Душераздирающая история Ирины и её дочки Вики вызвала очень бурный отклик. Читатели выразили поддержку, многие отметили, что Вика очень талантливо рисует, хоть рисунки и полны боли. Но самая объединяющая эмоция была – возмущение тем, почему Ирина так долго (4 года) ждала и не забирала дочку из травмирующей обстановки. Я была в такой ситуации и хочу этим поделиться.
В защиту Ирины я хочу напомнить, что дочку после второго класса от учительницы с садистскими наклонностями перевели в другой класс. Однако следующие два года травму только усугубили.
В этом другом классе, на обывательский взгляд ничего страшного не происходило. Как мыслят обычно люди? Ну не дружили дети с девочкой, ну и что? Не обязаны. Ну, поговорила с ней учительница, ну сказала, что всё нормально, и что Ирина просто остро реагирует. Обесценила, да, ну а что такого? В обычной ситуации вроде бы и правда ничего такого. Но у Вики была уже необычная ситуация, травма требовала проработки уже тогда. А новая среда должна была быть настолько заботливой, настолько любящей и эмпатичной, насколько это возможно. Большинство школ и большинство классов для этого не подойдут. Это даже не камень в огород школ. Организовать травмированному ребёнку адаптацию - просто отдельная задача, более сложная, чем задача школы. Тут надо постараться, найти. Это непросто и, действительно, поиск такой школы требует либо целой стратегии и немалых средств, либо везения. Расскажу, как было у нас.
Про травлю сына я очень подробно писала в своей книге и здесь на канале в самых первых статьях. Расскажу про то, как мы его переводили.
По окончании второго класса стало понятно, что травлю никто не прекратит, администрация её не признаёт, ребёнок страдать в текущем токсичном коллективе не перестанет, будет продолжать болеть. Как и у Вики, у моего сына психосоматика шпарила все две года по полной программе, ребёнок не вылезал из больничных, врачи не находили никаких болезней.
Все два года, пока продолжалась травля, мы ходили к руководителю младшей школы и просили перевести ребёнка в другой класс. Ответ был всегда один: «Мест нет». Уже позже мне объяснили, что рейтинговой школе подобные переводы невыгодны, так как причина бросает тень на репутацию учителя и всей школы. Когда травмирующая ситуация достигла пика, и ребёнок один раз произнёс, что лучше б его не было в живых, мы с мужем, видимо, прибежали к директору образовательного комплекса с такими лицами, что место нашлось за секунду.
И вот тут я бы хотела подчеркнуть несколько вещей про то, как этот переход прошёл для нас, и что оказалось важным для реабилитации ребёнка:
1. Перевод в рамках своей школы может дать ребёнку больше, чем уход в другую школу (если повезёт!)
Мне было важно перейти в рамках своей школы. Потому что одно дело уйти в другую школу. Так ты убиваешь одного зайца, ребенок уходит из токсичной среды. Но при этом, у него не появляется позитивного опыта, связанного с тем, что он справился с травлей. Другое дело, когда ребёнок переходит в другой класс в своей школе, и есть возможность правильно и грамотно организовать его реабилитацию совместно с новым педагогом. Можно убить двух зайцев, не просто из токсичной среды его забрать, но ещё и научить противостоять агрессорам.
В нашем случае так и получилось. Ребёнка восстановили. Работала психолог, работали мы с мужем на уровне семьи, очень много сделала новая учительница. Уже через месяц после перехода это был снова весёлый, уверенный в себе, улыбающийся мальчик, через два месяца он умел отвечать бывшим агрессорам, когда встречал их в школе, или умел их игнорировать и не страдать по этому поводу. Постепенно они перестали его активно задевать. Неприязнь никуда не ушла, но это уже была не травля. Во-первых, не позволяла новая учительница. Во-вторых, сын реагировал иначе.
Нам повезло с новой учительницей в рамках той же школы. Школа не изменилась, длившуюся два года травлю никто не признал (кроме новой учительницы, которая всё видела). Но при этом ситуация для сына кардинально переломилась.
2. Важно после травмы тщательно выбрать новую среду
Просто перевести ребёнка недостаточно. Важно убедиться, что в новом классе (или в новой школе) вы идёте к педагогу, который действительно умеет управлять детским коллективом, не пускает это на самотёк, не отмахивается фразами «дети сами разберутся», «всё из семьи, я ничего не могу сделать». Всё из семьи, само собой, но коллектив объединяет общая идеология, ценности и правила. Эти ценности внедряются учителем. Да, это отдельная, специальная работа, да, это требует наличия навыков управления коллективом и групповой динамикой, да, педагогов этому учат (теоретически), да, практически с них это сейчас редко спрашивают, да, это делают совсем не всё. И да, если учитель это делает, то мы с удивлением можем обнаружить ребёнка, у которого из семьи идёт что-то не самое лучшее, однако в классе с этим педагогом он, как может, вливается в стаю и прекрасно принимает установленные правила.
Я прежде, чем сына новой учительнице отдала, пошла к ней на встречу. Теперь, наученная горьким опытом, я хотела задать вопросы-маркеры, чтобы понять, что моему сыну в новом классе будет хорошо. И я их задала. В основном про то, как и чем живёт класс и что она готова делать, чтобы моему сыну помочь адаптироваться. Ответы были мне созвучны. И дальше в течение двух лет я видела, как это реально работало.
Представить, что в новом классе дети могут регулярно обижать кого-то, было просто невозможно. Любое словесное, и уж тем более физическое насилие, пресекалось. Детей учили дружить, быть чуткими.
Педагог делала это очень простыми правилами взаимодействия. Вот, например. Когда какой-то ребёнок уходил на больничный, все должны были ему звонить, спрашивать, как дела, предлагать помощь. Когда сын в первый раз заболел, все ему писали и звонили, он был очень тронут и впервые разревелся оттого, что пропускал школу.
3. Новому учителю придётся потратить отдельные усилия
Надо понимать, что ребёнку понадобится адаптация. Да, с ним поработает психолог, это обязательный пункт восстановления. Да, вы, семья, будете ещё более заботливы, осторожны и внимательны, пока он снова психически не окрепнет. Но и учителю придётся потратить дополнительные силы, чтобы адаптировать в коллективе ребёнка травмированного, ребёнка чувствительного, такого, который будет после пережитого более остро реагировать на любой косой взгляд или насмешку.
Что делала наша новая учительница? Она с первых дней выработала целый план адаптации. Она звонила мне каждый день и рассказывала о его успехах. Не академических, а именно адаптационных. Она первого сентября представила сына классу и объявила, что в классе действует правило «Один за всех, и всё за одного!» Я так понимаю, это правило и раньше было, но тут оно стало крайне значимым. «Мальчики, мы ходим вместе. И если вы видите, что кого-то из ваших хоть пальцем кто-то хочет тронуть или как-то задеть, встаёте стеной». А мальчики там как на подбор все оказались большие и крупные, и целых 17 человек. В этот же день так они толпой и пошли в столовую. И, конечно, трое агрессоров из прошлого класса сына подошли. Попытались задирать. Мальчики реально встали стеной. Сына это очень впечатлило. А потом так было каждый день. Когда учительница сама видела нападки в столовой или в коридоре, она подходила к агрессорам и делала очень жёсткие замечания. К слову, прошлая учительница в эти моменты всегда стояла, будто её это не касается, как, собственно, и все два года травли. Сын почувствовал защиту, осознал, что не он какой-то не такой, что не в нём проблема, что бывают коллективы, где всё иначе. Его реакция на агрессию изменилась. Он научился отвечать.
4. Нового учителя могут не понимать
Оставшись в старой школе, не питайте иллюзий. Если администрация закрывала глаза на травлю, не признавала её, защищала учителя, который травлю допустил (или запустил), то, скорее всего, бОльшая часть учителей (хоть и не все) в этой школе существует в такой же парадигме, в которой травли, как проблемы не существует, а заниматься специально формированием детского коллектива не является приоритетом. В такой школе зачастую педагоги, работающие иначе, выбиваются из шаблона. И… таких не любят.
Так было с нашей новой учительницей. Только она одна из всей младшей школы бесконечно вывозила детей на экскурсии в другие города, в музеи, несколько раз в год забирала детей с ночевой на школьную базу. Остальные учителя, включая руководителя младшей школы постоянно обсуждали это за углом в формате «вот ей делать нечего, выпендривается».
Только наша новая учительница на прогулке всегда была с детьми, с классом, организовывала игры. Остальных можно было видеть сбившимися в кучку и издали приглядывающими за детьми. Это тоже никому не нравилось. «Отбивается от коллектива, вечно, как курица-несушка».
Когда я переводила сына к новой учительнице, я реально от завуча услышала фразу: «А вы думаете, там лучше будет? Там вообще детей за дверь выставляют! А учительницу за глаза называют ЗОЯ – Змея Особо Ядовитая». Ни разу за последующие два года не было случая выставления за дверь. А насчёт яда? Она всегда говорила всё в глаза, в том числе администрации. Поэтому яд разве что целебный.
Третий и четвёртый класс стали для сына счастьем. Он рвался в школу каждый день. А вот для новой нашей учительницы это стало испытанием. Руководитель младшей школы и завуч постоянно спрашивали её, закатила ли уже наша семья скандал, адекватно ли мы себя ведём и т.д. Она посмеивалась. Хотя реально тут не до смеха. Мадридский двор какой-то. Ещё она постоянно повторяла, что не пожалела нисколько, что взяла сына. Наоборот, очень сожалела, что он не попал к ней в первом классе. Он в новом классе раскрылся: олимпиады, творческие конкурсы.
Руководителя младшей школы, к слову, недавно поменяли, поставили мужчину, молодого и довольно продвинутого, жаль, мы его руководство не застали. Упрёки в сторону нашей любимой учительницы прекратились.
Оглядываясь назад, я понимаю следующее. Если ребёнок пострадал в школе, забирать из травмирующей среды его, конечно, нужно. Однако, это непросто, и элемент везения присутствует. Не каждый может себе позволить перейти в авторскую школу, в которой ценятся дети. Чаще всего эти школы платные. Не каждый может себе позволить посадить ребёнка на семейное обучение. До определённого возраста с ним кто-то дома должен быть. Остаётся, действительно, прицельно искать учителя (в младших классах) или классного руководителя. А если такой найдётся, то и в старой школе остаться не страшно. И даже полезно.
А вы переводили ребенка из-за травли? Поделитесь своим опытом.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь я пишу о детях, о школе, о травле, делюсь реальными историями и лайфхаками.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно заказать тут.
