Карикатура Д. Моора за 1 октября 1922 года «Вредители земные и небесные» сопровождалась традиционной цитатой из СМИ:
Бывшие помещики стараются получить обратно часть своих земель в виде трудового надела, пытаясь приписаться к крестьянским общинам. «Беднота».
Вы спросите – какие помещики? Двадцатые годы на календаре. Вы еще царя-батюшку вспомните.
В том-то и дело, что помещики в стране в 1920-е года вполне себе существовали. Но это не значит, что жили они благополучно.
Во-первых, надо отдавать себе отчет, что разносить помещичьи хозяйства начали задолго до большевиков. Крестьяне помещичью собственность на землю считали несомненной несправедливостью и ни одна политическая партия, включая кадетов, впрягаться на помещичьи земли не собиралась – ни у кого в программе сохранения помещичьего землевладения не значилось.
Но и решений никаких Временное правительство не принимало, перекладывая решение этого болезненного вопроса на будущее Учредительное собрание.
Меж тем крестьяне ждать не желали и решали вопрос явочным порядком, захватывая земли и деля их между собой. Значительная часть дворянских усадеб в России (порядка 16 тысяч) была сожжена и разграблена крестьянами еще летом и осенью 1917 года, при Временном правительстве.
Большевики же, обещавшие мир народам и землю крестьянам, ничего откладывать не стали – «Декрет о мире» и «Декрет о земле» появились 8 ноября, назавтра после революции. Причем декрет о земле черным по белому предусматривал «конфискацию помещичьих земель и имений».
Но это не значит, что назавтра же помещиков в стране не осталось. Речь все-таки шла о миллионах людей. И Наркомат земледелия РСФСР своим циркуляром от 16 сентября 1918 года разрешил «оставить на месте тех бывших помещиков, кои своей деятельностью не проявляли контрреволюционных выступлений, но при условии ограничения их землепользования трудовыми нормами и обязательством вести хозяйство без наемного труда».
Большинство помещиков, особенно богатых, ушло к белым или эмигрировало, но многие остались. Сколько таких было – сказать проблемно, исследователи говорят, что в середине 1920-х годов - 11-12% от дореволюционной численности.
И именно у этих 11-12% после перехода к НЭПу проснулись надежды на возвращение своей бывшей собственности – о чем, собственно, и сообщает наша карикатура.
Надежды закончились через полтора месяца после публикации в «Крокодиле». 15 ноября 1922 года принят Декрет ВЦИК РСФСР «Об отклонении домогательств бывших помещиков о возврате отобранных имений», в котором четко говорилось, что выселенные из имений помещики «утратили навсегда какие-либо права на свои имения, и всякие домогательства их о восстановлении права на эти имения, полностью или частично, подлежат решительному отклонению».
Но это касалось только имений. Как пишет исследователь В.А. Саблин, «этим же декретом воспрещалось отбирать земли у помещиков, которые после революции были наделены землей. Более того, указывалось на неправильность действий местных властей, которые своими распоряжениями выселяли бывших помещиков, получивших землю в трудовое пользование. Таким образом, ленинское правительство в 1922 году еще относило бывших помещиков к разряду "трудового населения"».
Надежды на возвращение имений закончились, но не закончилась эпопея «советских помещиков». О том, что с ними случилось дальше, я расскажу, комментируя другие карикатуры.
________
Это проект "История в карикатурах".
Каждый день я буду показывать вам карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказывать про нее. Начну с 1920-х годов и буду понемногу складывать мозаику нашей истории столетней давности.
Присоединяйтесь и подписывайтесь на канал!
_________________
Если вы любите историю, можете почитать мою книгу Двинулись земли низы. Том 1. Двадцатые - https://author.today/reader/99947/793448
После страшной междоусобной войны пятеро 20-летних мальчишек-ветеранов, выживших в кровавой купели, встретились в стенах первой Академии новой Империи. Они пришли сюда научиться чему-нибудь, кроме как убивать. И это у них получилось.
Роман-мозаика в лицах о пятерых юношах, живших в одной комнате общежития Московской горной академии в двадцатые годы двадцатого века.
Если вам понравится - я буду очень рад.
