В условиях современного мира экономика цивилизованных стран остаётся конкурентоспособной лишь в том случае, когда уделяется должное внимание развитию предприятий тяжёлой и средней промышленности. Если это правило не соблюдается, государство превращается в отсталый сырьевой придаток, не способный обеспечить своим гражданам достойный уровень жизни. Это аксиома.
В пресловутые девяностые, когда распад СССР стал причиной развала многих предприятий на территории России, многие люди жили надеждой на то, что всё изменится к лучшему. Происходящее воспринималось, как временные трудности. Однако прошло уже три десятилетия, а воз и ныне там. Люди, знакомые с законами развития науки и производства, всё отчётливее начинают понимать, что точка невозврата пройдена. И это не изменить красивыми словами. А для тех, кто слабо знаком с реальным положением дел в промышленности, я попытаюсь объяснить на пальцах. Начну с нескольких конкретных примеров.
Такой разный металлопрокат
Относительно недавно мне потребовалось приобрести для нужд предприятия, где я работал, листовой металл. Да не абы какой, а пригодный для гибки и глубокой штамповки. И принялся я обзванивать продавцов металлопроката, интересуясь, можно ли у них купить тонну холоднокатаного стального листа СВГ 0,8 КП ГОСТ 1050-74.
Реакция людей, отвечавших по телефону, была весьма занятной. Судя по всему, большинство просто не понимало, о чём идёт речь. Словоохотливые менеджеры тут же начинали предлагать имеющиеся в наличие профнастил и оцинковку, обещая высокое качество продукции и солидные скидки. Я просто молча вешал трубку, точно зная, что общаться с людьми, не видящими разницы между необходимым мне сортом проката и профнастилом, бессмысленно.
Дело в том, что используемые в строительстве профнастил и оцинкованные листы совершенно непригодны для нужд машиностроения.
При штамповке и гибке они рвутся и ломаются, как картон. Даже если удаётся изготовить деталь нужной формы, служит она недолго, поскольку в местах изгиба металл покрывается трещинами, теряет прочность, начинает быстро ржаветь.
На третий день поисков, когда надежда почти иссякла, случилось чудо. Говоривший со мною человек, услышав сформулированный запрос, издал удивлённый возглас и голосом, полным уважения, сообщил, что у них на складе имеется остаток нужного материала. Если я готов забрать полторы тонны листа, то компания охотно продаст его на выгодных условиях. Делать было нечего, и пришлось согласиться.
Очевидно, что при отсутствии металлопроката нужных сортов предприятия не могут производить качественную продукцию. Не из чего делать корпуса холодильников и стиральных машин, автомобильные кузова и другие детали машин. Приходится приобретать всё необходимое за рубежом, а это – дополнительные затраты, средства, вкладываемые не в Российскую, а в чужую экономику.
Когда время имеет значение
Не лучше обстоит дело и с материалами, используемыми в станкостроении. На самом деле автомобиль, с точки зрения точности изготовления деталей – довольно грубый, по инженерным понятиям, механизм. Другое дело – металлообрабатывающие станки.
Чтобы на оборудовании можно было изготавливать используемые в машиностроении детали, его проектируют с микронными допусками и посадками. Но даже если проектировщики добросовестно выполнили свою работу, остаётся ещё одна проблема.
Когда-то меня, ещё мальчишку, папа с мамой, оба – инженеры-конструкторы, водили посмотреть на то, как устроен станкостроительный завод. И меня крайне удивили груды металла, сложенные прямо под открытым небом. Поначалу я воспринял это, как проявление бесхозяйственности. Но терпеливые родители объяснили мне, что это не так.
При производстве металлопроката в структуре металла накапливаются остаточные напряжения. И если, к примеру, сразу взять готовую отливку и изготовить из неё деталь, то может случиться так, что из-за внутренних напряжений геометрия изделия, со временем, изменится. Тогда все усилия, потраченные на точную обработку, пойдут прахом. Чтобы этого не произошло, готовые заготовки и прокат подвергают старению.
Металл годами лежит под открытым небом или на специально оборудованных складах, приобретая необходимую структуру и постепенно избавляясь от внутренних напряжений. Это естественный процесс, ускорить который невозможно. А чтобы предприятие могло работать непрерывно, запасы материалов приходится регулярно обновлять.
Предположим, завод закрылся. Пусть не навсегда, а на несколько лет. Где взять необходимые по качеству стали и сплавы для того, чтобы наладить выпуск продукции? Снова искать на стороне, переплачивая втридорога? И ведь не факт, что найдёшь.
В конце семидесятых годов двадцатого века советская промышленность выпускала более 120 тыс. металлорежущих станков в год. И этого не хватало для нужд огромной, экономически развитой страны. А сегодня в Российской Федерации выпускается чуть более 2 тыс. станков ежегодно. Остальное – если возникает потребность – приходится импортировать. И это серьёзно осложняет развитие производства и экономики России.
Его величество подшипник
Современные механизмы немыслимы без подшипников. Это хорошо понимали в СССР. По всей стране функционировало, ни много ни мало, 34 государственных подшипниковых завода (ГПЗ). Лучшей считалась продукция находившегося в Москве ГПЗ-1, по качеству сравнимая с изделиями, выпускавшимися мировыми лидерами отрасли, такими как SKF или NSK.
Когда в советские времена у инженера-конструктора возникала необходимость подобрать подходящий по характеристикам подшипник, он просто заглядывал в соответствующий справочник и подбирал комплектующие с определёнными характеристиками, будучи твёрдо уверенным, что родная страна производит подшипники хорошего качества и в нужном количестве. Сейчас всё изменилось в худшую сторону.
Особенно остро я почувствовал это в начале двухтысячных годов, когда мой приятель обнаружил, что настало время заменить ступичные подшипники на стареньком ВАЗ-2106. Не задумываясь, он отправился сначала в магазин, купил необходимые запчасти, после чего посетил технический центр. Специалисты произвели ремонт, но... Ступицы застучали снова, стоило машине выехать за ворота мастерской. Тут друг, наконец, понял, что не всё так просто, и связался со мною, дабы получить разъяснения по волнующему вопросу.
Разборку ступиц производили в моём присутствии. Результаты осмотра деталей оказались удручающими. Качество комплектующих, судя по маркировке произведённых на Вологодском подшипниковом заводе, было крайне низким. Не только на наружной, но и на внутренней поверхности обоймы, там, где она входит в соприкосновение с роликами, присутствовали следы резца токарного станка, что недопустимо. Размещённые в сепараторе ролики касались обоймы лишь в двух местах, что было видно невооружённым глазом.
К счастью, у меня имелся в запасе комплект подходящих запчастей, произведённых на ГПЗ-1 ещё во времена СССР. После их установки проблема была решена. Стук пропал, и после ремонта машина проехала ещё не один десяток тысяч километров. Но теперь запасы истощились, а на месте легендарного подшипникового завода – торговый центр. Купи-продай - оно, конечно, здорово. Но российскую промышленность кто будет развивать?
Гибель гигантов
В восьмидесятые годы СССР производил свыше 2 млн. автомобилей в год. Более половины из них – легковые. Вот так, к примеру, выглядел конвейер АЗЛК.
А так – площадка ОТК, где проводились осмотр и проверка готовой продукции.
А сейчас в цехах завода, дававшего работу десяткам тысяч людей и изготавливавшего сотни тысяч машин в год, расположены склады и ютятся различные конторы. Если не считать, конечно, компании Автофрамос, выкупившей, по сути, один единственный цех, где ныне собираются модели Renault. Но много ли в этих автомобилях российского?
Ещё меньше повезло Заводу имени Лихачёва. Предприятие, дававшее стране 85 тыс. рабочих мест, окончательно прекратило своё существование в 2020 году. Сейчас на его месте возведены жилые здания, торговые и офисные центры. И таких примеров много. Если отъехать подальше от столицы, можно увидеть и вовсе удручающую картину.
Как говорил герой одного известного мультфильма, «Жалкое, душераздирающее зрелище!»…
Кадры решают всё
Эффективные менеджеры стремятся убедить нас в том, что если потребуется, по всей России будут возведены десятки, а может и сотни заводов. Как бы не так! О сложностях с материалами я уже писал. Но существуют и другие проблемы.
Хорошо, предположим, найдутся добрые дяди, которые вложат деньги в строительство цехов, покупку станков и технологий. Но кто на этих станках будет работать? Некогда существовавшая система профтехобразования уничтожена под корень. Раньше закончивший ПТУ юноша, придя на завод, попадал под начало опытного мастера, обучавшего своего подопечного особенностям конкретного производства. А где сейчас взять таких мастеров, если закрыты десятки предприятий по всей стране, и большинство граждан видели металлообрабатывающие станки только в кино?
Разрушена не только система профессионального образования. Разрушены десятилетиями создававшиеся конструкторские школы. А нет конструкторских школ – нет и хорошо проработанных, пригодных для реализации проектов.
Приходящие в конструкторские бюро инженеры должны годами приноравливаться к особенностям рабочих процессов и притираться к уже сформировавшемуся творческому коллективу. А к чему притираться, если коллективов, как таковых, уже и нет?
Фактически, в настоящее время ситуация хуже, чем после окончания Гражданской войны. Большевики были не дураки, и, быстро спохватившись, сумели вернуть на предприятия более 70% специалистов, работавших там ещё до революции. Таким образом, они не только сохранили уже имеющиеся заводы, но и получили возможность строить новые. Ведь Сталинская фраза о том, что «Кадры решают всё» - это не просто красивые слова, а суровая правда жизни. Но если между 1917 и 1925 годом прошло всего 8 лет, то между 1991 и 2021 – тридцать. Большинство специалистов уже либо на пенсии, либо и вовсе вне зоны доступа. И именно отсутствие квалифицированных кадров, в значительной степени, создаёт зияющую пустоту, вроде обезлюдевших цехов брошенных заводов.
Рассказы о том, что Советский Союз не производил ничего, кроме калош, не убеждают меня, родившегося и выросшего в СССР, пользовавшегося отечественными кофемолками и мясорубками, смотревшего телевизоры «Горизонт», собранные в Минске, и «Рекорд», изготовленные в Александрове. Я до сих пор с удовольствием слушаю музыку, включая проигрыватель Вега-109, не потому, что у меня нет денег на покупку новой техники, а потому, что это действительно качественная радиоаппаратура. И мне грустно видеть, как убивают российскую промышленность, под корень выкорчёвывая экономическое могущество моей Родины.
