Я надеялся на летний отпуск: у меня срок отпуска заканчивался в июне. Этим и объяснял себе свой маленький налёт и большое количество боевых дежурств. Какой смысл в налёте, если после отпуска, всё-равно, придётся тебя восстанавливать.
Полёты были редкие у меня и какие-то разнообразные: то лечу на перехват на высоту 14000 метров днём, то ночью выполняю пилотаж в облаках на малой высоте. То полёт звеном, то одиночный воздушный бой с истребителем. Правда, после проверки в Марах про полигон на некоторое время забыли. Теперь акцент в полётах был сделан на перехваты маловысотных скоростных целей. Тренировались и днём и ночью. Видимо, ожидали применение крылатых ракет с западной стороны.
Год в новом полку для меня складывался не просто, усталость уже накопилась. А частое боевое дежурство надоедало однообразным маршрутом передвижения между ДОСом и домиком ДЗ и замкнутым пространством, в котором приходилось проводить много времени. Хотелось освежиться новыми местами в городе, просто понаблюдать за мирной жизнью немцев.
Это было возможно только между ночными дежурствами, когда в дежурном звене начинали делить сутки для смен поровну: 12 часов светлого времени и 12 - остального с ночью. Тогда днём уже можно было выскочить в город после смены с ночи и до отдыха (сна) дома перед очередным заступлением. Чем офицеры и пользовались, не имея выходных.
Я тоже, иногда, коротко, без семьи, выходил в город, бесцельно пошататься по улицам, поглазеть на витрины, понаблюдать за немцами. Душа требовала глотка гражданской жизни, чтобы хоть слегка, на час, ослабить эту пружину бдительности и ответственности, которая поселилась внутри меня благодаря несению боевого дежурства.
В один их таких выходов в майский цветущий город я обнаружил в угловой витрине магазина канцтоваров небольшую экспозицию из фотографий и моделей самолётов, которая была посвящена Кожедубу И.Н. Мне это показалось странным и я остановился.
Кожедуб был выпускником нашего училища и я кое-что про него знал. Остановила меня фронтовая фотография знаменитого истребителя, которая была мне знакома. Как-то не ожидал её увидеть в немецком городе перед Днём Победы. Был там и фронтовой снимок Кожедуба около своего истребителя, густо усеянного победными звёздами.
Всё было оформлено скромно, от руки, фломастером, но размещение было продуманное. Висела небольшая табличка с количеством самолётов, сбитых Кожедубом и фамилиями других советских асов с результатами побед. Была здесь и моделька По-2 военной раскраски и несколько моделек этого же самолёта с гражданскими функциями. Видимо, они дополняли экспозицию до нужного объёма, среди которой выделялась модель Як-3, выполненная в большем масштабе.
Я задержался у витрины, вычитывая все подписи и удивляясь скромному, но содержательному изложению темы. Эта агитация совсем не походила на нашу, склонную к гигантизму и формальности. Из-за чего агитки висели годами на своих местах. А здесь всё сдержанно, в элементарном ручном исполнении, но часто меняется, напоминая гражданам об истории и образовывая их.
От этого магазина уже виднелся величественный памятник Ленину, который стоял на мосту и был визитной карточкой этого города для советских военнослужащих.
Под мостом протекала местная речка, которая в центре Мерзебурга образовывала небольшое озеро с мощным фонтаном в центре водного зеркала. Это было излюбленное место отдыха семей нашего гарнизона. Тут стояла круглая кафешка, где можно было отведать немецкого мороженного с добавкой всяких консервированных фруктов болгарского «Глобуса». Была лодочная станция и пирс, с которого можно было покормить многочисленных водоплавающих. Гордые лебеди тоже подплывали подкормиться или покрасоваться перед детьми.
За мостом на берегу стояли какие-то щиты с текстом и рисунками. Я решил полюбопытствовать содержанием и перешёл мост. Оказалось, что в озере можно было ловить рыбу и щиты информировали о допустимых к вылову размерах этих рыб. Была здесь информация о рекордах этого озерца по всем видам рыб с датой вылова, весом и фамилией рыбака. Имелось даже несколько фотографий счастливчиков. Очень интересно! После этого я не упускал возможности пройтись около стендов, чтобы увидеть информацию о новых местных рекордах.
Очень скоро у меня в городе появились новые места для медитации: магазины инструментов. Я питаю слабость к инструментам. Уж и не знаю откуда она у меня взялась, мастеров среди моих ближайших родственников не наблюдалось. В Союзе с инструментами в магазинах было плохо. И это ещё мягко сказано. А у немцев-то технологии всегда были впереди.
Я заходил в магазин и исходил слюной на всякие железяки и приспособления, пока мне не надоедали продавцы с предложениями помощи. Уходил и двигался к другому магазину. Ух и много чего прикупил бы! Да зачем? Возить по гарнизонам железяки, которыми некогда заниматься? Да и негде.
Но это витринное разнообразие ловких вещиц, предназначение которых иногда мне было и непонятно, меня расслабляло.
А в конце мая командир отправил меня и группу лётчиков с другой эскадрильи в профилакторий. Это означало, что отпуск мой переносится ещё на два месяца, на начало осени. Больше двух месяцев после профилактория летать нельзя, отпуск — неизбежен. Я-то надеялся, что ещё пару отпусков мне удастся провести в летний период. Увы, командир полка не любил летних отпускников. Осень и зима — наш отпускной сезон.
До этого в профилактории мне удалось побывать только один раз — в Хабаровске. Тоже - в мае.
Профилакторий, так профилакторий. Хоть там неделю расслабиться от дежурного звена и прессинга комполка.
Компания подобралась весёлая, некоторые уже в этом профилактории бывали и поделились своими впечатлениями. Парни больше меня знали как передвигаться по ГДР и мне оставалось только «сосать крыло» в дороге.
Ехать надо было на север, с пересадкой в Берлине и я надеялся этот город немного осмотреть. Но трафик поездов в ГДР плотный, в столице мы едва успели перебежать по переходам на другой перрон и сразу тронулись. Глазел на город через окно поезда.
Во второй половине дня были уже на месте, представились, получили инструктаж: распорядок соблюдать, на физзарядке присутствовать, никуда не отлучаться, в номерах не пьянствовать, не дебоширить, местных не обижать, на дачу министра обороны ГДР не посягать, в воду пьяным не заходить. Никто из нас не противоречил начальству, глупых вопросов не задавал и нас быстро отпустили занимать номера. Я уже знал, что никто здесь ничего не контролирует, всё пущено на самотёк и на сознательность господ офицеров.
Разместились и пошли на экскурсию по территории профилактория. Гидами были те из нашей группы, кто уже здесь бывал.
Берег озера с причалами, лодки и катамараны. Небольшой пляж, вокруг сосны и другие деревья. Зеркало узкого озера пестрит парусами небольших яхт и досок под парусом. Много и обычных весельных лодок. Немцы активно отдыхают.
На меня большое впечатление произвела зона отдыха на нашем берегу. Тут стояли мангалы с дровами, было несколько коптилен для рыбы, тоже с дровами, несколько разноформатных беседок на любой вкус и погоду для небольших компаний. Даже стоял небольшой деревянный шкаф с посудой! Мусорные урны всюду и баки в кустах. Небольшой склад удочек, которые не запирались, стояли открыто. Подходи, бери, рыбачь, потом верни на место. Какой-то коммунизм, ей Богу!
В нашей компании были любители выпить, картёжники, домоседы, заядлый рыбак и я — кот, который гуляет сам по себе. Меня интересовали выставки художников и одно немецкое блюдо, про которое мне уже прожужжали все уши, - айсбайн. Вот его я хотел непременно попробовать и парни мне сказали, что у немцев есть рядом ресторан, где его иногда подают. Никаких определённых планов у меня на этот отдых не было, потому мне пришлось участвовать в планах других.
Первым пунктом в общем плане появилась рыбалка. Это было мне по душе, но не все этот пункт одобрили. Я записался в компанию рыбаков, тем более, что никаких формальностей соблюдать не надо: ни фишкарт, ни надзора. Главное, рыбачить с пирса профилактория. За его пределами можно было нарваться на штраф немецкой Водоохраны.
Согласился я и с обязательным походом в немецкий ресторан на пиво. Рядом с территорией профилактория располагалось два ресторана, которые работали на отдыхающую публику и на советских офицеров. Причём, меня предупредили, что в одном из заведений русских не любят, обслуживают неохотно. А в другом - и хозяин, и официанты - понимают русский, даже разговаривают. Хозяин вернулся на историческую родину из Союза и очень лоялен к офицерам.
Туда мы тоже планировали сходить.
Ещё одним общим пунктом была экскурсия на прогулочном корабле по озеру, с воды открывались живописные виды на берега и дачи на них. Озеро было излюбленным местом отдыха Хонеккера и членов правительства. Ну и наши военачальники ГСВГ тут тоже расслаблялись. Хорошо, что при нашем отдыхе никого из них не было.
Кроки профилактория были изучены, планы — озвучены. Осталось отметиться на ужине, чтобы ознакомиться с кухней заведения и отметить вечером в номерах начало отдыха.
После ужина послали гонца за спиртным, который знал где можно затариться за пределами профилактория зельем и лёгкой закуской. Голоса разделились насчёт крепости: одни были за лёгкое вино, а другие предпочитали — крепкие напитки. Выбрали компромисс: заказали гонцу водки, вина и пива.
И славно отметили вечером начало отдыха. И — тихо. Всё-таки, в оздоровительное учреждение попали…
