Вот уже два месяца, почтенный читатель, прошло с тех пор, как автор этих строк замыслил написать хороший пост об архитектуре нищенствующих орденов. Но каждый раз меня смущало то, что этот вопрос я готовлю для собственной, пусть и ничтожной и компилятивной, но всё же научной (в меру моих способностей) статьи. «Если я опубликую тот материал, который служит историческим фоном и комментарием для моей работы, - думал я бессонными ночами, проливая потоки слёз, - не будет ли самоплагиатом то, что я напишу сначала в крошечном паблике Вконтакте, а потом в крупном и достойном уважения (на самом деле таком же крошечном и незаметном) научном журнале?» Мысль, что краткая выжимка из работ по истории архитектуры будет опубликована сначала в качестве популярной статьи, а лишь потом в составе исследования, не давала мне покоя. Наконец, я назначил себе день, когда точно опубликую этот материал: сегодня, в день памяти святого Франциска.
И вот, сегодня, в этот критический момент, по благодати Единого Бога, упавшей на меня по заступничеству Святого, в моей голове возникло Соломоново решение: сказать то, что я задумал, но не так сжато и обзорно, как это написано в черновике статьи, а другими словами и с других позиций. И поэтому сегодня мы будем смотреть на архитектуру нищенствующих орденов не прямо, а через зеркало другого вида искусства, а именно через посредство фрески Джотто «Чудо в Греччо», которую всякий может видеть на стене верхнего храма св. Франциска в Ассизи.
По легенде, записанной биографами Франциска, тот оказался в городе Греччо в Лацио в декабре 1223 г. и положил начало традиции рождественских вертепов. В одной из пещер святой сделал ясли, пригнал вола и осла, раздал роли присутствующим – всем, за исключения Младенца. Новость о приготовлениях разошлась по округе, и в городок собралось множество братьев. И вот посреди службы одному почтенному мужу было видение: он увидел, что в яслях лежит ребёнок, но словно бы неживой. Франциск склоняется над ним, чтобы разбудить, и тот оживает – словно бы Иисус, забытый в наших сердцах как мёртвый, оживает трудами святого. Этот момент «оживления» младенца и запечатлел мастер.
Джотто (1266-1337) изобразил чудо в Греччо так, как если бы оно было совершено в его время, в конце XIII века в большой церкви при скоплении народа. Как известно, он был одним из первых мастеров, которые стали изображать конкретное видимое пространство по правилам прямой перспективы. Художник выбрал точку в юго-восточном углу нефа, откуда он смотрит на запад. Мы видим пространство храма, отгороженное невысокой стеной с проёмом посередине, так называемым intermedium (лат.), или tramezzo (ит.), или jubé (фр.). Трамеццо отделял от остального нефа хор – место, где собирались клирики, т.е. ecclesia fratrum, «церковь братьев». Таким образом, средневековый храм делился на три части: алтарь в восточной части, хор посередине и неф для мирян на западе. Хор мог занимать значительное пространство – от одной трети до половины центрального нефа. Если храм был трёхнефным, то «церковь братьев» отделялась также и от боковых нефов, образуя замкнутый прямоугольник. В стенке трамеццо обычно делались ниши-молельни и кафедра проповедника (на фреске мы видим её слева, т.е. в южной стороне трамеццо).
В современных храмах хор как специальное пространство для клира не обособляется, а многие средневековые храмы подверглись серьёзному ремонту в ходе Тридентской реформы XVI в., и лишние нагромождения были убраны. Исключения составляют единичные храмы, например, базилика Санта Мария Глориоза деи Фрари в Венеции, доминиканская церковь в Больцано, церковь аббатства Шез-Дьё, Намбургский собор.
Трамеццо можно также реконструировать с помощью сканирования фундамента, как это было сделано в церкви сестёр святой Клары в Неаполе.
На фреске Джотто над входом в хор подвешен крест – он обращён к мирянам, стоящим в нефе и немного наклонён к ним с помощью деревянной конструкции. Интересно, что сам крест – тоже типично францисканский, насколько можно судить по расширению в середине вертикального ствола. Это так называемый крест святого Дамиана: он происходит из церкви Сан-Дамиано, в которой святой Франциск начинал своё служение. Широкая часть вертикали используется, чтобы поместить у подножия Креста Деву Марию, Иоанна Богослова, Марию Магдалину, Марию мать Иакова и сотника Лонгина – свидетелей смерти Иисуса.
Пространство между позицией художника и трамеццо, как уже говорилось, предназначалось только для клириков, миряне могли наблюдать за ходом мессы через проём. Мы видим вокруг Франциска, в основном справа, нескольких клириков, открывших рты в процессе пения. Однако после мессы и по особым случаям – а рождественское представление было как раз таким случаем – миряне допускались в хор, но только мужчины. Как мы видим, несколько мужчин стоят в хоре (кстати, в головных уборах – но это отдельная тема), а женщины толпятся в дверях. Поскольку в полу хора могли находиться гробницы, женщинам также разрешалось к ним подойти в определённые часы, когда не идёт месса.
Трамеццо появляется ещё раз в другой фреске Джотто, «Подтверждение стигматов» из того же францисканского цикла верхней церкви в Ассизи. На этот раз действие происходит в нефе мирян, на заднем плане можно разглядеть тёмные очертания круглой апсиды. Братья меньшие собрались вокруг тела Франциска, и на нём увидели стигматы – раны от гвоздей на ладонях, как у Христа – и даже сами гвозди, вросшие в плоть, и кровь на правом ребре. Чтобы поместить на картину всех желающих, художник «разбирает» перегородку, оставляя только рамку: обычный средневековый приём, когда нужно показать, что действие происходит внутри здания. На преграде сверху установлены крест святого Дамиана, икона Богородицы Одигитрии и Архангела Гавриила. Они наклонены и держатся на тросах, прикрепленных к потолку.
Итак, на стенах базилики святого Франциска в Ассизи мы видим изображение типового францисканского храма, и на нём мы видим архитектурную деталь, которая в наше время не используется.
Автор - Тимур Гусельников Nonnulli
