144
Трудно было Демиду смириться с предательством брата. Не так их отец воспитывал. Замкнулся в себе мой муж, после известий о Боремире. Казалось, себя он винит в том, что произошло. Что позволил отправить брата в дружину к предателю и сбили речи тёмные с пути душу молодую.
Хотя я тоже порой думала, что не важно какой нами князь правит - для простых селян от этого мало что меняется. Только вот дань новый правитель непосильную возложил, но так об этом заранее не говорили. А Боремир поверил словам воеводы, что согласие с новым князем принесёт мир на наши земли.
Демид переживал всё в себе, со мной не делился. Вместе с оставшимися братьями он всё время в конюшнях пропадал - лошадей выхаживал. Кроме одного коня - всех выходили.
- Они нам пригодятся, - говорили мужчины за трапезой, - на наш двор большой оброк повесили, ведь он по числу мужчин в доме считается.
Так незаметно пришла весна. Задули свежие ветра, начал таять снег. Солнце новое светило все ярче. Но будто по-другому жизнь складывалась.
Перестали селяне собираться на большие праздники. Морену-зимушку лишь немногие проводить вышли. Чучело её сожгли, песни попели, весну славящие, но с оглядкой всё делали, будто боялись весельем беду накликать.
Настало время сватовства меж теми, кто заранее сговорился про детей своих и ждал их возраста подходящего. Поехали друг к другу сваты, да не много их в это Солнце было. Сколько отроков молодых в поход ратный ушло, а вернулась лишь половина.
Девицы без женихов остались и на вернувшихся воинов с надеждой посматривали. И женой мужней им стать хотелось и родителей от себя избавить требовалось, чтобы кормить им меньше детей было, после уплаты дани.
Мой брат ловил на себе взгляды девиц. Вернулся он без ранений видимых, статный стал, сильный. Зазноба его прошлогодняя вдовой осталась. Теперь ходила мимо его дома, на глаза попасть старалась.
А живущую у моей матушки вдову из соседнего селения, все наши невзлюбили. Понимали, что день за днём под одной крышей со свободным молодцем даром не проходит. И считали, что украла Весняна у них жениха.
Не знали в селении, что слово дал мой брат другой девице, что женится на ней в благодарность за спасение с поля брани. Ходил он от этого сам не свой.
А я, глядя на это, всё бабушкины слова вспоминала, что много будет девиц, что захотят с Гриславом быть, только подождать надо. но как решать эту ситуацию - не знала.
Матушка приходила, рассказывала, что живущая у них вдова родила мальчика - здоровый, славный малыш. Совсем тихий и не слышный. Не в пример требовательному княжичу. Девица сама скромная, покладистая, по дому помогает, матушка ею очень довольна.
Грислав сначала ей не обрадовался, сказал матушке, что зря она чужих в дом пустила. А потом присмотрелся к ней, еду теперь только из её рук берёт, умывается из кувшинов, ею поданных. Но все мрачнее становится, как время сватовства приближается. Надо ему к спасительнице своей ехать, слово держать, а сердце его вновь занято. Только первую зазнобу свою забыл, а вновь полюбилась ему девица.
- Я хотела к его спасительнице сходить, дары предложить, да слово Гриславом данное обратно забрать. - сказала нам как-то матушка. - Да не говорит он, где живёт та женщина. Не хочет, чтобы я его долг оплачивала.
- Не отпустят они его, - ответила на это бабушка, - надо той женщине дочь с рук сбыть, не кому у них на дворе работать.
- Как же мне сыну помочь? - спросила матушка. - Сердце моё горюет, на него глядючи. Не было счастья в его судьбе и вновь стороной оно идёт... Если приведёт он жену молодую в дом наш, куда я вдову, приют у нас нашедшую, выгоню? Не смогу я ей с дитём на дверь указать.
- Все образуется, матушка, - сказала я. - попросим Ладу заступницу сердца Гриславу с Весняной открыть, чтобы увидели они друг друга душой чистою и не расставались больше. И тогда все козни недругом мимо пройдут, подскажет Лада-матушка, как поступить.
Разложили мы дары богине милостивой - резы соляные для неё сделанные, цветы сушеные, травы ароматные, зажгли лучины тонкие и творили обряд благодарственный - просили Ладу о вразумлении сердец лЮбых, чтобы не разлучались души, ею соединённые.
После обряда пустили дары по ручью из-под снега едва показавшемуся. И услышала нас Ладушка, знак свой послала - далеко поплыли дары наши, значит помощь придёт.
Уехал в соседнее селение Грислав, Весняна в доме матушки осталась, все глаза проревела, сына собрала, уйти собиралась, да матушка её не пустила.
- Не для того я тебя зимой приютила, чтобы ты по весне сгинула, - сказала женщина, - оставайся, если не невесткой, так дочерью мне будешь.
Кинулась девица в ноги матушке, но подняла та её, сказала, чтобы не думала о плохом.
Вернулся Грислав, молчит, на женщин домашних смотрит. Подошёл к Весняне, протянул её гребень резной.
- Пойдешь со мной на свадебный огонь? - сказал ей, в глаза глядя.
Зарделась Весняна, улыбнулась. Согласилась за лЮбого пойти.
- А как же слово твоё, спасительнице данное? - спросила она.
- Буду должен я работать у них. Как посевная пойдёт, буду уезжать на пол Луны, а потом к тебе возвращаться.
Сникла от таких новостей девица, но деваться некуда. Лучше так, чем бы он жену новую в дом привёл. На этом и порешили. А матушка Ладе благодетельнице ещё даров принесла, за вразумление спасительницы сына благодарила, да за соединение сердец детей своих.
