Я очень хорошо помню свой первый косяк в армии.
И вот уж прям косяком - то его назвать сложно, так, хрень какая-то.
Да и сколько их потом было за службу - уйма!
Но я помню..
*
Это мы дней пять всего в армии и нас усиленно готовят к церемонии принятия Присяги. Строевая подготовка.
На улице холодно, конечно. Но вот - не край. Терпимо вполне.
И никто вроде не ропщет, даже между собой.
А младший сержант Есимов, командир нашего отделения, замёрз. И приказал всем опустить уши у шапок.
Когда мне было лет 11-12 - 13 в Москве, по крайней мере, у ребят этого возраста была мода носить офицерские шапки. У кого была такая возможность.
Носил в том возрасте такую шапку и я.
Мы же все с детства готовили себя к армии!
И в любые морозы опускать уши у таких шапок считалось неприличным.
Терпели!
К слову...
Годам к 14-15 мода менялась. Тогда начинали носить телогрейки и кирзачи. Но я лично такую моду не поддержал.
Поэтому для меня сама идея опустить уши была немыслима.
Да и реально, по ощущениям не столь и холодно.
И я продолжаю стоять, как придурок. Один с поднятыми клапанами.
И Есимов ко мне обращается :
- Ну, а, вы, что же, товарищ солдат? Долго НАМ вас ещё ждать?
Причём, реально он на " вы" ко мне, без подколов.
Я ему и объяснил, что мне, т. мл. с-нт, не холодно, я, дескать, привычный. Я и так, как - нибудь, с краюшку.
- Здесь, товарищ солдат, армия! Здесь так нельзя! Здесь - единообразие!
И пришлось мне быть как все!
*
Все люди разные.
" Кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик" / с /.
И все люди думают по разному.
Но Уставу до отдельных мыслей отдельных военнослужащих - фиолетово!
Зато Устав предполагает однообразие действий и формы.
А мысли...
... да думай ты о чём хочешь, только делай правильно!
*
В одном из текстов мы затрагивали тему тапочек.
Тапочки тоже должны были быть одинаковыми.
Единообразие!
Нельзя сказать, что мы много времени в них ходили, но, однако, чем ближе к дембелю, всё больше и больше.
Тапки в армии - прикольно!
И один узбек с нашего призыва тоже так думал.
И, может ради ещё большего прикола, он выписал из дома гражданские. Это уже когда мы остались старшим призывом.
Как сейчас их помню. Такие серые, мягкие, симпатичные.
Разумеется, в таких тапках нельзя было попадаться на глаза офицерам.
Когда звучала команда " Отбой" и мы с полным правом / и с наслаждением! / переобувались в тапки, и шли умываться и перекурить на сон грядущий, узбек этот..
Казарма наша - двухэтажная, вообще нетиповая.
Спальные помещения на втором этаже, а умывальник, конечно, на первом.
Вниз вели две лестницы, расположенные на разных флангах здания.
Если подниматься по одной из них, то упрёшься прямо в дверь канцелярии, которая в такое время, как правило, открыта.
Зато другая, дальняя, давала возможность спуститься не привлекая к себе посторонних офицерских глаз.
Это надо было преодолеть лишние метры, но - не крюк.
Вот этой дальней лестницей узбек и ходил в своих тапотульках.
И очень был горд!
Но, попасться на глаза офицеру в таких тапках - это было бы ещё полбеды. Беда - это попасться старшине!
И он попался.
Так - то он их прятал в каптёрке.
Приходя с караула забирал оттуда и ходил своей дальней лестницей.
Но старшина тоже бывал ответственным по роте. И он не был ни идиотом, ни просто дураком. И он не любил эту дальнюю лестницу!
Потому, что мы на ней часто гасились и иногда покуривали.
Так что старшина сам часто ей пользовался, тем более, что недалеко от выхода с этой лестницы распологалась дверь в его кладовку.
*
И вот в один из вечеров они и встретились.
Старшина и тапки.
Прапорщик на время потерял дар речи.
Когда она появилась вновь, он сказал :
- Таааак, Байханов. Это что у тебя? Ах, это тапочки. Откуда? Из дома прислали. А что ты себе, Байханов, не выписал из дома байский халат и тюбетейку? Постеснялся, наверное. А зря! Ходил бы тут, и плевать, что это армия.
СНЯТЬ!!!
И забрал тапки в кладовку, пообещав отдать на дембель.
- В поезде будешь в них щеголять.
*
Прошло время.
Немного, но мы про те тапки и думать уже забыли. Другие дела, заботы.. Забыл и сам Байханов.
На исходе лета уже сидели в курилке.
Прапорщик Фёдоров, хоть и некурящий был сам, но нравилось ему посидеть с нами, поговорить.
Байханов парнем был простым, незатейливым, лепил - что думает.
Дней за десять до этого мы в посёлке грузили мебель в контейнер штабному капитану, которого переводили в полк.
И - посёлок то маленький, всего несколько улиц - увидели старшину с дочкой, очень симпатичной девушкой лет 16.
И Байханов говорит прапорщику, причём, по ходу, на полном серьёзе:
- Товарищ прапорщик,, увидел вашу дочь, прямо вот сразу влюбился!! Отдадите мне её замуж?
Старшина почти не думал :
- Давай, я тебе лучше тапки отдам!
*****
Ну вот, хотел написать о единообразии, и с него вроде и начиналось, но попутно вспомнилась и эта история.
Сам не знаю, почему.
А тапки он ему вернул всё же только на дембель.
И дочку замуж не отдал.
*****
БЛАГОДАРЮ за ВНИМАНИЕ!
ВСЕМ ДОБРА и УДАЧИ!!
