Ну вот, дорогие мои читатели, уважаемый дзен почти прикрыл мой канальчик. Жаль расставаться - за полтора года сложился милейший круг единомышленников, которые привыкли читать чужие публикации, но делать свои выводы. И не бояться этого. Не всем дано, кстати.
Что такое дзен? Дзен это картинки, и чем их больше, тем лучше. Клиповое мышление сыграло с нами злую шутку - нам трудно воспринимать текст и его смысл, особенно, если содержание отличается от Вики. Ох, сколько же я пинков получила от "маститых дзен- историчек"! Кстати, всегда была благодарна им, если пинок был по делу и прилетал в правильное место. Увы, зачастую заумные дзен- феи сами садились в лужу, но дзен с радостью принимал их жалобы и ещё больше урезал возможности моего канальчика, даже не потрудившись разобраться. Аминь, товарищи.
Не а силах расстаться с пушкинской эпохой я поняла, что упомянутые злобные "дзен- полетики" больше всего бесились как панночка перед рассветом, когда автор и его компания в дискуссии отступали от школьных представлений о той эпохе. Наверное легче забальзамировать свои знания на уровне "училка задала из учебника". И отстаивать свои заскорузлые знания.
А ведь история - наука живая.
Так о чем я? Ах, о Пушкине. Вернее, о его врагах. Пушкина погубили трое, две женщины и один мужчина.
Одной из них была, бесспорно, Идалия Полетика. С детства я помню как учителя в школе показывали нам портрет Петра Соколова и неуверенно произносили заученный текст: прекрасная белокурая женщина в горностаевом плаще погубила величайшего русского поэта.
Очевидно - милейшее существо на соколовском портрете мало напоминает стервозную, желчную, завистливую манипуляторшу, которую современники называли Мадам интрига.
Многочисленные маститые искусствоведы с радостью доверились карандашной надписи "Полетика" и с готовностью атрибутировали акварель как портрет Идалии Григорьевны Полетики. Удивительное легкомыслие и косность, на мой взгляд. Даже неспециалисту пришло бы в голову просто сравнить прижизненные описания Полетики, ее портреты с изображением красавицы в роскошном плаще, а ещё проанализировать, откуда в фонды музея Пушкина попал этот акварельный портрет. Определившись примерно, кем могла быть модель художника, найти другие изображения прелестной красавицы и сравнить их с соколовским портретом. И только тогда с уверенностью называть прелестную девушку на акварели по имени.
Портрет оказался в Москве после долгого путешествия. Было известно, что акварель была частью альбома, полученного в приданое Великой княгини, герцогиней Лейхтенбергской, Марией Николаевной, вышедшей замуж за графа Григория Строганова.
Исследователи предположили, что акварель была частью коллекции императрицы Александры Фёдоровны, супруги императора Николая I.
Её величество не могла похвастаться идеальными чертами, ее строгая германская красота поблекла после восстания декабристов на Сенатской площади. К счастью, декабрист Якубович, яркостный сторонник физического уничтожения императорской семьи, в день восстания сказался больным, на Сенатскую не поехал, а потом и вовсе переметнулся на сторону защитников государя, поняв, чья берёт. Несколько часов предельного напряжения от неизвестности, тревоги за супруга и детей, за свою жизнь стоили Александре Фёдоровне весьма дорого. Её преследовал нервный тик, а бледность стала нездорово- землистой, как у душевнобольных. Но императрица любила красоту, а с юности вела альбомы. Альбомы были её страстью - она собирала зарисовки прелестных пейзажей и интерьеров. Императрица много лет подряд сохраняла первый весенний цветок, на долгие годы у неё сохранилась привычка высушивать колокольчики, фиалки, небольшие розочки, ромашки и васильки между страниц своих книг и дневников. Как прекрасные цветы императрица собирала акварели красивейших придворных дам. Постепенно их величества, а император всячески поддерживал необычную забаву супруги, стали обладателями целого альбома красавиц.
Именно этот альбом и получила Мария Александровна после замужества. Граф Строганов был из старинного богатого рода, его дедом был тот самый граф Григорий Строганов, который прижил внебрачную дочь от португальской аристократки Жулианы Д'Ойенгаузен.
Родители девочки поженились, но позже, девочка жила в доме родителей как воспитанница, а не как законная дочь и сводная сестра законным детям графа.
Этой девочкой и была Идалия Д'Обертей, будущая Полетика. О ней стоит говорить отдельно.
Существуют несколько "словесных портретов" Идалии. Все современники в один голос отмечают остроумие и злословие Идалии, но почти никто не описывает ее внешность. Возможно, она просто была ничем не примечательной? Никакая голова, никакая фигура, ничего интересного. Вокруг Идалии ореол мужского внимания - кавалергарды полка, подчинённые её мужа, оказывают ей знаки внимания, что же в том удивительного, когда полковник с женой квартирует в здании полка?
Любовники, скандалы, интриги - да, да, да. И как это вяжется с ангельской внешностью куколки с портрета Соколова?
Наконец, рассмотрев внимательно портреты, на которых достоверно изображена Идалия, легко увидим, что между женщинами на портретах нет ничего общего. На изображениях Полетики - невзрачная брюнетка, которая даже отдаленно не напоминает девушку в горностае с портрета.
Очень странно, но только в начале нашего века доктору филологических наук Ольге Видовой показалось, что девушку на портрете ей уже приходилось видеть на нескольких акварелях. Секретов не осталось - на всех портретах, включая портрет в горностае, изображена Елена Григорьевна Строганова, дочь графа Строганова от первого брака с княжной Трубецкой.
И только после 2003 года стали указывать, что на портрете Петра Соколова изображена Елена Григорьевна Черткова, урождённая графиня Строганова.
Но до сих пор при запросе изображения чудовища Полетики нам услужливо выдают портрет ангела Чертковой.
Подробнее о милейшей Елене Григорьевне и о её обычной необычной судьбе в следующей статье.
Ссылки по теме:
