Рассказываем о выдающемся основателе Уральской философской школы, одной из ведущих в стране
Более 55 лет образовательной и исследовательской деятельности. Тысячи воспитанников — преподавателей, ученых, организаторов образования и науки, руководителей органов управления и власти, бизнес-структур, средств массовой информации, охвативших своей деятельностью огромное пространство от Калининграда до Владивостока, ближнее и дальнее зарубежье. Сотни докторов и кандидатов наук. Основоположники собственных научных школ — философы Константин Любутин, Владимир Плотников, Даниил Пивоваров, социолог Лев Коган, культуролог Аркадий Еремеев, первый уральский гуманитарий-академик — директор Института философии и права Уральского отделения РАН Виктор Руденко. Таков на сегодняшний день портрет многоликой и ветвистой Уральской философской школы, одной из крупнейших в нашей стране. Наш рассказ из серии #100открытий — об ее основателе, уникальной натуре, выдающемся деятеле высшего образования и науки, замечательном философе и социологе.
Ровесник революции
Михаил Руткевич родился в Киеве, незадолго до Октябрьской революции, в октябре 1917 года. С отличием окончил физический факультет Киевского государственного университета. Дипломная работа Руткевича по разработке математической модели излучения электронов с поверхности пленочного катода была опубликована в «Журнале экспериментальной и теоретической физики», ведущем в этой области в Советском Союзе.
В 1939 году Михаил был призван в армию. 22 июня 1941 года саперный взвод под его командованием вступил в бой с противником на границе с Румынией в районе реки Прут. На фронте Руткевич вступил в партию. Был ранен, госпитализирован и завершил армейскую службу осенью 1945 года в Уральском военном округе, старшим лейтенантом. Работая в оптической лаборатории военного завода, поступил в заочную аспирантуру по философии.
«За две недели до защиты я был вызван в партком Академии общественных наук при ЦК КПСС. «Вы скрыли свое социальное происхождение, — безапелляционно заявил секретарь парткома. — Мы снимаем диссертацию с защиты, так как ваш дед был белоэмигрантом, а дядя сидел в тюрьме по политической статье», — вспоминал Михаил Николаевич. — Дед по отцу, будучи членом правительства Центральной Рады, действительно эмигрировал в Польшу в 1918 году, а дядя отбывал срок в самой известной киевской тюрьме Лукьяновке в 20-е годы. К счастью, хотя мы тряслись от страха каждую ночь, в 37–38 годах его не тронули, он сидел тихо, преподавал историю в школе». В результате разбирательств выяснилось, что правды в своем личном деле молодой человек не скрывал. Руткевича допустили к защите.
Защитив диссертацию под названием «Практика — основа познания и критерий истины» (затем изданную отдельной книгой и переведенную на пять языков), он приступил к преподаванию философии в Свердловском пединституте, в 1952 году организовал и возглавил там кафедру философии. А еще через год стал заведующим кафедрой философии Уральского государственного университета (ныне УрФУ).
Переход из «физиков» в «лирики» можно объяснить «наследственностью». Вот что об этом писал сам Михаил Николаевич: «Дед был шахматистом высшего класса, участвовал в турнирах, будучи слепым, играл на десяти досках и выигрывал. Именно он научил меня к четырем-пяти годам возводить в квадрат четырехзначные числа и многому другому, прежде всего, любви к математике. С другой стороны, отец и дядя были гуманитариями, оба окончили историко-филологический факультет Киевского университета и — параллельно — консерваторию. Дом был полон книг по истории, географии, было много художественной литературы. Портрет Блока висел на самом почетном месте, а засыпал я под музыку Шопена и Шумана, Прокофьева и Скрябина». От отца Руткевич перенял фундаментальные познания в области политэкономии и философии. А наряду с этим был страстным поклонником классической музыки, частым посетителем оперного театра и филармонии, знатоком живописи и литературы, в особенности поэзии.
В 1961 году по совокупности опубликованных работ, прежде всего, инновационного для своего времени учебника «Диалектический материализм», Михаилу Руткевичу была присвоена научная степень доктора философских наук. Защита в Институте философии Академии наук СССР длилась целых восемь часов, многочисленные противники соискателя были повержены его стойкостью, убедительностью и риторическим даром.
В 1965 году по инициативе Руткевича на историческом факультете УрГУ было создано философское отделение. Через год его преобразовали в полноценный философский факультет, третий по счету и значению в РСФСР после Московского и Ленинградского госуниверситетов. Михаил Николаевич закономерно стал первым деканом факультета.
В 1970 году Руткевича избрали членом-корреспондентом АН СССР, в 1971-м — вице-президентом советского Философского общества. Свердловский период его биографии и научной деятельности завершился в 1972 году: не сработавшись с первым секретарем обкома партии Яковым Рябовым, Михаил Николаевич переехал в Москву, где возглавил академический Институт социальных исследований.
Кавалер орденов Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны, Михаил Руткевич прожил долгую жизнь, до конца сохраняя работоспособность (на склоне лет он проявил себя одаренным поэтом-переводчиком с украинского и белорусского языков). «Отец» и первый декан философского факультета Уральского госуниверситета, родоначальник Уральской философской школы скончался в 2009 году в возрасте 91 года.
Лучшие в Советском Союзе
С первого же набора студентов на философском факультете УрГУ, созданном Михаилом Руткевичем, была установлена высокая планка требований.
«Сейчас уже мало кто помнит, но абитуриентам первого набора пришлось сдавать, по сути дела, экзамен по математике, который был введен сверх всех официальных экзаменов и назывался собеседованием по математике. У абитуриентов, не прошедших подобного собеседования, под благовидным предлогом документы не принимали», — свидетельствует профессор кафедры онтологии и теории познания УрФУ Надежда Бряник.
Стараниями Руткевича студенты получали не только фундаментальное философское образование.
«Программа и учебный план уральского факультета существенно отличались от программ и учебных планов философских факультетов МГУ и ЛГУ. Я был убежден в том, что в XX веке философ должен быть широко образованным, эрудированным в науке и культуре специалистом», — пояснял Михаил Николаевич, воспитывавший студентов «по своему образу и подобию» (недаром коллеги и питомцы дали ему звучное прозвище «Создатель»!).
«В его бытность деканом Михаил Николаевич фактически дал образец философского образования. Не было после него, и нет сейчас такого образца! Ведь какую программу факультета он создал: ввел 64 (!) учебных дисциплины, половину которых составляли естественно-научные курсы, а вторую половину — гуманитарные», — много лет спустя восхищался Даниил Пивоваров. Студентам философского факультета УрГУ преподавали всеобщую историю, историю мировой литературы, высшую математику и математическую логику, философские проблемы физики, химии, астрономии, биологии, физиологии («занимались в виварии, резали лягушек, девочки в обморок падали», — рассказывал Пивоваров), психологии, экономики и даже еще незадолго до этого гонимой кибернетики, ораторское искусство.
Авторские курсы по приглашению Руткевича читали «звезды» уральской и советской науки: основоположник Уральской научной школы популяционной и эволюционной экологии академик Станислав Шварц, организатор Уральской научной школы физиологии растений, будущий академик Адольф Мокроносов, основатель Уральской школы византиноведения Михаил Сюзюмов и его будущая преемница Маргарита Поляковская, первый декан математико-механического факультета Николай Сесекин, знаменитый астроном, создательница Коуровской обсерватории Клавдия Бархатова, автор популярных школьных и вузовских учебников по физике Абрам Кикоин, будущий писатель и главред журнала «Урал» Валентин Лукьянин и мн. др. И уже в первом выпуске студентов факультета половина состава впоследствии защитила докторские диссертации.
«Еще одно существенное отличие Уральской философской школы — в тесной связке исследовательской деятельности и практики. Таким образом воплощалось в жизнь стремление руководителей школы — Михаила Руткевича и его ближайшего соратника профессора Исаака Лойфмана (к слову, тоже физика по образованию) — сделать философию полезной обществу», — продолжает рассказ Надежда Бряник.
Еще до создания факультета при университетской кафедре философии во главе с Руткевичем была создана социологическая лаборатория. Так, Михаил Николаевич отвечал на возникшую в годы оттепели потребность понять, что представляет собой советский народ и советское общество. Исследования рассматривали соотношение жизненных устремлений учащейся молодежи и качества системы образования, лаборатория участвовала в составлении планов социального развития предприятий, отраслей промышленности, городов и регионов, позже эти планы использовались по всей стране. Во многом благодаря Руткевичу, возглавлявшему Уральское отделение Советской социологической ассоциации, Свердловск становится крупным центром советской социологии. Именно с учетом этих достижений в начале 1970-х Михаил Николаевич был приглашен на должность директора Института социологических исследований Академии наук.
Ценный опыт — студентам и аспирантам и пользу — уральцам приносила и практика проведения лекций по общественно-политической тематике (на заводах, в колхозах и совхозах, воинских частях, НИИ, госучреждениях) и учебных занятий (в школах и высших учебных заведениях).
«Руткевич считал, что специалист, работающий со словом, должен уметь донести свою позицию до любого слушателя, убедительно и доходчиво. Естественно, что некоторые выпускники факультета, например, Геннадий Бурбулис и Анатолий Гайда, стали профессиональными политиками, а Людмила Андрюхина, Наталья Кожеурова и Александр Лобок зарекомендовали себя как авторы инновационных образовательных программ», — подчеркивает Надежда Бряник.
Воспитанников Уральской философской школы с готовностью принимали лучшие вузы и исследовательские центры страны. Сам Михаил Руткевич за годы работы в Уральском госуниверситете подготовил 25 кандидатов наук (а за всю свою научно-педагогическую деятельность — более 100 кандидатов, 17 из которых стали докторами наук). В аспирантуру к Руткевичу стремились со всего Советского Союза.
«Конкурс был довольно значительный, большинство претендентов —преподаватели курсов философии в вузах со значительной теоретической и практической подготовкой. Были выпускники философских факультетов МГУ, ЛГУ, математико-механического, физического, химического, биологического, исторического факультетов УрГУ», — констатирует кандидат философских наук Надежда Савцова.
Освобожденный диамат
Человек волевой, властный и строгий (еще одно прозвище — «самодержец»), незаурядный интеллектуал, артистическая натура, Михаил Руткевич был вправе требовать красноречия от своих студентов и аспирантов. Сам он, автор и преподаватель двухгодичного курса по диалектическому материализму, был блестящим лектором, полемистом, стилистом, обладателем острого ума, феноменальной памяти, превосходной литературной речи — аргументированной, уверенной, изящной.
«Я постоянно переживал эстетический кайф: столь совершенны логически, композиционно, речево, интонационно, общенчески были его лекции. Абсолютное владение материалом и формой изложения, свобода, у нас на глазах превращавшаяся в стройное, продуманное и выразительное художественное, я не преувеличиваю, высказывание. Для меня в этом была не только красота, но и шарм», — делится воспоминаниями ректор Гуманитарного университета, завкафедрой истории философии, философской антропологии, эстетики и теории культуры УрФУ Лев Закс. (Речи соответствовал и внешний облик декана: Михаил Николаевич всегда был одет элегантно и, что называется, с иголочки).
Такими же — безукоризненно логичными и доказательными — были и научные труды Руткевича (он автор 30 монографий и учебников, более 500 статей в коллективных трудах, в отечественных и зарубежных изданиях).
«Цельность философской картины мира, строгая дисциплина мышления, безупречная языковая форма, ясность и глубина излагаемого материала, убежденность, наступательность и непререкаемость позиции», — характеризовал работы своего наставника доктор философских наук Юрий Мирошников.
Речь, прежде всего, об уже упоминавшемся учебнике «Диалектический материализм», подготовленном на основе лекций, прочитанных Михаилом Руткевичем в УрГУ. Впервые выпущенный в Москве в 1959 году и несколько раз переиздававшийся, учебник сразу же был признан лучшим в стране, стал событием для философской общественности СССР, «бестселлером», а вскоре и «классикой». Несмотря на большой тираж, найти его в библиотеках было совсем не просто — настолько востребован он был.
Диалектику Михаил Руткевич рассматривал и как методологию мышления и научного познания, и как непреложный принцип эволюции Вселенной, земной живой и неживой природы, приложимый и для исследований структуры и динамики общества.
При этом в своих рассуждениях, обобщениях и выводах Руткевич строго опирался на достижениях наук — общественных, гуманитарных, естественных (вот где пригодилось и сказалось образование физика), на богатый исторический и современный ему общественно-политический материал.
«Философия связалась в его сознании, прежде всего, с естественными науками, и в ней доминировала «онтология природы», физическая, химическая и биологическая формы самоорганизации и движения материи», — объясняет Лев Закс.
Таким образом, увидевший свет после XX съезда КПСС, который покончил с культом личности Сталина и стал отправным событием хрущевской Оттепели, учебник Руткевича освобождал советскую философию из идеологических тисков схоластической, спекулятивной демагогии сталинского периода. По оценке Константина Любутина, это был «первый учебник, содержавший последовательную сциентистскую трактовку философии марксизма». Как тогда говорили, догматическому отношению к марксизму Руткевич противопоставил творческое.
«Именно это направление, утверждавшее необходимость научности, в т. ч. верифицируемости и доказуемости философских идей, непременную их опору на научные знания, оказалось той интеллектуальной силой, на чью долю в большой степени выпала задача практической реабилитации и легитимации новейших наук, мракобесно преследовавшихся сталинизмом: генетики, кибернетики, квантовой механики, биофизики, теории информации, семиотики», — отмечает Лев Закс.
Добавим: эту историческую миссию теория и учебник Михаила Руткевича выполняли не только в Советском Союзе, но и в других странах соцлагеря.
Живой как жизнь
«Приверженцем марксистской теории и социалистического переустройства общества я стал к 16 годам», — сообщал Михаил Николаевич в автобиографии. Дитя своего времени, Руткевич, разумеется, до конца жизни стоял на позициях диалектического материализма и марксизма.
«Михаил Николаевич Руткевич — один из немногих разделяющих прежние позиции. Он свободен от политической конъюнктуры, не «перевертыш», сохраняет верность собственным принципам и убеждениям», — утверждал при еще живом классике Константин Любутин.
Бывший фронтовик, смелый и принципиальный, самодостаточный и внутренне свободный, энергичный и решительный, Руткевич, описывал Юрий Мирошников, «с порога отбрасывал сомнения в существовании единственно верной философской истины. Философию, которая могла бы идти вразрез с наукой, он не признавал, для него такой вид философии был чем-то путаным и жалким».
Педагогическое и методическое наследие Михаила Руткевича помогло его ученикам сориентироваться в непростой переходный постсоветский период: поиск выходов философии к реальной действительности и практике жизни привел философский факультет УрГУ, первым в России, к специализации в области философии правотворческой и правозащитной деятельности. Партнерами факультета стали областное Законодательное Собрание, аппарат уполномоченного по правам человека в Свердловской области, региональная судебная система. Впервые в нашей стране был подготовлен и издан «Философский словарь по правам человека».
«Образовательный и исследовательский капитал, завещанный Михаилом Николаевичем Руткевичем, не только не утрачивает своей актуальности, но только наращивает ее. На дистанции эпохального технологического перехода, появления и развития информационных, цифровых, когнитивных технологий — интернета, искусственного интеллекта и искусственных нейросетей, машинного обучения и так далее — потребность в философском осмыслении возможностей сознания и познания сильна как никогда. Михаил Николаевич всегда держал руку на пульсе новейших научных открытий и внедрений, шел навстречу им, осмысливал их, их перспективы и значение для человечества и Родины. По пути Руткевича мы идем и сегодня», — заключает Надежда Бряник.
Подготовлено Александром Задорожным, медиацентр УрФУ. Использованы материалы сборника «Марксизм в философии: судьбы мировоззрения. Материалы научно-практической конференции, посвященной 100-летию М. Н. Руткевича и 90-летию И. Я. Лойфмана» (УрФУ, издательство «Деловая книга», научная редакция Н. В. Бряник, 2018 г.).
Уральский федеральный университет (УрФУ) — один из ведущих вузов России со столетней историей. Расположен в Екатеринбурге — столице Всемирных летних студенческих игр 2023 года. В Год науки и технологий стал одним из лидеров программы «Приоритет–2030». Вуз выполняет функции проектного офиса Уральского межрегионального научно-образовательного центра мирового уровня (НОЦ).
- УрФУ оперативный — в телеграм
