Куда-то сходить и выполнить любое поручение. Это идеально делала одна девочка. Причем с раннего детства. Скажет мать только одно слово: сходить, принести, вынести или отнести – она вихрем летит. И на личике видно, что нравится. Не в тягость. Другие дети с игрушками во дворе – а она что-то по дому делает.
Причем самую неинтересную работу, например, картошку чистить. Или пол мыть. Всю муторную, даже грязную работу выполняла. И никогда не жаловалась. Другие девочки в светлых платьях по улицам гуляют, а она скоблит какой-нибудь чулан.
Мать ей всегда все поручала. И знала: дочь не подведет, все будет сделано на славу.
Все это, может быть, и хорошо, но девочка не проявляла собственные стремления и желания. Чего ты хочешь для себя? Нет ответа. Или какие вещи тебе нравятся, что ты хочешь носить? Тоже пустота. Что-то увидеть, постичь, понять – пусто. Как бы нулевая личность, прости, Господи.
Лет в девятнадцать пришла любовь. Плюгавенький кривоногий парень – предмет ее сердца. Работал могильщиком на крупном кладбище. В день несколько десятков похорон. Платили не только рублями. Но и бутылками. И у него появились нездоровые пристрастия. А еще жестокость к ближнему. Может, потому, что рядом смерть? И жизнь казалась ему пустой и бессмысленной – только потому?
Девочка пошла жить к могильщику быстро, как говорится, рывком. Днем он «на работе». А она дома готовит ужин на компанию его друзей. Причем большими сковородками и кастрюлями. Когда кривоногое счастье возвращалось домой, девушке нужно было очень быстро подать еду. И чтобы она была свежая и вкусная. Иначе – беда.
В один из тяжелых моментов, когда «друг» почти потерял разум, родители девочки приехали и увезли ее домой. Буквально – скрутили и увезли. Потому что накануне она была чуть ли не изувечена.
Примерно полгода прожила в родительском доме. И даже устроилась куда-то на работу. И тут предмет любви что-то нехорошее совершает. И его, естественно, судят. Девушка как истинная любящая душа машет рукой на работу и катит в суд. В зале страдающими глазами смотрит на своего «любимого».
Дали умеренно: года три или четыре. Вышел из заключения, поманил ее пальцем – и она сорвалась. Примчалась.
Началась не менее тяжелая жизнь, чем в первый раз. Потому что мужчина нигде не работал. Работала она в супермаркете, получала тысяч двадцать пять. И все до копейки отдавала мужу. А сама работала и готовила, мыла и обстирывала, а также подавала на стол еду. Мужу, конечно. Не себе. У них не принято было, чтобы «обслуга» сидела за одним столом со своим господином.
Соседка – старенькая бабушка - спросила, почему она живет в нездоровой, в нравственно изломанной атмосфере? И услышала, что «жалко» бросать и оставлять. Что-то еще сказала.
Бабушка не унималась: «Нет, подожди! Пожалеть можно и нужно, например, ребенка. Или беспомощного старика. Или калеку. А ты кого жалеешь»?
Видимо, что-то в душу все-таки запало. Видимо, думала, размышляла.
Услышала, как ее муж рассказывал друзьям, что он без раздумий выгонит ее – теперешнюю жену - прочь, если она заболеет. Красоту она уже почти потеряла. Немного времени пройдет – и здоровья лишится.
Один из приятелей спросил: «Нисколько не жалко»?
А тот отвечает: «Так она никто. Понимаешь, абсолютно пустое место».
Если перевести на понятный язык, то его жена как собака. Ее обижаешь, а она преданными глазами на тебя смотрит.
Что-то, бедную, разволновало. Может, душа забитая возмутилась? Кто знает!
Только она от этого человека ушла внезапно. Порывом.
Сейчас живет одна. Заботится о животных. У нее дома пара кошек и пара собак. Ухаживает за ними. Варит что-то специальное – для пищеварения питомцев. За ними нужно следить: держать в порядке шерстку и поддерживать здоровье. В том числе и психическое. С собаками гулять нужно, чтобы они побегали. И кошек погладить.
И ей очень хорошо. Никто не уйдет, не обидит и не накричит – вдруг! Все друг друга любят. Как здорово. И ухаживать есть за кем. А про прошлую жизнь она забыла.
