Творение скульптора Фейта Штоса, более известного под своим польским именем Вит Ствош — выделяется своим внушительным размером, величавостью и исключительностью. В сущности, его творчество принадлежит больше истории польского искусства. Краковская школа того времени имела, впрочем, много общего с нюрнбергской — между этими городами были оживленные связи, которые и сближали, и оказывали взаимное влияние.
Главными местами применения изобразительного искусства были надгробия и алтари. Культура немецких городов в XV веке оставалась средневековой. В ней обнаруживались все характерные черты поздней готики: с одной стороны, кризис и угасание большого стиля, а с другой — непосредственно из этого же стиля вырастающие проторенессансные начала. Настоящий Проторенессанс в Германии, как это ни кажется парадоксальным, был связан с новым приливом готической экспрессии, и произошло это уже на рубеже столетий.
Вит Ствош работал и в Нюрнберге и в Кракове, где он провёл свои самые плодотворные годы. Там он создал алтарь Марии для церкви Успения Пресвятой Девы Марии (1477-1489 гг.).
Это самый большой из готических алтарей Европы: высота 13 метров, ширина 11 метров.
Алтарь включает 18 рельефов на створках — сцены из жизни Марии и Христа, большую статуарную группу Марии с апостолами в центре открытого алтаря и декоративные фигуры на обрамлениях.
Выполнен алтарь из дерева с полихромной раскраской: в нём имеется вся градация переходов от пластики к живописи — круглые скульптуры центральной части, высокий рельеф и низкий рельеф на створках и, наконец, чисто живописное решение фонов. Благодаря полихромии всё это соединяется в одно произведение: неизвестно, что это — скульптура, живопись? Тут всё, тут картина мира. Здесь есть совершенно реальные типы краковских горожан всех сословий (писатель и журналист Янош Матейка впоследствии изучал по алтарю Вита Ствоша быт и костюмы XV века), мистические виде́ния, ангелы, дьяволы, шуты, карлики, пейзажи, растительные натюрморты, фигурки зверей и птиц, гротески...
Сквозным арочным готическим орнаментом увенчана каждая сцена на створках — и он везде разный, нигде не повторяется.
Самое жизненное соседствует с самым фантастическим, которое тоже кажется не менее реальным: мощный натурализм, передающий даже налитые жилы на руках и ногах, сочетается с чисто средневековой условностью в пространственных решениях. Например, в изображении сада, где каждое растение выписано отдельно — сад похож на растительный орнамент. Или — ночное небо, подобно орнаменту золотых звёзд на синем фоне. И всё это вместе взятое — покоряет.
Когда смотришь на алтарь Марии — перестаёшь думать о законах, видах и жанрах искусства: они начинают казаться чем-то излишне педантичным. Вита Ствоша следует воспринимать как он есть, без оговорок, во всей его гениальной наивности.
Кажется, только он мог столь натурально изобразить гадкого чёрта, изъеденного экземой, причём признаки этой болезни так точны, что современный врач, не задумываясь поставит диагноз. И возможно, только он мог передать такую духовную озарённость во взгляде молодого апостола, поднятом к небу.
Вит Ствош знал очень много о людях и о природе, он знал многие тайны искусства — те, которые никогда не устаревают и не исчерпываются. Он знал, какими странно косящими становятся глаза женщины, с трудом сдерживающей слезы... Знал, как красноречив язык человеческих рук — бережно держащих птицу, молитвенно сложенных, властно указывающих, безвольно поникших.
Он замечал дикую грацию маленькой обезьянки, расположившейся на дереве с яблоком, замечал в каких сложных отношениях ритма находится её гибкое тельце с ветвями дерева... он знал, чувствовал и умел передавать тысячи разнообразных вещей и нюансов.
Вит Ствош был эффектен в своем искусстве, любил позолоту и красочность, но не уступал другим мастерам в психологической проницательности, а руки его фигур по своей несравненной выразительности оставляют далеко позади искусство даже лучших итальянских художников.
В алтаре Вита Ствоша слышится великолепная лебединая песнь готики, переживающей свой заключительный этап. На этом этапе в ней гораздо меньше строгой стильности, чем в XIII-XIV веках, зато все её внутренние возможности вольно выплеснулись наружу, она достигла предельной раскованности и силы выражения драматических переживаний.
Ставьте ♡ делитесь мнением и подписывайтесь на канал!
С уважением, автор канала Наталья
