Пошёл девятый день, как я нахожусь в заключении. Снова сижу комфортно, в одиночке. Мои дела обустроились, на воле наши «гонят волну», и возможно я скоро покину это мрачное заведение, предъявить мне нечего, сижу я совсем незаконно, но это я так думаю. А вот доблестные сотрудники этой системы говорят иначе: был бы человек, а статья всегда найдётся. В конце девятого дня заключения я был вызван на допрос. И снова знакомые лица, всё та же сладкая парочка, которая так жаждет моей крови: молодые, красивые и страшные. Ведь это они упекли меня в пресс-хату, совершенно точно зная, что там со мной должно случиться. И если бы не счастливый случай, представляю, как бы я сейчас выглядел. Вспоминаю недавние события, и становится не по себе. Не расстройся живот у Туши, кранты мне были бы железные, дал же Господь человеку страшную силу. Он до меня и на одной ноге добрался бы и порвал, не будь в моих руках банки с самогоном и финки. Туша тушей, а прыгал-то на одной ноге легко. Но с ним всё понятно, его обстоятельства к этому вынудили, хотя и это не оправдание, а вот вы, опера хреновы, вы-то за что на преступление идёте? За карьеру, за погоны? Неужели совсем не боитесь? Ответ-то держать все равно придётся, не на этом свете, так точно в загробной жизни. А ещё хуже, когда ваши косяки перейдут на ваших родных и близких – вот тогда всё вспомните и взвоете. И это, кстати, меня самого касается. Легко над человеком издеваться, когда он в вашей полной власти, когда руки прикованы наручниками к стулу, намертво вмурованному в пол. Интересно, а почему это руки приковали, неужели боятся? А может, чтобы ещё больше унизить, показать своё превосходство. Скорее всего,боятся, я ведь, считай, из ада вырвался. Могу быть совершенно неадекватным. Да и ненависть наверняка проскальзывает в моих глазах. Надо бы вам прямо в глаза сказать, что вы –твари подлые, что так нормальные люди не поступают. Но это лишнее, вы это и без меня знаете, а моё молчание дергает вас посильнее всех самых обидных слов. И пусть моя ненависть остается холодной и рассудительной, такая дольше не забудется и мною, и вами. Я верю, что когда-нибудь мы встретимся, и я не буду прикован к стулу, как сейчас, тогда на равных решим, кто чего стоит. Вот тогда глянем друг другу в глаза. А сказать им хочется такое, чтобы забились, задёргались в истерике. Глупые фантазии лезут в голову, высказаться хочется, прямо свербит. Но пока ничего путного в голову не лезет. Что это они мне тут талдычат?
- Вы в курсе, Сидоров, что на вас заведено уголовное дело? Можете на пять лет здесь задержаться.
Я молчу, стараюсь не вслушиваться в слова. Мечтаю, чтобы это скорее закончилось, и я снова бы оказался один в камере, наедине со своими мечтами. Целый час продолжалась эта муть с запугиваниями, увещеваниями, просьбами. Не понимают, что мне и смотреть-то на них противно. В их власти урыть меня в этой тюрьме, но моё право вести себя так, чтобы они вспоминали, боялись и каялись. Моё молчание особенно нервирует мадам. Уже и голос два раза повышала, срываясь чуть ли не на крик, и румянцем нездоровым покрылась. Расстались в этот раз все при своих интересах, правда, скрипя зубами от ненависти друг к другу.
Когда задержанного увели, старлей не выдержала, устроила истерику, сотрясая воздух проклятиями вперемежку со всхлипами. На что её коллега философски заметил, оставаясь совершенно спокойным:
- А как ты хотела? Не может всё катится, как по маслу. Это идеальный вариант, когда люди быстро поддаются нашим манипуляциям и делают то, что нам надо, а когда всё просто, то и не очень интересно. Вот ты попробуй настоящего противника уложить на лопатки, сломить, прижать по всем статьям. Вот тогда – победа и личное удовлетворение.
- Я что-то не пойму. Мы работаем или в игру на удовлетворение играем?
- Не переживай, работаем. Хотя, если честно, то я тоже в тупике, не знаю что предпринять. Но это не повод прекращать дело, расписавшись в собственной беспомощности. Я, кстати, со своей стороны всё сделал. Обеспечил максимум, руки вам развязал.
- Вы постоянно находитесь в роли наблюдателя.
- Делом Сидорова официально занимается МВД, то есть вы, товарищ старший лейтенант. А я, как вы справедливо заметили, наблюдаю за процессом от своего ведомства. Ваше руководство и вы лично заявляли, что дело пустяковое, и вы легко с ним справитесь. Его и отдали-то вам, потому что оно не совсем законно. И определенные люди, которых мы не знаем, и знать которых нам не положено, не хотят кидать тень ни на себя, ни на своё учреждение. Вот оттого я к вам приписан. Организовываю и проталкиваю незаконные следственные действия в отношении подозреваемого. Печально, конечно, что ничего не получилось, но что делать, бывают и проколы. Я не пойму, почему вы так нервничаете, принимаете все так близко к сердцу? Напишем в отчёте всё, как было, и дело с концом. Согласитесь, мы тоже не можем по собственной инициативе идти на крайние меры, хотя этого от нас, может быть, и ждут.
- В моих планах перейти к вам на работу, и вы это знаете. А на сегодня всё рушится. Результатов ноль.
– Решат взять – возьмут. У нас работают люди здравомыслящие. Поймут, что не в наших силах расколоть этого парня без спецсредств.
- Вот и я за это. Вколоть психотропное, и пусть болтает полчаса без умолку.
- Это не нашего ума дело, если потребуется, то и вколют, нас не спросят. Наша задача, пока неделька в запасе есть, использовать это время продуктивно. Пару дней не трогай этого Сидорова, а займись организацией уголовного дела, добротного, тянущего лет на пять как минимум: нанесение тяжких телесных повреждений. Бери этих уродов-пострадавших и прессуй по полной.
- А администрация? Не будут ли они, после всего случившегося, палки в колеса ставить?
- Вам, мадам, они вставили бы с удовольствием. Это только от тебя лично зависит: захочешь ты или нет. Остальное я на себя беру. Все контакты с администрацией на мне. На тебе результат по уголовному делу, ты отвечаешь за это. Если что – я всегда рядом.
На его откровенную пошлость старший лейтенант ответила вульгарным откровением:
- Ты рядом и всегда без желания что-то куда-то вставить. Может, пообщаемся неформально? Я кафе приличное знаю. Там очень уютно, меня там знают, мне рады и всегда ждут. Ну как, милый господин начальник?
- Не могу и ещё раз не могу – работа. Вот как всё разгребём, тогда и отвяжемся по полной.
- Что ж, потом так потом. А может тебе женщины не сильно нравятся?
- Не говори глупостей. И хватит на эту тему. Пошли отсюда, а то я уже весь пропах этой тюрьмой.
- Так значит, этого Сидорова на пятёрик оформляем?
- Пытаемся, дорогая. Не верю я в успех этого дела. Подумай сама, парень вырвался из почти безнадежной ситуации. Значит, судьба к нему благоволит. А в довесок к судьбе – на воле его компаньоны с очень приличными деньгами. Адвокаты трудятся на него в поте лица, строчат жалобы во все мыслимые и немыслимые инстанции. Так что сильно на успех не рассчитывай, но работай по полной. У этого дела другая подоплёка и совсем не государственной важности. Не поделились преступники с нашими господами начальниками. Обидели этим их очень сильно. Оставили болезных сирыми и голодными, а денежки на кону были очень даже большие, и было до них всего ничего. Было и сплыло. В этом случае мы пашем не на государство, а на частный карман, так что сильно не стоит переживать за результат.
С допроса в одиночку я больше не вернулся, лафа закончилась. Следующая камера, четвертая за короткий срок, просторная и очень даже светлая. Окно выходит на солнечную сторону. Может, и жизнь наладится, повернется ко мне светлой стороной.
Приняли меня неплохо. Старший камеры, плотный светлый крепыш, по кличке Кудря, внимательно выслушал мою исповедь. Я рассказал всё. И, конечно, про школу милиции, и про работу опером.
- Из милиции выгнали или сам ушел?
- Сам.
- Почему?
- Не моё оказалось, всего год выдержал.
На том расспросы и закончились. Мне выделили шконку, по взглядам, по настроению сокамерников, я почувствовал к себе уважение. Отчего это, не знаю. Откуда меня могут знать пятнадцать совсем незнакомых мне людей? И опять всё началось с уборки камеры. Снова я крайний, опять откупился за суточную пайку. Перед этим правда уточнил, точно ли стоит одна уборка завтрака и ужина. Для меня сейчас один день без еды совсем не испытание. Кстати, в камере есть телефон. Хорошо бы позвонить, но нет денег, а платить надо сразу наличкой. В коллектив новой камеры я влился спокойно, без всяких испытаний и напрягов, чувствуя к себе реальное уважение. Я ещё не знал, что тюремное радио разнесло весть о разгроме мной пресс-хаты. Знал об этом и Кудря, но молчал. А что говорить-то, если сам участник этого события молчит.
Прошло два дня. Старший камеры в авторитете, его слово много весит. Он в свои неполных тридцать два года имеет за спиной пятнадцать лет чистой отсидки, и на сегодня ему корячится пятый срок. Начал с малолетки за воровство и хулиганство. Беспризорник, ставший классным карманником. С семи лет на улице. Да, не позавидуешь человеку, но самое главное, он не обозлился на весь свет. Спокойный, улыбчивый, на лице шрам, на руках тоже. За выживание, за свой кусок хлеба, приходилось, видимо, биться не на жизнь, а на смерть. Эти шрамы, как боевые ордена. Хочешь выжить, быть наверху, подчинять себе остальных, значит, точи зубы. Будь готов порвать чужое горло безо всякой жалости. И при этом, в нормальной и спокойной обстановке, всегда оставайся человеком.
На третий день я получил с воли передачу: чай, шоколад, три палки сухой колбасы и два килограмма солёного сала с очень аппетитными мясными прослойками, блок американских сигарет и, главное, электробритву. Снова не упускаю случая укрепить свой авторитет. Хотя, такая роскошная для тюрьмы передача – подтверждение моего веса на воле: мол, свой пацан, такого кореша не забудут. Половину отдаю в общак камеры, а остальное делю между всеми. Себе не оставляю ни грамма. Не бог весть какой приём, но срабатывает железно. Здесь ты на виду, люди видят всё, и рано или поздно ты проявишься, как с хорошей, так и с плохой стороны. Вот по таким мелочам, по незначительным поступкам, и определяют – кто ты есть на самом деле. С житьём-бытьём вопрос решен, и как только я успокоился, сразу захотел позвонить Вике. Невыносимо хочу услышать ее голос. Но денег нет, а значит, и вопрос закрыт.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук
