Здравствуйте. Мы с вами плодотворно разделались с тремя приемами ввода героя (персонажа) в произведение: «Столкновение», «Взгляд», «Первое лицо». В этих приемах писатель остается как бы «за кадром».
А вот четвертый прием «Автор» – самый распространенный. О нем и поговорим сегодня.
ПРИЕМ 4: «АВТОР»
Пожалуй, этот прием и все его разновидности должен быть на первом месте. Произведение, написанное от третьего лица, где автор ведет повествование о событиях, тщательно пряча свои «ушки», но иногда и сам не прочь поучаствовать. В общем, обычный текст, где в той или иной мере могут использоваться все приемы ввода героя, о которых я рассказал ранее. Однако есть нюансы, которые надо бы знать – насколько распространен этот прием, настолько же часты в нем ошибки.
Разновидности зависят от того, какую задачу ставит перед собой писатель.
1. Прямой
Автор знакомит читателя с героем и не скрывает этого. Прием позволяет прямо назвать то, что необходимо знать читателю до дальнейших событий. А необходимость, как вы помните, определяется писателем. При этом прямой ввод, как ни странно, может быть достаточно контекстным, то есть что-то дается намеком – в сравнении, аллегории и т.д.
Обратите внимание, что А. Дюма, в романе «Три мушкетера», который мы уже рассматривали, дает прямой ввод, действительно выделяется необходимое. А это портрет, статус, национальность, тройка черт характера и наклонности. И не нужно здесь говорить ни о цвете глаз и волос, потому что гасконцы все черноглазые и темноволосые, ни о семье, ни об образовании и т.д. – это все будет потом. В отрывке – в скобках – мои примечания: что Дюма посчитал необходимой информацией.
Молодой человек... Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота (значит, благородный, высокий, худой) в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым (обедневший). Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы — признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые — неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца (признаки гасконца), даже если на нем нет берета, — а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера (некоторое щегольство); взгляд открытый и умный (две важные черты); нос крючковатый, но тонко очерченный (аристократизм); рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины (мало опыта). Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом (наклонности и намерения).
2. Непрямой
Самый обычный ввод героя. Автор – отличный наблюдатель, но, раскручивая сюжет, он не дает прямого ввода героя, а делает это по-другому. Тоньше, опосредованно, контекстно. Выделю два способа:
1). Вплетение
Информация о герое дается в событии, вплетается в него. Постепенно складывается образ, запоминаемый читателем. Ошибка чаще всего бывает в том, что нет единства информации, то есть вплетаются разные детали о герое, не объединенные одной темой, мотивом, словно автор старается «запихнуть» все, что можно.
А именно единство тут важнее всего, именно оно вызовет нужную эмоцию у читателя.
«Тихое «ква» ВКонтакта заставило встрепенуться. Сердце подпрыгнуло, забилось птичкой в клетке из ребер. Наружу, туда, к нему! Будь у сердца ножки и ручки, выпрыгнуло бы и побежало, уцепилось, держало и никогда не оставило…
«Ну что, опять вот так, да?» – отметила Даша, мысленно обращаясь к сердцу как к живому, не слушающемуся, неподвластному никому существу. Маленькое, вечно тревожащееся. Каждый раз, когда Даша находилась за компьютером или держала телефон в руке, сердце дергалось в надежде, что сообщение от него, а порой аж заходилось, давяще и с чуть заметным покалыванием. Это когда особенно сильно скуча… ла. Даша. Или скуча-ло? Сердце. Вот и сейчас екнуло, бедное.
– Привет.
Спокойное, безразличное, сердитое, усталое – «привет»… Ну какое же, Господи? Она в подобных случаях боялась отвечать – вдруг попадет не в настроение. Лучше минутку выждать, посмотреть, как да что.
А настроение в течение разговора последнее время у него менялось на глазах.
– Привет.
Написала, пальцы замерли над клавиатурой. Ни дать ни взять птицы, распластавшие крылья в небе над пропастью. Клавиши – острые камни, написать – рухнуть-разбиться. Что писать? Подушечками пальцев тронула черные кубики. Что писать…
Молчит.
Она помешкала немного и добавила скобочку. И еще. Одной вроде мало, целую строчку – наивно и стыдно, две – в самый раз. Решилась заговорить снова:
– Привет, как ты?
Вот, самое оно. Нейтрально и видно, что волнуется, переживает. Спрашивает, как он. И намерена продолжить разговор.
– А... так. Нормально». («Пожелай мне снега», Наталья Шемет)
2). Разброс
Тоже обычный ввод, о котором я уже говорил, когда рассказывал о видах портрета – размытом и раскиданном. Здесь важно повторять похожие конкретные детали – закрепом. А о закрепах разговор впереди.
3. Афористический
Очень интересный, но сложный прием, когда информация о герое похожа на афоризм, изречение, намекает на известное выражение, крылатую фразу. Как правило, предложения небольшого объема, в которых могут быть сравнения, оксюморон, крутые метафоры, разбрасываются по всему тексту. Здесь важно и сообщить информацию, и вызвать интерес к особенностям героя. А еще важны смыслы, конечно, привязка к ситуации. Иногда это косвенная информация, сообщающая об уме, характере героя – тоже кратко, советом, намеком.
«Таррин была невысокой по эльфийским меркам. Каштановые волосы достались ей от матери, упрямство — от отца, а другом она обзавелась сама».
«Случись что непредвиденное, мешок можно и потерять, и тогда то, что осталось при тебе, спасёт жизнь».
«В этот день не принято строить планы на будущее и печалиться о прошлом. Так мы показываем, что рады приходящему году, что бы он ни принёс. А вы?
«Длинную ночь мы тоже проводим вместе. А следующий день стая должна встретить в пути: даже если весна окажется поздней — всегда можно задержаться где на день, а где и на луну. Волчья жизнь — это дорога».
«Уоу! — варг собрался с силами и добавил: — Так вот что означало «между жизнью и смертью». Я думал, это просто красивый оборот».
«— Химеры не умеют быть благодарными, — назидательно проскрипела птица-зверь. — Не быть неблагодарным куда важнее». («Снежные птицы», Татьяна Виноградова)
4. Событийный с драмой
В данном случае ввод героя дается в самом начале – в событии. И событие должно заинтриговать читателя. Здесь важно то, что случилось с героем – проблема, важны его эмоции, обязательно должна быть угроза, драма, чтобы читатель начал переживать – удастся ли герою выйти сухим из воды, а то и выжить.
«Перцик трясся от ужаса. Ноги подгибались – друзья сжимали с боков и тоже дрожали. Глаза резало от золота учительских мантий. Слепили панцири, начищенные к Экзамену Важного Вопроса. Великий Краг с трибуны вызывал выпускников.
Перцик царапал нагрудник до крови, не замечая этого. Он пробовал вытащить из памяти придуманные Вопросы, старался не глядеть туда, где росла груда мертвых тел. Не смогли, а ему – надо! Жутко от горы блестящего хитина, еще страшнее, что жизнь клана зависит от него! Каша мыслей, чувств кипела в голове и сердце.
Суж пошел. Перцик замер. Вопрос, оценка… как долго!
«Верхний купол, охранник!» – проревел динамик. Уф! Хорошая работа досталась другу. Вот бы также повезло!
Динамики замолчали надолго. Краг выслушивал Вопрос выпускника, кивал. Один из учителей перекусывал шею неудачника быстрым движением жвала. Тело валилось в кучу – пятое уже.
Паниковать нельзя. Нужно собраться. Какой из его Вопросов – Важный?!
Он не услышал зова. Сзади толкнули, Перцик ударился дыхальцем о трибуну…» (Алексей Ладо)
5. Событийный с юмором
На мой взгляд, юмор писать сложнее, чем драму. Чувство юмора у всех разное. Ошибок при таком вводе совершается много: это и когда занятно всё лишь писателю, и «зашкаливание» юморных деталей, и ситуация, которая пристегивается к смешному, а не наоборот. Потому, конечно, здесь важно событие. Проблема, как и в драме, но она должна вызвать интерес читателя, желание прочитать – что же дальше? И на первом месте – язык. Метафоры, сравнения, стилевой и лексический контраст – все то, что заставляет читателя хотя бы хмыкнуть.
«Репу в Потеряево каждая собака знала. Мнения о нём были разнообразны: самый крутой, накачанный, влиятельный, богатый, роскошный, отмороженный. Еще Репа – свой в доску, недоступный, простой и честный, себе на уме, протянешь палец – откусит руку. К тому же Репа пережил три передела и похоронил всех братьев... Репа – он был ого-го! При нём все приседали и улыбались. Некоторые падали ниц – кто в стеснённых обстоятельствах, кого нагнули. Девки вешались на шею, бабы визжали и отгоняли ребятню от машины. Старухи крестились, но называли кормильцем.
И его-то, неприступного для чужих, как Эверест или начальник ОВИРа, бесстрашного, как главврач психиатрички, купившего всех и вся – разумеется, в определенных географических пределах, но всё же, – его взяли прямо в зале собственного ресторана.
В среду, в пятнадцать тридцать пять по московскому, взвод ОМОНа в масках и с «калашами» наперевес ворвался в заведение «Репчатый лук». При входе в это бывшее казино, а ныне клуб с рестораном посетителей встречала золоченая статуя Купидона с луком колоссальных размеров, что проясняло происхождение названия». («Посадил Дед Репку...», Мария Демина)
6. Сеттинговый
Сложный ввод – здесь должен быть интересным мир (который сам по себе может быть персонажем), а если это не так, то и герои читателю будут неинтересны. Ошибка многих в том, что сразу дается много деталей о мире, а «запихать» все в начало трудно. Обычно элементы сеттинга рассредоточены по всему тексту. Потому в этом случае важен выбор необходимых деталей, которые сработают на интригу, а также емкий, краткий ввод героев (персонажей) с минимум информации, но важной.
«Этот город не был похож на другие. Он был пуст, как коробка из-под конфет. Как скорлупа без ореха, как покинутый улей.
На широких проспектах, площадях, в закоулках – ни возгласа, ни шороха. Лишь безмолвие мраморных стен под навесом серых облаков. Казалось, время здесь остановилось, не смея отсчитать и секунды.
Но город жил.
Впитывал тепло солнечных лучей мостовыми. Ощущал дуновение ветра замочными скважинами. Любовался своим отражением в оконных стеклах.
И еще дышал. Каждым булыжником, каждой трещиной.
Воздух в тупике подернулся золотистой дымкой. Только что здесь обитали лишь тени, и вот уже стоят трое.
Город прислушался и оглядел незнакомцев.
Миниатюрная девушка в длинном бордовом платье держала в руке деревянный посох. Темно-русые волосы волнами спадали до пояса. В карих глазах воодушевление, на губах – легкая улыбка.
Город улыбнулся в ответ перилами балконов и тут же насторожился. От посоха шел колючий жар, струился и пощипывал, нарушая покой.
Спутники девушки с любопытством озирались, на поясе у обоих висели эфесы без клинков.
Город внимательно изучил оружие. Безопасно». («Не было города в мире прекраснее», Аполлинария Каришева)
Подведем итоги: названия и самое главное.
Итак, я рассказал о своей классификации приемов ввода героя в произведение. Используйте их, и вы увидите, насколько они эффективны.
© Алексей Ладо
Буду рад вашим отзывам.
писательство писательское мастерство как написать книгу начинающий писатель литература
