнаты громко хлопнув дверью.
Роза одеваться не торопилась. Её трясло.
От стука в дверь насторожилась.
— Войдите, — сказала она.
В комнату вошла пожилая женщина в смешном белом чепчике. Она смотрела на Розу наидобрейшими преданными глазами.
Поклонилась.
Взяла с кровати платья и развесила их на стульях.
— Может быть, дитя, вам нужна помощь?
Роза помотала головой.
— Прошу вас, спускайтесь вниз. Ужин готов. Пётр Богданович не смеет начинать без вас.
Роза кивнула и указала женщине на дверь, та мгновенно покинула комнату.
Роза встала, оделась.
Платье было великовато. Роза потуже завязала его на талии ремешком.
Посмотрелась в зеркало и не узнала себя.
На неё смотрел не ребёнок, а невыспавшаяся, но симпатичная девушка с островатыми скулами и смуглым лицом.
Губы были слегка обветрены и красны. Щёки пылали. Роза поправила волосы. Поискала на туалетном столике гребешок. Не нашла. Немного смутилась оттого, что волосы торчали в разные стороны.
Глубоко вздохнула и вышла из комнаты.
Ноги дрожали, она с большим трудом спустилась на первый этаж.
Посреди комнаты стоял огромный обеденный стол. За ним сидел Пётр Богданович и спиной к Розе ещё один человек.
Он оглянулся.
Это был молодой парень с крупными веснушками. Он был серьёзен, но веснушки как будто посмеивались на его лице. И Роза невольно улыбнулась.
— Ну наконец-то, — произнёс врач. — Три раза уже подогревали еду. Впредь, Роза, спускайся по первому требованию. В моём доме все живут по строгим законам, иначе хаос неизбежен. Сегодня я вошёл в твое положение, но больше этого не повторится. Тебе нужно научиться уважать окружающих. Особенно тех, кто заботится о тебе.
Роза смутилась и опустила голову.
Ей было неприятно, что врач отчитывает её в присутствии незнакомого парня. Она повернулась и стала подниматься вверх по лестнице.
Пётр Богданович вмиг оказался рядом и потянул её за руку.
— А вот этого не нужно! Я могу наказать за проявление неуважения. Ты привыкнешь.
Роза сидела за столом опустив голову и к еде не притронулась.
— Говорю тебе как врач, — строго отчитывал её Пётр, — если ты не поешь сама, я буду вынужден кормить тебя насильно.
Молодой человек, сидевший за столом и молча наблюдающий за Розой, покашлял.
— Во-о-о-т, — протянул врач. — Александр Петрович хорошо помнит, как я кормлю насильно.
— Я не хочу есть, — прошептала Роза и заплакала.
