— Это ты? — он коснулся её руки, — Ты теперь всегда будешь со мной?
Он подумал, что хоть обстановка в раю и более, чем скромна, он согласен провести тут вечность – ведь они с любимой будут вдвоем. Интересно, а сам-то он помолодел?
— Лежите, — шепнула Светлана, почему-то обращаясь к нему «на вы», — Вам лучше не шевелиться, а то опять кровь пойдёт. И так много потеряли.
— Я ведь умер, да? — спросил мужчина с грустной улыбкой.
— Почти что умерли, — сказал его Ангел-Хранитель, — Так страшно было, когда увидела вас без признаков жизни, в луже крови. Врач из меня никакой. Пульс на шее нащупала – и поняла, что вы ещё живы. Кое-как доволокла до домика. А уж как раздевала, перевязывала, и в постель укладывала – лучше и не вспоминать. Больше всего боялась, что вы умрете у меня на руках, и меня потом обвинят в том, что это я вас убила. Помощи ведь тут не дозовёшься.
Сознание Алексея всё ещё туманилось.
— Но я умер, — настаивал он,— Меня кто-то застрелил.
— Нет, вы теперь выживете, — не согласилась девушка, — Я поначалу тоже думала — огнестрельное ранение, такое кровотечение, всё, не спасти. Но потом поняла, когда рану промыла, что пуля поверху прошла, важных органов не задела. Крови вы очень много потеряли, это да. Потому и сознания лишились, и в себя долго не приходили. Но теперь, раз очнулись, всё должно быть хорошо. Слабость, правда, надолго останется.
— Но ведь ты – Светлана, — продолжал настаивать он.
— С чего вы взяли? — удивилась девушка, — Я Сима, Серафимой меня назвали. Редкое нынче имя, ну и что, я привыкла…
— Так ты не моя жена?
— Вы ещё поспите, — страдальчески морща лицо, сказала Серафима, — Жара у вас нет, а всё наяву бредите. Это пройдет. Отдыхайте, набирайтесь сил, постарайтесь не шевелиться и дремать как можно больше. А может, вы есть хотите? Покормить вас?
— Нет, только пить, если можно.
Сима кивнула. И принесла ему большую кружку чая, немного кисленького от сока лесных ягод. Мужчине показалось, что никогда в жизни он не пил ничего вкуснее.
— Но почему вы так похожи на мою покойную жену? — не выдержал он.
Сима пожала плечами:
— Мало ли, что больному мерещится. А даже если и так, встречается и подобное. На свете много ведь людей, похожих друг на друга, разве вы не знаете об этом…
Но дальше Алексей уже не слышал, заснул.
С каждым днем к нему понемногу возвращались силы. Он начал вспоминать произошедшее, и ему стало совершенно ясно, что кто-то замыслил его убить, и воспользовался тем, что он очутился в одиночестве в таком глухом месте. Теперь, когда план киллера был разрушен, Алексей задумался о том, что делать дальше. Когда он встанет на ноги, нужно будет вернуться к прежней жизни. Но если он не вычислит, кто совершил покушение на него, неизвестный, конечно, повторит попытку с ним расправиться.
Алексея живо интересовала Сима. Не только из-за того, что девушка была так похожа на его супругу, не потому даже, что она спасла ему жизнь. Просто уж слишком отличалась Сима от всех девчонок ее возраста.
Не так-то уж много радости в жизни отшельницы! В то время как другие девушки строчили посты в интернете, жаловались на то, как мало было развлечений в отеле, где они проводили отпуск, или как невелик был выбор блюд, которые включал «шведский стол», быт Симы был однообразен и безумно прост. Она вставала рано и топила печь – больше для Алексея, потому что сама она привыкла обходиться без дров до первого снега. Но городской гость изнеженный, так пусть в избе будет тепло. Готовила еду Сима на весь день, за стол садилась дважды – утром и вечером. Каши, супы, вареные овощи, немного молока – больше ей нечего было предложить гостю.
— Дед зверя не бил, что уж обо мне говорить, — сказала Сима, — Так что мяса у меня нет. Даже кур не держу, вообще решила от скотины отказаться. Кур да гусей лисы потаскают, поросенка возьмешь – волки начнут зимой тут крутиться. Да и не смогла бы я – кормить ради того, чтобы потом съесть.
— Ты давно тут одна? — спросил Алексей.
К этой поре он уже перешёл «на ты», ведь девушка была гораздо младше него. Сима вздохнула:
— До нынешнего лета с дедом жила. С ним, конечно, как за каменной стеной. И в избе что починить, и дров заготовить, и рыбу ловить, и продукты носить из деревни – всё он. Я только стряпала, в избе прибиралась, да огородом занималась. Дед крепкий был, как дерево, не думала я, что он так рано меня оставит. А летом он помер. Сама не пойму, как это вышло. Вроде простыл – лежал, кашлял. Я ещё удивилась – зимой-то понятно, а лето, хоть и дождливое было, всё ж тепло. Кашлял, значит, я травы заваривала, его поила. Потом он и говорит: «Сима, чувствую я, сердце у меня слабеет день ото дня. Еле уж тянет моторчик-то. Ты прости меня, если что, если я тебя обидел когда». Ну, я в слёзы, конечно. А он: «Как ты тут одна останешься? Иди к людям, как меня не станет. Устроишься куда-нибудь работать…. Полы мыть будешь, или за скотиной ходить… В деревне пустых домов много, куда-нибудь пустят. Не пропадёшь. А там, глядишь, и замуж выйдешь».
Так он мне наказал, только не думала я, что он вправду умрёт. Надеялась, что просто, к слову сказал, на всякий случай. А только через пару дней утром к нему подхожу, а он лежит уже мертвый. Один только раз в жизни тут полиция была. Забрали дедушку в морг, потом я его хоронила на деревенском кладбище. Теперь вот в раздумьях невеселых. Дров мне на зиму дед оставил, да страшно одной будет. Хоть и привыкла я к жизни такой, в лесу дерево от дерева ощупью отличаю, а все-таки вечера всё темнее делаются. Ружьё у меня есть, топор есть. А всё ж, если что, не больно-то надёжная это защита.
Она не говорила с Алексеем о произошедшем, не спрашивала, кто покушался на него. Но его ранение стало для нее наглядным уроком – если Алексея подстрелили здесь, так близко к ее дому, тоже самое может случиться и с ней.
— В деревню идти? Не знаю, приживусь ли там. В город ехать – тем более.
— Если всё будет хорошо, я встану на ноги – поедем со мной, — сказал Алексей, — Ты мне жизнь спасла. Я тебе помогу всем, что в моих силах. А могу я многое.
— И дом у вас свой есть? — спросила Сима с лёгким недоверием.
Алексей вспомнил шикарный загородный особняк, просторную городскую квартиру. Всё это теперь казалось сном.
— Будет тебе, где жить, — обнадёжил он девушку.
— Ну, если так, я могла бы у вас работать, — сказала Сима, — Или у вас есть, кому за хозяйством следить?…
Алексей тепло улыбнулся.
— Всё будет хорошо, — пообещал он.
Когда он начал вставать, то стал совершать небольшие прогулки. Сначала не уходил далеко от избушки. Боялся, что упадет от слабости, и Симе опять придется тащить его на себе. Но надо было тренировать мышцы, окрепнуть хотя бы немного. И он намечал себе всё более продолжительные маршруты. Потом набрел на небольшое озеро. С тех пор каждый раз доходил до него, усаживался на берегу, смотрел, как скользят по темной поверхности воды непуганые утки.
Наконец, он сказал Серафиме:
— Теперь я уж верно дойду до деревни. Собирай, что хочешь с собой взять, и когда будешь готова, так и отправимся. Завтра утром? Прекрасно.
Наутро выпал первый снег. Запах хвои и легкого морозца дурманил. Алексей вдохнул полной грудью бодрящего воздуха и заметив, как девушка с сожалением оглядывается вокруг, сказал:
- Ну, идем? Я обещаю, ты не пожалеешь, что уехала отсюда…
В деревне Сима была со всеми знакома, и Алексей попросил её одолжить у кого-нибудь телефон, буквально на пару минут. Позвонил Борису, который был начальником его охраны, и попросил сегодня же, быстро и тихо, привезти его и его спутницу домой. Самое главное – никому ничего не говорить. Никто не должен знать, что он нашелся, жив и почти здоров.
