Нашел для вас сохранившиеся вещи Государя всея Руси Михаила Федоровича. Даже бокалы с его стола нашел. Пока искал — выстроилась история, как золото и ювелиры укрепляли власть в разоренной стране.
Коронация 16-летнего избранного царя Михаила в июле 1613 года прошла скромно, и даже бедно. Сокровищница прежних царей в годы Смутного времени была разграблена подчистую. Москва лежала в пожарищах. Сгорели даже деревянные строения в Кремле.
Продолжались две с половиной войны (с поляками, шведами и своими, бунтовщиками). Денег у новой власти почти не было — как и священного ореола.
Какой там ореол. Москвичи еще помнили, как новый помазанник служил при прежнем режиме на мелкой придворной должности.
Вид Михаил имел совсем не грозный (возможно, потому его и выбрали): невысокий, болезненный, тихий. Вот, самый старый из портретов царя, какой я нашел в Государственном историческом музее.
Царь был «скорбен ногами», иногда его даже носили — не мог ходить. Так что «первая треть XVII века» в сокровищнице Музеев Кремля — это, в основном, его трости, жезлы и посохи.
Раз силы нет — нужен хотя бы блеск. Реабилитацию погибающей страны начали с укрепления центральной власти. Укрепление власти — с посуды.
Посуда
Возьми килограмм золота (буквально), раскатай в ковш — и на стол. А помазаннику в руку — симпатичную чарку из природных материалов. Уже хоть что-то.
Я утрирую, конечно. И ковш, и чарка (3,4х6х8 см)— тончайшие произведения ювелирного искусства. Благо, специалисты пережили Смутное время, еще и иностранцев наняли. Мастерские в Кремле заработали вскоре после коронации Михаила.
Золотой ковш (30,0×13,0×20,0 см) Михаилу подарила мама, Ксения Ивановна, уже в 1618-м. Реформы шли медленно, а двор можно было украсить быстро. Из таких ковшей раньше пили на пирах хмельной мед, но ко временам Михаила Федоровича — скорее, ставили для имиджа.
Придворный пир в XVII веке был важнейшим инструментом государственной политики, как внутренней, так и внешней. Тут вели переговоры, заключали союзы. Показывали редким (пока) иностранным гостям, что дела в России пошли лучше. В общем, сидели по семь-восемь часов.
Иностранцы, кстати, тоже украшали стол, и не только собою. Посмотрите, какой замечательный кубок подарила Михаилу датская делегация в январе 1644 года (в ту же посылку входила «Дыня», с нее начиналась эта публикация). В таких поднимали официальные тосты за дорогих гостей, поэтому в обиходе их называли «вилькомами» (нем. Willkommen, «добро пожаловать»).
А православный, близкий по духу константинопольский патриарх Кирилл I Лукарис в 1632-м прислал Михаилу кружку. Она 15,5 см высотой, но музей не сообщает, какой тут объем.
Грамм 400, мне кажется, да?
Еще купили у заезжего английского коммерсанта золоченого барса в один метр высотой. Вопрос с декорациями решили, одним словом.
Оружие
В боевых действиях царь ни разу не участвовал. Но полный набор парадных доспехов, конечно, сделали — чтобы самодержец появлялся на людях в сиянии.
Вот его «шапка ерихонская» с золотой короной на боку. Ерихонка — это такой тип древнерусских шлемов. Они куполообразные, с элементами для защиты ушей и скользящим наносником.
Но была в арсенале царя и такая вот маньчжурская каска с золотой шишкой. И парадный золотой щит, обтянутый кожей — его прислал в подарок шах Ирана Аббас II.
Как написали бы в школьном учебнике — перед нами свидетельство крепнущих международных связей молодой прогрессивной монархии.
Конечно, в мастерских Кремля для царя изготовили целый набор украшенных сабель. И зерцальный доспех. «Зерцальный» — потому что такой доспех состоит из крупных металлических пластин, с традиционным круглым элементом в центре.
И красивый бехтерец, кольчато-пластинчатую кольчугу с насечкой из золота — тоже изготовили. В солнечную погоду самодержца было видно издалека.
Символы власти
Вопрос с троном решали быстро: трон нужен каждый день. Решили так: удобное иранское кресло из дерева сплошь покрыли золотом и камнями.
Тут есть: топазы, рубины, турмалины, сапфиры, изумруд, аметисты, аквамарины, перидоты, бирюза и жемчуг. Простите за длинный список. Перидоты — это хризолиты, желто-зеленый «вечерний изумруд».
Тем же способом, но на западноевропейской основе, сделали скипетр и державу. А царский венец к 1627 году Михаил получил лично и в отдельном дизайне — хоть и в традиционном форм-факторе «соболья шапка». Вот он, красавец, 1,5 кг золота и 177 камней-жемчужин.
А бармы... Графа «Организация-изготовитель» в описи этого экспоната в Оружейной палате звучит скромно: мастерская царицы Евдокии Лукьяновны. Есть жена, есть золотые и серебряные нити. Зачем тратиться?
Следующий царь, их сын Алексей, уже заказывал себе бармы (важное церемониальное оплечье) в Константинополе — из золота, с алмазами и эмалевыми картинками.
А Михаил, хоть и сэкономил на бармах — зато закончил войны и более-менее выстроил системы управления. Оживилась торговля, потекли налоги. К 1637 году денег хватило даже на строительство в Кремле каменного Теремного дворца для царя.
Пятиэтажного! С галереей и буфетной комнатой! (там и сейчас резиденция президента).
Жизнь постепенно налаживалась.
