Старые люди говорили, что нельзя привязываться к детям и к внукам. Вырастут и улетят, - не поймаешь. Поэтому суровость в семьях, строгость. Чувства, конечно, проявлялись, но сдержанно.
Так мудрые наши предки оберегали свои души от излишнего волнения. В этом что-то есть, и оно заслуживает внимания.
Молодая бабушка любит трехлетнюю внучку. Любовь невероятная. Смотрит на спящего или играющего ребенка – и плачет. От умиления.
Возьмет на ручки, расцелует от макушки до пальчиков ног.
Примерно то же самое было и в нашей семье. С двухлетнего возраста внучка у нас. Можно сказать, выросла. На лето забирали в деревню. На свежий воздух. В городе тоже у нас: в праздники и в выходные.
Мы, дедушка и бабушка, иногда приходили к ребятам вечером, чтобы нашей маленькой полюбоваться.
А еще была традиция – брать ребенка на новогоднюю ночь. Поставим вместе елку, радуемся. Спать укладывали часов в десять. Читаешь книжку, и минут через пять заснет наша девочка.
Тогда мы тихонько поднимались, шли на кухню и ждали двенадцать часов. Выпьем за новый год – и спать.
Первого числа непременно гулять в лесопарке. Очень хорошо было. Так прошло несколько лет.
Исполнилось внучке лет десять. И тридцать первого декабря она отказалась ночевать у нас. Пришла с родителями часов в восемь. Проводили старый год. Затем ребята встали и пошли одеваться. В прихожую. И ребенок за ними. Мы, взрослые, вчетвером уговаривали остаться. Бесполезно. Ушла с родителями.
Так случился перелом. Это значит, что девочка выросла. Дальше – суровее. Не позволяла себя обнять и чмокнуть в щечку. Прекратила все доверительные разговоры. Перестала задавать вопросы.
Стала вести себя с нами очень сдержанно. Что ее волнует? О чем думает? Какие мечты? Эти вопросы без ответа. Молчание – ответ.
Конечно, подростковый возраст – ворота во взрослую жизнь. Ершистость, замкнутость, обособленность – особенности этой поры. Повзрослеет, откроются иные качества. И вернется нежность. И ласковость. Верю в это.
Я к чему рассказываю? Когда ребенок отказался ночевать, мы были поражены. Прямо скажу, даже несчастны.
Нам, бабушке и дедушке, казалось, что любовь ребенка – нечто безусловное, раз и навсегда данное. Не подозревали, что все может измениться.
Очень страдали. Чувствовали себя как бы брошенными. Понимаете? Обделенными. Тайно думали, что внучка разлюбила. И не признавались друг другу в этом.
Но самое печальное в ином: поняли, что время прошло. И теперь наше участие стало лишним. И мы сделались лишними.
Это было открытие. И тяжелое открытие.
Конечно, это тоже эмоции. Не разум, а эмоции. Пройдет время переходного возраста, появится нечто другое. Любовь примет иные формы.
Смотрю на молодую бабушку, которая плачет от любви, и думаю: найди в себе мужество принять изменения, что произойдут с твоей внучкой. Никуда не денешься.
Я говорю не про всех. А о людях сентиментальных. Вы понимаете? Им подчас тяжело переживать перемены в жизни. Они не готовы их принять. И никогда не будут готовы.
