- Что это?
Профессор одет и полностью готов к операции. Он стоит рядом с операционным столом, подняв руки в латексных перчатках. Рядом находились ещё двое, тоже одетые по полной, мужчина и женщина. Лица всех троих были скрыты медицинскими масками.
Профессор был явно растерян.
- Это пациент, профессор, - голос раздался из динамиков, закреплённых на потолке импровизированной операционной. – Он нуждается в медицинской помощи.
- В смысле?
- Профессор, ещё раз повторяю, это пациент, которому требуется оперативное вмешательство, а вы лучший хирург в округе.
- Надо начинать, профессор, - это уже ассистент, - пациент может умереть, и тогда всё обернётся не очень хорошо.
- Вы мне что, угрожаете? – ошарашено возмутился профессор, не отрывая взгляда от так называемого пациента.
- Нет, профессор, не угрожаю. Плохо будет всем, не только вам, мне или тем, кто сейчас за нами наблюдает. Всем, понимаете?
- Профессор, - опять голос из динамика, - ваш коллега прав. Если вы сейчас не возьмёте себя в руки, не исключено, что мы окажемся перед лицом… тотального вымираниия.
Это что, шутка? Какое ещё тотальное вымирание? Где тотальное вымирание? Здесь? В Советском Союзе? В мире? Что за чушь!
- А, понял! Вы меня разыгрываете. Это точно розыгрыш. Мои друзья всё это придумали, да? Ну, всё, хватит. Это было увлекательно, но хватит!
Но ассистенты смотрели на профессора таким взглядом, что было понятно: это не розыгрыш, всё происходит на самом деле и слова о вымирании не просто фигура речи.
***
Глубокая ночь, звонок в дверь, потом настойчивый стук. Сначала думаешь, что тебе это снится, но потом понимаешь, что звонят и стучат именно в твою дверь. Хорошо, что жена сейчас на даче, а то разволновалась бы, давление бы подскочило…
Приходится вставать в темноте, наощупь искать выключатель сначала ночника – рука шарит по прикроватной тумбочке – потом включать основной свет. Тапочки, где тапочки? А, вот они!
Стук продолжается. Да они так всех соседей перебудят! Что они подумают! Кого это вообще несёт в такой час?
- Да иду я, иду!
Профессор Осипов, наиболее опытный хирург в радиусе примерно тысячи километров, торопится к двери, шаркая по полу впопыхах надетыми шлёпанцами и придерживая рукой пижамные штаны, у которых как назло лопнула резинка. Спать это не мешало, а вот бежать и открывать дверь, было очень неудобно.
Профессор подошёл к двери, первая реакция – открыть – сменилась желанием для начала задать стандартный вопрос:
- Кто там?
- Комитет госбезопасности!
Профессор Осипов невольно сглотнул. Зачем? Почему? Он же ничего и нигде! Неужели всё из-за того анекдота, что он рассказал в курилке? Первая мысль – не открывать. Вторая – бежать. Третья – зачем, он же ничего такого не сделал. А если всё-таки из-за анекдота?
Замок щёлкнул, собачка на цепи снята, дверь открылась. На пороге стояли два мужчины лет тридцати-тридцати пяти. На них были надеты строгие костюмы и такие же плащи. Лето было довольно прохладным, ночью так и тем более.
- Профессор Осипов? Фёдор Григорьевич?
Зачем спрашивают, ведь наверняка прекрасно знают, что это он.
- Да, - он поправил надетые криво спросонья очки. – Я. А что случилось?
Товарищи из КГБ протянули в раскрытом виде удостоверения и дали время прочитать, что там написано. Один – подполковник. Другой – майор.
Если честно, профессор никогда раньше не видел удостоверения сотрудника КГБ и слабо представлял себе, как оно должно выглядеть, но уверенный вид ночных гостей не давал повода усомниться в подлинности предъявленных документов.
Нет, соседи точно решат, что его арестовали за антисоветскую деятельность, хоть бы он такой даже и не думал осуществлять. А что ещё можно подумать, когда тебя посреди ночи забирает КГБ!
- Мы просим вас собраться настолько быстро, насколько это только возможно. Одевайтесь, всем остальным вас обеспечат на месте.
Да что же это такое?! Да не может быть! Не может быть, чтобы кто-то из его друзей и коллег написали донос! Да и анекдот-то пустяковый, да и времена всё-таки не те. Не тридцать седьмой год всё-таки. Ну рассказал в курилке, и что?!
Но делать было нечего, профессор пошёл собираться. Желание позвонить супруге на дачу пришлось подавить. Нет, нельзя, она реально переполошится и будет сильно волноваться, а ей это на пользу не пойдёт.
Сообщить детям? Но они сейчас в разных городах, всё равно ничего сделать не смогут, только лишние нервы, да и телефон в прихожей на тумбочке, а там стоят эти двое из органов.
Лёгкое замешательство быстро сменилось сосредоточенностью: собираться так собираться, будь, что будет. Если ты не можешь никак повлиять на ситуацию, то какой смыл переживать и трепать нервы себе и окружающим? Вот именно, никакого.
Профессор быстро взял себя в руки, умылся, оделся и вышел в прихожую, где его продолжали ждать сосредоточенные сотрудники.
Накинув плащ и прихватив зонт, профессор вместе с ними спустился по лестнице вниз, где их ждала чёрная «волга», из которой при их появлении, споро выскочил водитель и открыл двери.
Сначала долго ехали на машине. Выехали за город, потом съехали с основной дороги и столько же времени тряслись не то по бетонке, не то по грунтовке. Остановились только, когда перед ними показался забор с колючей проволокой по верху, шлагбаум и часовые с автоматами наперевес.
Один из них подошёл к машине, проверил документы, заглянул внутрь салона, и видимо полностью удовлетворившись полученной информацией, дал отмашку поднять перекладину шлагбаума.
Что-то внутри совсем похолодело. В голове промелькнула слабая надежда, что, может быть, его просто с кем-то спутали. Но даже эта мысль решила самоликвидироваться, натолкнувшись на стену железной логики, что мол, КГБ не ошибаются. Странно только, что его сразу отвезли на «зону», а не доставили для начала на допрос в местное управление.
С другой стороны, ну реально, ведь не за что!
Тем временем, автомобиль проехал ещё чуть-чуть и остановился. На «зону» это не походило, скорее на какую-то базу, посреди залитой бетоном площадки стоял вертолёт, на которых обычно летают геологи в свои экспедиции. Винт уже начинал набирать обороты.
- Фёдор Григорьевич, нам в вертолёт, - сообщил один из сопровождающих, тот, что был помоложе.
Профессор в уме отметил, что сотрудники вели себя с ним всё-таки не как с тем, кого подозревают в государственной измене.
Особисты попрощались с водителем, с которым, видимо, были давно знакомы, и вместе с профессором Осиповым направились к винтокрылой машине, готовой взлететь в любой момент.
***
Ми-8 приземлился на лесной поляне в глухой тайге. Сколько они пролетели, километров двести-триста? Хотя, о чём это он! Это он примерно прикинул по времени, как если бы они ехали на автомобиле, а они же летели на вертолёте. У него скорость значительно больше. Так что не исключено, что все пятьсот вёрст отмахали, а то и больше.
Двигатель ещё окончательно не остановился и лопасти по инерции продолжали вертеться, закручивая воздух вихрем и поднимая пыль, листву и обрывки травы с поверхности. Сопровождающие профессора комитетчики сняли наушники и открыли люк.
Профессор пригнулся и выглянул наружу. Лесная поляна, со всех сторон которой вздымалась глухая тайга. Намёка на какую-то дорогу или человеческое поселение не было и в помине.
Ну, не тюрьма и ладно. Где-то в глубине души зародилось здоровое любопытство. Зачем-то его сюда притащили же. Интересно.
Сойдя на землю, профессора повели в сторону больших брезентовых палаток, накрытых сверху маскировочными сетками. У палаток суетились люди в военной форме, а также в защитных, как понял профессор, противорадиационных костюмах. Похожие он видел, когда разгребали ситуацию на Чернобыльской АЭС, но эти были явно лучше. Тогда-то вообще, кого во что рядили, а тут всё по уму. Правда, учитывая, что остальные контактировали с ними без особых средств защиты, а кое-кто уже успел снять противогазы, опасность, какой-бы она не была, не была смертельной, или уже миновала.
Поодаль группа солдат, человек двадцать, охраняли другую группу людей, которые сидели внутри периметра, образованного солдатами. Охраняемые сгрудились в кучку и более всего напоминали отсюда гарем Абдуллы из «Белого солнца пустыни». Сидят такие, замотанные в плащи (?) с накидками, скрывающими лица, иногда шевелятся, покачиваясь. Некоторые в руках держат посохи, которые торчат над группой словно спички, воткнутые в кусок пластилина.
Странно всё это, подумал профессор. Как это их сюда занесло? Хотя, кругом же тайга. Не исключено, что это представители малых коренных народов, которые даже в наше время зачастую продолжают жить собирательством и охотой. Даже в советском государстве. Ну, у них же особые права, насколько он помнил.
Однако, неужели эти «кочевники» так опасны, что их надо охранять с автоматами наперевес?
Рядом ещё два вертолёта, военные таскают какие-то ящики из вертолётов в палатки. Один военный, останавливает подчинённых, и проверяет содержимое ящика. Кивает и даёт указание отнести его в круг. Но «кочевники» вроде никак не реагируют. Совсем дикие, что ли, белых людей не видели?
Наконец, они подошли к одной из палаток, окна которой светились электрическим светом, неподалёку гудел генератор.
- Вам туда, - подполковник указал на вход в палатку.
Профессор на секунду замялся, но всё-таки сделал шаг в неизвестность.
Внутри оказались люди, которые тут же стали его раздевать. От такой наглости профессор даже несколько опешил и даже не сопротивлялся.
Потом его обработали каким-то раствором явно дезинфекционного характера и выдали чистую одежду, которая представляла из себя типичный костюм хирурга.
«Ага, - подумал он, - значит, меня привезли сюда делать операцию. Осталось понять, кого придётся резать. Неужели кого-то из «кочевников»?
Только зачем столько всего необычного? Все эти предосторожности РХБЗ и прочие штуки?
В голове промелькнула совершенно дикая мысль, что «кочевники», как их для простоты нарёк профессор, могли быть носителями какой-то древней инфекции, в силу изоляции племени с которой люди ещё не сталкивались.
- Вот раковина, Фёдор Григорьевич, - произнёс один из тех, кто помогал ему переоблачаться.
- А? Что? – не сразу сообразил профессор, а потом быстро-быстро закивал. – Да-да, конечно.
Как и положено, перед операцией он долго и тщательно мыл руки, а потом ему надели стерильные латексные перчатки.
***
Профессор Осипов продолжал стоять рядом с операционным столом, над которым светила бестеневая лампа. Рядом попискивали приборы, провода от которых тянулись к пациенту. И надо же было умудриться как-то доставить всё в такую глушь.
Главное, он не мог даже предположить где они сейчас находятся. Скорее всего, очень и очень далеко от ближайшего населённого пункта. Просто так отсюда до цивилизации не дойдёшь. Велика вероятность, что тебя просто медведь задерёт или волки съедят по пути.
Нет, что здесь всё-таки происходит? Если это животное, то это не его специализация от слова «совсем». Он ничего не имел против животных, дома даже кот есть. Хорошо, что он сейчас на даче вместе с женой, а то кто бы его кормил в его отсутствие.
- Вы извините, но тут нужен ветеринар, а не врач, - вдруг выдал профессор.
Он всё ещё стоял с поднятыми руками, по привычке соблюдая правила стерильности.
Мужчина, которого профессор Осипов принял за ассистента, слегка помахал такой же облачённой в перчатку рукой.
- Я здесь, - просто сообщил он. – Если что, меня тоже подняли посреди ночи и привезли сюда, так же как и вас. Только чуть пораньше.
Профессор посмотрел удивлёнными глазами. Да что здесь вообще происходит?!
- Профессор! - опять голос из динамика. – Фёдор Григорьевич, чтобы сразу расставить все точки над «i», сообщу, что пациент – пришелец. Но он дышит кислородом, думаю вам это должно помочь. Наши специалисты сейчас делают анализ крови, как только он будет готов, вам сообщат результаты.
- В смысле пришелец? – слова звучали как-то странно. – С… другой… планеты?
- Возможно, профессор, но сейчас это не имеет значения. Пришелец. Из другого мира. Так сказать, гость.
Пауза. Потом снова из динамика:
- Я по части биологии и медицины так себе специалист, но сейчас надо срочно вылечить пациента, иначе может произойти нечто, о чём мы все пожалеем.
- Но я даже не знаю с чего начать!
- Профессор, - пауза, - Фёдор Григорьевич, начните уже с чего-нибудь. Например, совершите разрез, по-моему, у него что-то не так с сердцем или с внутренними органами. Поверьте, лучше попытаться хоть что-то сделать для его спасения, чем заведомо рискнуть всем, что вам может быть дорого. Подумайте, в конце концов, о вашей жене, о детях. Вы же хотите, чтобы с ними всё было в порядке?
Профессор Осипов ощутил приступ злости.
- Знаете что, от сотрудника КГБ это звучит, как угроза!
Пауза.
- Понимаю, профессор, но я не это имел в виду. Я в целом. Поэтому прошу вас начать вмешательство, как можно быстрее. На счету каждая минута.
- Да как же я начну, если толком не понятно, кто лежит на столе?!
- И, тем не менее, Фёдор Григорьевич.
- Профессор, - это была ассистентка, - мы сделали ряд рентегоновских снимков, можете взглянуть.
Она обратила его внимание на несколько негатоскопов, установленных на стойках, к которым они и подошли.
- Вот посмотрите, - она протянула руку в перчатке, указывая на чёрно-белые снимки. – Здесь мы видим рёбра, грудная клетка не совсем такая, как у нас, лишние рёбра, тут дополнительные хрящи.
- А это… - профессор всмотрелся в снимок.
- Это, судя по всему, сердце, профессор.
- А это?
- Сложно сказать, может быть, второе сердце. Чтобы понять, надо вскрыть тело.
«Два сердца? Как такое возможно? Однако, если это действительно пришелец…» - профессор внезапно ощутил осторожный азарт.
Фёдор Григорьевич слегка наклонил голову и почти шёпотом спросил у медсестры:
- Всё действительно так серьёзно как говорят, он… они, - хирург скосил глаза в сторону пришельца, - могут как-то навредить человечеству, если мы не спасём его?
- Комитетчики говорят, что так, - тоже тихо прошептала медсестра, и уже громко продолжила. – Пациент жаловался на острые боли в груди, хватался за правую сторону, но языковой барьер не позволил нам понять, что он говорит, - и снова шёпотом. – К тому же военные что-то не так сделали в общении с ними, видимо этим и вызвали всеобщую опасность.
Профессор Осипов стоял, глядя на снимки, и обдумывая поступившую информацию: ночь, звонок в дверь, КГБ, вертолёт, пришелец, возможно не один. Потом ещё какая-то оплошность со стороны военных или элементарное недопонимание, что грозит массовой гибелью населения не только в стране, но и всей планеты.
Столько новой информации за столь короткое время он не получал уже очень и очень давно. Разве что когда был студентом-первокурсником в медицинском и пришлось резко наверстывать знания перед сессией, тогда его спасла хорошая память и, что уж скрывать, настоящий талант.
Внезапно, что-то привлекло его внимание. Снимок… Что-то с ним не так, точнее, с тем, что на нём изображено. Даже в строении тела пришельца должна быть логика и закономерность, всё должно быть органичным. Даже в теле чужака внутренние органы должны располагаться не как попало, а подчиняться условиям, продиктованным эволюцией, как бы сильно она не отличалась от земной.
- А это что за затемнение? – поинтересовался он и не прикасаясь к снимку показал пальцем.
Подошёл другой врач, тот, что ветеринар, и они вместе стали разглядывать снимки. Кстати, привлечение ветеринара было вполне обоснованным, подумал профессор, ведь они зачастую полагаются на интуицию, не имея возможности получить хоть какую-то информацию об ощущениях пациента от него самого. Фёдор Григорьевич стал чувствовать себя намного увереннее, чем ещё совсем недавно. В конце концов, политический анекдот, рассказанный в курилке госпиталя, оказался ни при чём, а это уже хорошо.
- Может, очередной неизвестный орган? – предположил ветеринар. – Вообще, когда я впервые увидел пациента, он как раз хватался своими…хм… руками за этот бок.
- Думаете? – с сомнением в голосе произнёс профессор. – Почему-то мне кажется, что это не орган. Как-то не вписывается он, что ли, в общую картину. Нет логики.
Профессор обратил внимание своих коллег на другие снимки.
- Смотрите: здесь мы имеем этот орган, как бы он не назывался, здесь этот… Они вроде как укомплектованы и уложены как детали мозаики. Здесь они наверняка соединяются сосудами, а здесь…вдруг ЭТО?
- Хм…Да, очень похоже на правду. Похоже, у нас не остаётся выбора, кроме как разрезать пациента и убедиться самим, что это, и как должно быть на самом деле.
- Точнее, как мы себе представляем то, как это должно быть, - добавила медсестра.
Профессор сделал глубокий вдох и закрыл глаза, он всегда делал так перед очередной операцией.
- Ну что же, приступим, коллеги!
***
- Так… – задумчиво произнёс профессор, глядя на вскрытую грудную клетку существа, которое он видел впервые в жизни.
- Бьётся, - констатировал ветеринар.
- Да, бьётся, - согласился хирург, - но не кажется ли вам, коллега, что учитывая строение вот этого органа, он тоже должен сокращаться? Уж очень он похож на недоразвитое сердце. Видите, здесь тоже есть желудочки.
- Вполне возможно, - согласился ветеринар. – Однако мне не понятна природа затемнения, которое мы видели на снимке.
- И мне тоже, - кивнул головой профессор. – Вроде бы, но должно было быть как раз на этом месте. У этого второго сердца, но ничего похожего я не вижу.
Он попросил ассистентку промокнуть ему пот на лбу. Никогда он ещё так не волновался, и одновременно не испытывал такого любопытства.
- Может быть, оно дальше находится, за этим органом?
Профессор сосредоточенно думал.
- Допускаю, - сказал он, - хотя на снимке казалось, что патология должна быть снаружи.
- Вы считаете это патологией, - спросил ветеринар.
Профессор поднял на него глаза.
- А что нам остаётся думать? – он наклонился над пациентом. – Смотрите, сосуды идут отсюда сюда, и отсюда туда. Орган явно должен бы сокращаться, но не сокращается. А ещё это странное затемнение, причины которого мы при вскрытии не обнаружили.
Профессор задумался.
- Как там показатели? – обратился он к ассистентке.
- Сложно сказать, учитывая, что норма нам не известна, могу лишь сказать, что пациент жив.
- Уже хорошо. Так, а что это такое.
Фёдор Григорьевич потянулся пальцем к другому сосуду или кишке (?), который выглядывал из-под второго сердца.
Палец коснулся неизвестного и… Профессор отдёрнул руку! «Орган» среагировал на прикосновение и скрылся внутри тела пациента, наиболее всего напомнив, сокращающиеся щупальце.
- Что случилось?
- По-моему, причины тяжёлого состояния пациента проясняются, - выдохнул он, по спине потекли струйки пота. – Щипцы!
Сестра протянула профессору щипцы. Тот, приняв их, стал, осторожно отодвигая «второе сердце» в сторону, тянуться щипцами к неизвестному образованию.
Собственное сердце билось как бешенное. Шапочка и халат намокли от пота. Никогда такого не было. Какую бы сложную операцию он не проводил, так он ещё никогда не волновался. Наоборот, был всегда спокоен.
Вот этот комок. От него тянутся щупальца, более всего похожие на сосуды, но смотрятся они явно чужеродно в этом организме. Каламбур, однако: чужеродное смотрится чужеродно в чужом.
Часть щупалец цеплялась за крупные сосуды пришельца, идущие ко второму сердцу и от него. Нечто, будто ощутив, что его заметили начало вибрировать, словно горло лягушки, и всё буквально сжалось, пытаясь спрятаться в глубине тела от приближающегося инструмента.
- Фёдор Григорьевич, пульс пациента участился! – Это сестра. – Давление растёт.
- Понял. А какие пульс и давление считаются нормальными для этого создания?
- Не известно.
- У вас же там целая толпа его соплеменников под охраной, разве не так? – профессор сказал это громко, чтобы услышали те, кто сейчас за ними наблюдает.
Динамик на потолке произвёл характерный щелчок, раздался уже знакомый голос:
- Мы пробовали обследовать ещё одного гостя, но они не идут на контакт и, как мы поняли, угрожают применить что-то вроде биологической бомбы, если их предводитель скончается. Так что это не вариант.
Внезапно, одно щупальце дёрнулось вперёд в направлении лица хирурга. Тоненькое, сизо-чёрное, снабжённое миниатюрным коготком, оно замерло в сантиметре от глаза доктора, лишь слегка оцарапав стекло очков.
Профессор даже не успел среагировать.
- Что там, профессор? – снова голос из динамика.
- Подозреваю, что это паразит. Он присосался и повредил часть кровеносной системы, как вы назвали, гостя.
- Что вы предлагаете?
- Надо его удалять. А потом делать шунтирование, сосуды повреждены.
- Понятно. Сейчас я вам пришлю ребят для изъятия паразита, - щелчок микрофона.
Через пару минут действительно вошли три человека, облачённых в резиновые костюмы биозащиты и в противогазах. Профессор отметил, что их почему-то одели в самые обычные медицинские. Видимо сами по себе пришельцы не несут биологической опасности.
Солдаты тяжело дышали через противогазы. Один из них держал контейнер, другой крышку, а третий, отойдя на шаг, взял наизготовку автомат и прицелился туда, где располагался паразит.
Профессор тяжело вздохнул и снова потянулся к темному блестящему комку, который завибрировал с ещё большей силой. Кажется, можно было даже услышать этот звук невооружённым ухом.
- Опять растёт давление и пульс! – озвучила медсестра.
- Так, осторожно отодвиньте это, - профессор обратился к ветеринару. – И смотрите, чтобы он вас не ужалил.
Щипцы тянулись к сгустку всё ближе, а пульс и давление всё также продолжали расти. Что же, придётся рискнуть.
Щипцы сжали что-то плотное, что-то, что явно не хотело покидать привычную среду. Оно упиралось и цеплялось.
Помня о выстрелившем щупальце, профессор Осипов осторожно потянул на себя – шло с натягом и сопротивлением. Прыснуло чем-то тёмно-красным (вроде говорили, что пришельцы кислорододышащие, а значит, кровь, по идее, и должна быть красной).
Послышался донельзя неприятный звук чего-то рвущегося.
В последний момент в голове проскочила мысль: а вдруг он всё-таки сейчас удаляет жизненно важный орган? Кто его знает, как там функционирует этот организм.
Да нет, этого точно здесь не должно быть. Да и поздно уже давать заднюю. Надо всё доводить до конца, до логического завершения.
Словно в подтверждение последней мысли, нечто внезапно ослабило хватку, и щупальца, снабжённые мелкими белёсыми коготками, резко намотались на щипцы и потянулись к руке профессора.
В следующее мгновение хирург бросил щипцы с зажатым в них паразитом в контейнер, который держал солдат, второй тут же его захлопнул, щёлкнув замками.
В ту же минуту солдаты покинули импровизированную операционную.
- Профессор! Кровь! Он теряет слишком много крови. Давление резко падает!
- Скорее, зажимы! Есть чем стабилизировать?
- Нет.
- Плохо, придётся работать очень быстро!...
***
- Скальпель.
- Тампон.
- Зажим.
- Скальпель.
- Иглу!
- Физраствор!
- Он подойдёт?
- У нас нет выбора!
- Зажим.
- Тампон.
- Иглу!
- Дефибриллятор.
- Работает!
- Пациент стабилен.
- Зашивайте.
***
Второе сердце работало. Чужая кровь потекла по чужому телу, как это и было задумано совсем другой эволюцией. Паразит блокировал работу органа, которому в человеческом теле не было аналога, это и вызвало боль и потерю сознания пациента.
Что ж, пусть теперь военные разбираются с этим существом. Будь его воля, он бы однозначно уничтожил его в печи, а то кто знает, вдруг оно способно жить и в человеческом организме. Но, скорее всего, его будут изучать.
Хотя, для начала, предъявят соплеменникам пришельца, чтобы те не привели в действие их биологическую бомбу.
Профессор вышел из палатки и присел прямо на траву. Очень хотелось спать. Спустя некоторое время появился ветеринар. Потом медсестра.
Сколько они провозились? Часов шесть, двенадцать? Они потеряли счёт времени.
***
- И что, они реально могли сделать что-то такое, из-за чего вся жизнь на Земле могла быть уничтожена? – любопытство оказалось сильнее накатившей усталости после бессонной ночи на ногах.
Комитетчик, тот самый, чей голос раздавался из динамиков в палатке, стоял и смотрел в сторону, где всё ещё под охраной солдат находились пришельцы, только теперь другой незнакомый человек, войдя в круг, пытался донести да них какую-то информацию с помощью жестов и картинок.
Сигарета в руке комитетчика загоралась красным, как только он делал очередную затяжку. Солнце уже показалось над лесом, и небо обретало ярко-розовые оттенки.
«Сказать ему, что курить вредно? Или ну его?» - внезапно подумал профессор.
- Не поверите, но мы точно не знаем, - ответил человек, который был лет на десять младше профессора, но уже изрядно поседевший. – Что в голове у этих мигрантов, понять в полной степени пока не удаётся.
- А зачем же тогда всё это?! – округлились глаза профессора.
- На всякий случай, - комитетчик пожал плечами. – Никто не знает, чего от них ожидать. Мы решили подстраховаться. Об угрозе мы поняли по косвенным признакам. Главное то, что у нас были основания такое предполагать.
Он глубоко затянулся и, бросив окурок на землю, затушил его носком ботинка. Потом посмотрел себе под ноги, подумал и поднял его обратно, хотя не знал, куда его девать.
- Знаете, что самое интересное?
- Что? Спросил профессор.
- Они вроде как требуют вернуть то существо, что вы извлекли из гостя.
- Вы вернёте?
- Посмотрим. Время подумать есть.
- Понятно.
- Вертолёт ждёт вас, Фёдор Григорьевич, - комитетчик показал рукой в сторону винтокрылой машины, у которой уже начинали раскручиваться лопасти. Рядом стояли всё те же два особиста, которые разбудили, а потом и сопровождали сюда профессора.
Профессор Осипов быстро-быстро закивал и направился в сторону вертолёта, чтобы уже полететь домой и как следует выспаться.
- Да, совсем забыл, вот ваши документы о заграничной командировке на полгода, - комитетчик протянул папку с бумагами.
- Что? Я ещё куда-то должен ехать?
- Наоборот, это чтобы объяснить ваше отсутствие.
Профессору вдруг стало не по себе.
- Да вы не переживайте, с вашей супругой всё в порядке, она в курсе вашей командировки и с нетерпением вас ждёт обратно. С котом, к слову, тоже всё нормально. И ваши дети тоже знают о вашей поездке за границу. У вас ведь дочери младшей в январе день рождения, да?
- Да.
- Ну вот, как раз ещё успеете подарок в «Берёзке» прикупить. Чеки Внешпосылторга найдёте там же. Зимняя одежда в вертолёте.
- Я ничего не понимаю, - замотал головой профессор.
- И не надо. Вы, главное, не удивляйтесь, когда снег увидите.
- Но шесть месяцев! Как это вообще возможно?!
- Скажу лишь только, что нам надо было подстраховаться, и иметь хоть какой-то запас времени, на всякий случай. А теперь, - он пожал руку профессору, - всего наилучшего. Надеюсь, вы понимаете, что вам стоит придерживаться легенды о заграничной командировке?
- Да, конечно, - профессор был сбит с толку.
- Если будут расспрашивать, то фотографии, подтверждающие вашу поездку за рубеж, тоже там, - он указал на пухлую папку в руках профессора. – Всего наилучшего!
Профессор в раздумьях направился к вертолёту, у которого раскручивался винт.
- Фёдор Григорьевич! - вдруг окликнул его комитетчик, и Осипов обернулся, - насчёт того анекдота… Реально смешной! Да, и курить надо бросать, это точно.
Человек весело ему подмигнул и пошёл в сторону палатки, где профессор с коллегами делал операцию пришельцу.
***
Профессор, врач, хирург. Фёдор Григорьевич шёл по улице, закупившись в «Берёзке», а под ногами хрустел январский снег. На нём были зимнее пальто, ботинки, перчатки и шапка, предусмотрительно приготовленные для него теми же сотрудниками КГБ, которые его разбудили ночью четыре месяца назад.
Полгода. По его собственным ощущениям прошли не больше двух суток, но это там, на поляне. А здесь пролетели целых шесть месяцев! И все эти шесть месяцев он якобы оказывал медицинскую помощь в одной далёкой африканской стране.
Фотографии, кстати, были как настоящие. Тот, кто не знает, где он был на самом деле, никогда не догадается, что они не настоящие.
Он подошёл к своему подъезду, поднялся на лифте и нажал на кнопку звонка. За дверью послышались знакомые шаги. Сейчас придётся долго рассказывать интересные истории, которые с ним произошли в Африке.
#фантастика #приключения #кгб #тайны #рассказ
