Уклад жизни в женских тюрьмах и колониях довольно сильно отличается от того, что существует в мужских. В них нет четких понятий, представление о том, что разрешено, что запрещено, сильно разнятся, да и вся система взаимоотношений выглядит иначе. Иерархическая структура в женских тюрьмах и зонах не такая сложная, жесткая, как мужских, но все таки она существует. Чаще всего главной в камере является наиболее авторитетная и долго находящиеся в лагере женщина.
Однако первоходки сидят отдельно от остальных зэчек. Как и в мужских зонах, старшую, как правило, назначают с одобрения начальства, и она является связующим звеном между администрацией и арестантками. Собственно, на этом вся иерархия в современных женских тюрьмах и колониях и завершается. Остальные подчиняются старшей, которая следит за тем, чтобы в камере соблюдался порядок, не нарушался график уборок и пресекает особенно бурные проявления чувств, будь то скандалы опытных зэчек или рыдания новенькой, впервые преступивший порог камеры. В основном женские колонии напоминают большие женские общежития. Женские разборки чаще всего завершаются выяснением отношений на повышенных тонах. Конечно, иногда случаются и драки, и коллективные избиения, происходящие на эмоциях, но это скорее исключение, чем правило.
Однако в женских лагерях советских времен своя иерархия все-таки была. Понятия, аналогичные понятиям в мужских лагерях появились вместе с ними в 30-ые годы и почти полностью пропали после реформы 60-х годов. В женской колонии были свои блатные, свои черти и свои опущенные. Блатные зэчки, воровайки, профессиональные преступницы существовали в женских колониях также как и в мужских. Однако их положение в лагере сильно отличалось от положения блатных мужских лагерях. В мужских колониях блатным нельзя выполнять общественную работу и вообще работать, это для них считается унизительным. Профессиональный преступник по понятиям работать не может. У женщин же по отношению к труду позиция была всегда более нейтральная.
Сейчас, в отличие от советских времен, воровки особым уважением не пользуются, скорее наоборот. Некоторые бывшие женщины заключенные вспоминают, что в их колониях воровок не очень любили и считали, что они могли украсть у своих. К активистам же в советских тюрьмах могло быть двоякое отношение, если мужские колонии до сих пор делятся на красный, где руководит администрация, и черный, где власть принадлежит блатным авторитетам, то в женских колониях такого не встречалось, как ярко выраженной системы понятий. В мужской черной колонии активистов очень не любят. В женских же колониях работать на должностях особо зазорным не считалось, если только это не было связано со стукачеством или другим вредом, причиняемым коллективу зэчек.
Существовал свой аналог чертей. Их называли грибами. Грибы это ступень в иерархии чуть выше опущенных. Это, как правило, были женщины, которые бомжевали в прошлом, много пили, или неопрятные сельские женщины с низким уровнем образования. Над теми женщинами, кто имел неряшливый внешний вид и которые забывали о чистоплотности, насмехались и всячески унижали. В женских зонах СССР мыло было ценной валютой наравне с сигаретами и чаем.
Горохами называли самых младших. Молодняк грибов и горохов использовали по мере возможности в разных ситуациях. По-разному: они занимались какой-то вспомогательной работой, обслуживали, например: убирали, мыли, чистили туалеты и так далее. За это они получали защиту - сигареты, кофе и чай, а в некоторых колониях за это могли просто не бить.
Были в советских женских колониях и опущенные. Например, к категории опущенных относили тех, кто на воле занимался оральным и анальным сексом. Если неопытная первоходка имела глупость разболтать сокамернице этот факт своей биографии, то ей было обеспечено брезгливое отношение и полный бойкот. Ее не пускали за один стол, не делились присланными с воли продуктами и всячески избегали. Но по-настоящему отверженными в женских зонах становились детоубийцы. К ним относились также, как мужских колония к совратителям малолетних и насильникам. Они были самой низшей кастой, самыми презираемыми людьми. Стоило зэчкам узнать, что с ними в камере находится женщина, которая убила или пыталась убить ребенка, ее жизнь превращалась в кошмар. Убивали в женских зонах крайне редко, но цепь изощрённых издевательств, избиений, унижений была способна довести детоубийцу до попытки наложить на себя руки.
К детоубийцам и в современных женских зонах по-прежнему отношения самое негативное. Обряд опускания в женских тюрьмах тоже имел место. Такую женщину, сговорившись, заранее ловили всей камерой, прижав в углу, который плохо просматривается из глазка, затыкали рот и брили налысо, поскольку та вырывалась, голова у нее оказывалось, в порезах, даже если надзиратели замечали возню в камере и пресекали расправу. На голове у женщины все равно оставалась одна или две дорожки. В некоторых зонах, после того, как виновную побрили, все обитательницы камеры по очереди справляли на нее малую нужду. От лагеря к лагерю этот ритуал сильно различался: иногда зэчки устраивали сокамернице изощренные издевательства: макали головой в унитаз или обмакивали туда зубную щетку, после чего заставляли чистить ее зубы.
Однако статус опущенной в женских колониях никак не был связан с гомосексуальностью. Гомосексуальные связи в женских зонах и тюрьмах, в отличие от мужских тюрем и лагерей, никогда не считались чем-то что роняет достоинства одной из зэчек. В мужской колонии же гомосексуальность - это самая тяжкая провинность. Заключенные, вступающие в интимную связь с пассивной роли - это люди даже не 2, а 5 сорта. Их всячески игнорируют. С ними нельзя есть, пить, делить с ними что-либо - тем не менее, в женской колонии такого нет. Жаждущие близости одинокие женщины создают пары, и окружающие к этому относятся вполне нейтрально. Лесбийские пары в местах лишения свободы бывают двух видов. Одна категория называется половинки. Такой категории обе девушки выглядят и ведут себя вполне по-женски. Зачастую это первоходки, которым просто стало одиноко и захотелось тепла и близости. Эти отношения больше напоминают дружбу с романтическим подтекстом.
Вторая категория отношений возникает между так называемыми коблом и ковырялкой. Коблом называют зечку, которая практически лишилась женских черт. И голосом, и манерами, и фигурой она похожа на мужчину, да так, что иной раз и не отличишь. Такие коблы и оказавшись в камере, начинают искать себе пару. Завоевав партнершу, они ведут себя вполне по-мужски защищают свою подружку, ревнуют ее, стараются баловать, а иногда и демонстрирует настоящий деспотизм. Естественно, что и роли у таких парочек строго распределены. Проблема Коблы - достать или купить чай, какие-то продукты. А вот ее подружка, которую называют ковырялкой, должна все это приготовить и накрыть на стол. Все интимные отношения в женских колониях происходит только по обоюдному согласию. Лесбийские пары бывают очень прочными. Иногда такие отношения длятся весь период заключения, а случается, что и сохраняются после освобождения.
