Аню о чём-то несколько раз просили, она куда-то выходила, а потом возвращалась и опять стояла возле мастера, внимательно следя за руками парикмахера. Выйдя из парикмахерской, он позвонил домой и сказал, что чуть-чуть погуляет. До закрытия парикмахерской было ещё 40 минут, и он побродил по округе. Аня видно ещё раз мыла полы, поэтому вышла одна из последних. Увидев Феликса, она опять смутилась, но он с участием спросил:
– Аня, может тебе помощь нужна, ты обращайся.
– Нет, я не просто работаю, я заодно учусь, чтобы потом можно было подрабатывать. Я не хочу идти в посудомойки или официантки, а подработка мне очень нужна. У меня мама болеет, ей постоянно нужны лекарства, вот я и ищу способ заработка. Девочка знакомая меня устроила сюда и на курсы, а через три месяца я уже могу работать.
– Какая ты молодец, а сейчас пойдем посидим где-нибудь.
– Нет Феликс, не могу я ведь в общежитии на птичьих правах живу, меня на лето нелегально оставили, я должна пораньше вернуться. И она убежала.
Возвратившись домой, Феликс рассказал о встрече с Аней, о том что ей приходится работать, чтобы лечить маму.
– Может ей нужна помощь? – заволновалась Павлина Петровна.
– Нет, она отказалась.
– Это от твоей отказалась.
– Да нет, бабуля, она нашла выход из положения. Аня учится на курсах парикмахеров.
– Это все хорошо, но деньги ведь ей сейчас нужны. Мы уезжаем послезавтра утром, приводи её завтра.
Но утром в парикмахерской сказали, что Аня будет только в два часа, до этого она на занятиях в учебном центре. Феликса вернулся домой.
– Ну ничего после работы приведешь, – сказала бабушка.
– А потом после работы она в общежитие торопится, ей поздно нельзя возвращаться.
– Значит у нас переночует, места хватит.
Но Аня в этот день не работала, а должна была только сделать стрижку и покрасить волосы. Она сделала все сразу на одной клиентке-пенсионерке, она, как и многие другие, пришла подстричься дешевле у ученицы.
Феликс с трудом уговорил Аню пойти к ним домой. С Верочкой она уже была знакома по прогулкам по Москве. А вот властная, строгая Павлина Петровна несказанно удивила ее, предложив ей финансовую помощь.
– Нет-нет, что вы, я сама справлюсь.
– Я верю, что ты справишься, но когда? А ведь маме-то нужны лекарства сейчас, ведь так же?
– Да, вы правы, – согласилась с ней девушка.
– Ну-ка, девочка, расскажи о себе, – в голосе Павлины Петровны было столько заботы и участия, что Аня не удержалась и поведала свою историю:
– Той женщины, которая меня родила, я не знаю и знать не хочу, она меня бросила в роддоме. До 3 лет я жила в детдоме, и совсем не помню этого. Моя память запечатлела на всю оставшуюся жизнь большого мягкого медвежонка, сидевшего на диване, и себя между отцом и матерью в чудесных сандалиях, я, почему-то, как сейчас их вижу, смотрю вниз и вижу только эти сандалии красного цвета. А потом было всё остальное: своя комната, новая одежда, новые игрушки и книжки, а главное – добрые и ласковые родители.
– Наша память знает, что в этой жизни надо помнить, а что забыть, – философски заметила Павлина Петровна.
– До 15 лет я не знала, что я не родная, что у меня совсем другая фамилия, придуманная в роддоме. Ведь мама с папой не удочерили меня, они хотели, чтобы мне дали квартиру, и были только моими опекунами.
– Значит ты поступила в университет по льготе, как сирота? – спросил Феликс.
– Да. Но через два месяца после моего поступления умер отец. От переживаний расхворалась и мама, у неё появилось стенокардия и ещё что-то с сердцем, не помню точно, так как в этом я не разбираюсь. И теперь она не работает, сначала долго была на больничном, а потом её совсем уволили, в её возрасте работы уже не найдёшь, да с её заболеванием ей дали вторую группу, но на год, поэтому мне обязательно надо работать, а ещё мама хотела искать мою настоящую мать, но я ей запретила, не хотела, чтобы она лишний раз переживала за меня. Да и не нужна она мне, такая мать, зачем. У меня только одна мама, и я хочу, чтобы она жила долго.
– Давай, Анечка, так договоримся: я тебе дам денег на лекарства маме, пусть я её не знаю, но я хочу ей помочь, а ты пока свою жизнь строй. Хочешь быть сначала парикмахером, то учись и пробуй зарабатывать сама. А мама тем временем будет с лекарствами, хорошо?
Она ушла в другую комнату и тут же вернулась с деньгами.
– Сколько нужно денег на лекарства на 3 месяца?
– Я обычно на месяц покупаю лекарства и трачу где-то 6000 рублей, – неуверенно сказала Аня, явно стесняясь.
– Вот тебе двадцать тысяч, и не беспокойся, вернёшь, когда будет возможность, можешь и частями отдавать.
– Спасибо, – Анне было стыдно, но отказаться от денег она не могла, понимая, что зарабатывать она начнет не раньше осени.
Феликс решил её подбодрить:
– А с сентября ты начнёшь в группе всех стричь и разбогатеешь.
Верочка тем временем накрыла на стол и позвала всех обедать.
– А ты, Аня, сейчас сможешь к маме ездить?
– Да, здесь недалеко, я вечером сажусь на электричку, и на следующий день ближе к вечеру возвращаюсь. У меня всего один выходной, но я всё успеваю. Думаю, что лекарства всё же помогут, и мама быстро поправится. А вы далеко уезжайте?
– Далеко, хочешь мы тебе покажем свои любимые места. Там, в наших степях. У нас много снимков, даже видео есть, пойдём за ноутбук, там удобнее.
– Аня, иди, я сейчас тоже приду, – отправила её Верочка, видя, что она хочет ей помочь.
А через 5 минут брат с сестрой уже весело комментировали всё то, что показывали, а бабушка проводила ревизию на кухне, она собирала продукты, которые за 2 месяца отсутствия могли испортиться и складывала их в пакет. Она хотела завтра отнести всё соседке, но теперь решила, что Ане они нужнее.
– Вот только, как бы она не обиделась, уж чересчур самостоятельная, – с уважением подумала Павлина Петровна, раскупорив новую бутылку с подсолнечным маслом и поставив её тоже в пакет.
Вскоре Анна ушла, поблагодарив хозяев за деньги и обед, а пакет с продуктами она всё же брать не стала, но Феликс молча взял пакет и пошёл её провожать. А утром они уже ехали в поезде в радостном предвкушении встречи с родными.
Аня с утра до работы побежала в аптеку и купила нужных лекарств. Совесть её мучила, но возможность сразу купить лекарства и не думать о том, где найти денег, чтобы купить их, радовала её. Ведь проблема денег, словно Дамоклов меч, не давала ей покоя. Но она не сомневалась, что закончив курсы, она начнет зарабатывать. Пусть немного, но деньги у неё будут в любом случае, и она сможет хотя бы частями, но отдать долг Павлине Петровне.
Через три дня вечером Анна поехала к маме, она весь год ездила в одно и то же время, в одном и том же вагоне, и старалась сесть на одно и то же место. У неё уже была своя компания: женщина лет 40, еще одна девушка, старше её на год, и мужчина предпенсионного возраста, которые ездили каждый день на работу и назад, а она только по пятницам. С ними она как-то сразу подружилась, и дорога за общей беседой не казалась такой утомительной.
С некоторых пор она стала замечать, что недалеко от них садится старушка, вот и сегодня она тут, и внимательно слушает о чём они говорят. Летом их компания поредела, а сегодня была только Людмила Викторовна, но она сразу предупредила, что ей нужно срочно закончить работу и стала редактировать какую-то статью.
Но зато старушка сегодня была не одна, с ней сидела девочка лет десяти и в упор смотрела на Аню, и смотрела так, будто вместо Ани увидела снежного человека. Девочка несколько раз вставала, бегала по вагону, пробегала и мимо Анны, а той казалось, что она специально прикасается к ней рукой.
После полуторачасовой поездки Аня, наконец, вышла на платформу и направилась к автобусной остановке. Автобус на Архиповку уже стоял, и мест свободных не было, но ей было не привыкать, ехать-то всего десять минут. Мама уже ждала ее у калитки, дочь была рада видеть, что она начала выходить и гулять понемногу.