23,5 тыс подписчиков

Каким он был - Стивенсон?

17 ноября 202117 ноя 2021

2346

7 мин

В кинотеатре, после просмотра "Острова сокровищ", школьников спросили: "А каким вы представляете себе автора? Стивенсона?"

И ребята наперебой закричали, что он был... моряком. Бывалым и отчаянным.

И были невероятно изумлены, узнав, что бОльшую часть жизни этот "моряк" был прикован к постели. Врождённый туберкулёз.

Как личность его создали книги. И работа воображения.

Болезнь не оставляла никаких шансов на то, что называется "нормальной жизнью". Сегодня уверенно считают, что детское общество в детстве необходимо абсолютно, иначе - никакой социализации. В обществе одних только взрослых (любящих взрослых!) можно стать только ... инфантилом.

Наверное, смотря, какие взрослые? В семье Стивенсонов мужчины - за несколько поколений! - смело могли сказать, что состоялись "не благодаря, а вопреки". Род старинный, хотя и не богатый. Гордились родством с Вальтером Скоттом - писателем, который познакомил мир с их родной Шотландией. Землёй, в горах которой золота так и не нашли. Но - какие преданья, легенды, песни!

Там, в горах, где села одиноки,

Где у старцев розовеют щеки,

А во взорах девушек

Покой,

Там вершины светятся весельем,

А меж них по ласковым ущельям

Все поет и дышит

Тишиной.

Родители понимали - Роберт, может быть, и выучится на инженера - но не сможет унаследовать романтическую профессию отца и деда, не станет ни строителем маяков, ни их смотрителем. Редкие поездки с отцом "на маяки" были для мальчугана праздником, но "праздник" неизменно заканчивался обострением...

Но кем-то и чем-то стать он обязан. И с самого начала мальчугану внушалось, что его "ограниченные возможности" - это испытание. Вызов судьбы. Сможешь преодолеть?

Когда я много дней хворал,

На двух подушках я лежал,

И чтоб весь день мне не скучать,

Игрушки дали мне в кровать.

Своих солдатиков порой

Я расставлял за строем строй,

Часами вел их на простор —

По одеялу, между гор.

Порой пускал я корабли;

По простыне их флоты шли;

Брал деревяшки иногда

И всюду строил города.

А сам я был как великан,

Лежащий над раздольем стран —

Над морем и громадой скал

Из простыни и одеял!

Моя постель — как малый челн.

Я с няней снаряжаюсь в путь,

Чтоб вдруг, пловцом средь тихих волн,

Во мраке потонуть.

Чуть ночь, я на корабль всхожу,

Шепнув «покойной ночи» всем,

И к неземному рубежу

Плыву, и тих и нем.

И, как моряк, в ладью с собой

Я нужный груз подчас кладу:

Игрушку, или мячик свой,

Иль пряник на меду.

Всю ночь мы вдаль сквозь тьму скользим;

Но в час зари я узнаю,

Что я — и цел и невредим —

У пристани стою.

Вычитанные страны

Вкруг лампы за большим столом

Садятся наши вечерком.

Поют, читают, говорят,

Но не шумят и не шалят.

Тогда, сжимая карабин,

Лишь я во тьме крадусь один

Тропинкой тесной и глухой

Между диваном и стеной.

Меня никто не видит там,

Ложусь я в тихий мой вигвам.

Объятый тьмой и тишиной,

Я — в мире книг, прочтенных мной.

Здесь есть леса и цепи гор,

Сиянье звезд, пустынь простор —

И львы к ручью на водопой

Идут рычащею толпой.

Вкруг лампы люди — ну точь-в-точь

Как лагерь, свет струящий в ночь,

А я — индейский следопыт —

Крадусь неслышно, тьмой сокрыт…

Но няня уж идет за мной.

Чрез океан плыву домой,

Печально глядя сквозь туман

На берег вычитанных стран.

Роберт Льюис Стивенсон добросовестно попытался поддержать фамильную традицию: поступил в Эдинбургский университет "на инженера". В 1871 году получил серебряную медаль на конкурсе Шотландской академии за работу «Новый вид проблескового огня для маяков», но всё же почувствовал: не его... перешёл на юридический. Он станет магистром права лишь потому, что "нельзя же без высшего образования". Но в студенческие годы он приводил родителей в отчаяние: компании, пьянки - гулянки и "злачные места"! И даже "неподходящие знакомства"!

Очевидно, это и было запоздалой "социализацией" - оказался в кругу ровесников - и без родительского глаза. Но именно будучи студентом он начал публиковаться. Стихи и рассказы.

Один из его ранних рассказов - "Ночлег Франсуа Вийона" - маленький шедевр. Увлечённый средневековой поэзией Франции, Стивенсон попытался представить себе, КАК, собственно, выживал на парижских улицах 15 века беспризорный воришка? Зимой? Мог ли он мечтать о бессмертии? Призрак смерти, являвшийся ему каждый день и каждую ночь, был слишком реален.

Судьба занесла его в гости к старому рыцарю и, полагаясь на законы гостеприимства, Франсуа рассказал хозяину о своём "промысле", о своей жизни, о своей правоте. Разве не прав он, желая жить? А есть ли у него другая возможность?

Стихи - это от полноты сердца, от таланта, брызжущего через край. Но если за них не кормят?

Получив солидный диплом, Стивенсон никогда даже больше не делал вид, что его интересует адвокатская практика. Только литература! И первыми произведениями стали путевые очерки - исколесил всю Францию. Словно забывая, что отправлен на юг для поправки здоровья, он не останавливался в одном городе больше чем на три дня - так хотелось увидеть как можно больше. Горловые кровотечения? Ну и что? Они же не мешают видеть, слышать и писать!

Вот как жить хотел бы я,

Нужно мне немного:

Свод небес, да шум ручья,

Да еще дорога.

Спать на листьях, есть и пить,

Хлеб макая в реки, --

Вот какою жизнью жить

Я хочу вовеки.

Смерть когда-нибудь придет,

А пока живется --

Пусть кругом земля цветет,

Пусть дорога вьется!

А когда ему стукнуло двадцать шесть лет, в его жизнь вошла Фанни Осборн. Написал о ней отцу - отец схватился за голову: американка! На десять лет старше его сына! С двумя детьми - подростками! И самый ужас - она РАЗВЕДЕНА! Не-е-е-ет! А если сын будет настаивать - пусть не рассчитывает на наследство!

Недооценил родитель характер своего Роберта...

Фанни, потеряв надежду, уехала в Америку - и Роберт устремился за ней. На грузовом пароходе последним классом, да потом через пол-Америки грузовым поездом. Нашёл - таки Фанни! Еле живой, без денег - но счастливый.

Отца поставили перед фактом. И отец... проникся. Вдруг понял, что это не сын "делится знатностью" с "безродной" американкой, а американка берёт на себя заботу о его сыне. Взрослая - не может не понимать, на что идёт.

Вернулись в Англию окрылённые. Стивенсона не смущало даже то, что своему пасынку он в отцы не годился - по возрасту. Ллойду Осборну было пятнадцать лет, и он был самым настоящим янки, настроенным на личный успех любой ценой.

Сегодня такой настрой считается залогом личного светлого будущего, но Стивенсону, шотландскому аристократу, он не нравился. Мягко говоря, не нравился. Однако... не нотации же читать? Разве сам он выслушивал нотации в годы Ллойда? Что ж, на то Стивенсон и писатель, чтобы найти выход, совершенно не стандартный.

И вот однажды... он начертил карту неведомого острова.

- Давай сочинять роман о поисках сокровищ! Ты будешь юнгой.

К сочинению - игре подключился и отец писателя. Он взял на себя роль старого морского волка - матёрого пирата Джона Сильвера.

Роман "Остров сокровищ" был признан шедевром неоромантизма сразу - и навсегда.

Ллойд Осборн унаследует профессию - он тоже станет писателем.

А неоромантизм предполагает те же темы, что и романтизм традиционный - дальние страны и давние времена. Острова и океаны, рыцарские времена, опасности, тайны, приключения...

И на радость читающей публике Стивенсон отныне пишет по роману в год. "Чёрная стрела", "Владетель Балантрэ", "Похищенный", "Катриона", "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда"....

И стихи. Поэтом себя Стивенсон не считал, стихи почти не публиковал. Но - писал. Его "Вересковый мёд" стал на родине "народной" песней.

И всё это - романы, повести, рассказы, - записывала под его диктовку Фанни. И этого никто не должен был знать. Пусть верят в легенду, возникшую прямо на глазах: про автора - морского волка. И кому какое дело, что у "волка" отнялась правая рука?! Пробовал писать левой - но начал слепнуть. Нет, пока ещё видит - в путешествие!

Вместе с Фанни они наняли яхту - и семь месяцев плавали вблизи экватора. Казалось, перемена климата сотворила чудо: Стивенсон "воскрес". А что если где - нибудь на этих райских островах и поселиться?

Выбрали остров Уполу в архипелаге Самоа, в Тихом океане, недалеко от Австралии. И, поселившись среди туземцев, писатель окончательно превратился в легенду для своих соотечественников.

Да и для самоанцев - тоже! Прозвали его "Тузитала" - сказочник, и включили в местный пантеон духа, который нашёптывает своему избраннику чудесные истории.

Могло показаться, что Стивенсон играет со смертью: помогает тем, кому хуже - прокажённым. Хотя чем им помочь - то можно? Разве что продуктами. И тем, что им ещё дороже - вниманием. Добрым словом.

А он просто отчётливо сознавал, как немного ему осталось. Врачи говорили, что Фанни продлила ему жизнь лет на десять. И климат, конечно. Но даже объединённые, их возможности не безграничны.

Поддерживающей терапией тогда считали игру на духовых инструментах. Начав осваивать флейту в порядке лечения, Стивенсон увлёкся! Научился играть отлично.