29 сентября 2021 года исполняется 93 года со дня рождения заслуженного артиста РСФСР, актёра Нового драматического театра Владислава Фёдоровича Баландина (1928-1997). Об этом замечательном мастере и удивительном человеке вспоминает Дмитрий ШИЛЯЕВ.
Перед каждым молодым артистом, окончившим театральную школу (училище, институт или академию) и начинающим свою творческую карьеру в театре, непременно возникает одна непростая проблема. Как войти в сложившийся профессиональный коллектив, в театральную труппу?.. Казалось бы, позади годы учебы, серьезные испытания экзамены, сыгранные роли в учебных спектаклях, напутствия педагогов и мастеров, в конце концов, профессиональный диплом (у кого-то даже и "красный". Однако, входя в театр через служебный вход, молодой человек неожиданно сталкивается не только с творческими приоритетами художественного руководства, но и с человеческим фактором. Как не растеряться, не опустить руки, как проявить себя и быть услышанным?
Эти вопросы в свое время волновали и меня... И тут, конечно, многое зависит от артистов старшего поколения, от людей опытных и знающих "про театр" не по учебникам и мастер-классам, а из жизни. Готовых передать следующему поколению негласные правила внутритеатрального уклада из своего, личного опыта. Поделиться теми"традициями" и "заповедями", которые всегда были присущи русскому репертуарному театру.
На момент моего поступления в труппе Нового театра служил замечательный актер и человек, заслуженный артист РСФСР Владислав Федорович Баландин.
Урок первый. Будь доброжелателен и уважай старших!
... Начинался мой первый театральный сезон. Была осень, я спешил на утреннюю репетицию и, обгоняя на своем пути прохожих, перед служебным входом театра вдруг услышал в спину: "Молодой человек, извините, Вы, кажется, наш новый артист?"
Я обернулся. Передо мной стоял пожилой человек с благородными усами и бородой, тронутыми сединой. Шляпа, пальто, кашне и зонтик-трость придавали ему вид персонажа пьес Островского. "Мокий Парменыч Кнуров из "Бесприданницы", — подумал я и остановился.
"Извините, как Ваше имя? Нас не представили", — его голубые глаза хитро улыбались. "Дима", — не сразу ответил я, переключаясь со своих мыслей. "А вот и неправильно вы представляетесь, молодой человек! В театре артист должен представляться полным именем — Дмитрий! Это уже часть его типажа, но пока еще до перевоплощения... — Он улыбнулся. — Очень приятно, а меня — Владислав Федорович. Да, мы кажется опаздываем на репетицию, а опаздывать нехорошо. (Я открыл входную дверь). Вы позволите, я как человек пожилой, пройду вперед..."
Урок второй. Неважно, где ты учился и какого цвета твой диплом
Владислав Федорович был артист удивительной судьбы... В начале 1950-х он окончил Московское городское театральное училище. Среди выпускников этого учебного заведения в разные годы были Вера Васильева, Ольга Аросева, Евгений Лебедев и многие другие.
Как-то после репетиции Владислав Федорович вдруг спросил меня: "Дмитрий, а что вы окончили?" Я с достоинством ответил: "Поступил в ГИТИС, но дипломы нам уже вручали от Академии". В 1991 году ГИТИС (Государственный институт театрального искусства) был переименован в РАТИ (Российскую академию театрального искусства). Он усмехнулся и добавил: "Понятно, значит "Фабрику гвоздей". "Почему гвоздей? " —удивился я.
"Потому что в годы моей юности ГИТИС именовался ЦеТеТИС, Центральный техникум театрального искусства. А в техникуме что могли выпускать? Только "театральные гвозди"... Эта шутка ходила среди театральных педагогов тех лет, потому как наше Московское городское театральное училище какое-то время пыталось конкурировать с ГИТИСом, но силы и масштабы оказались не равны. В ГИТИСе стали вести свои курсы именитые режиссеры ведущих театров, а администрация учебного заведения принялась набирать национальные студии со всего Советского Союза, с последующим трудоустройством и распределением студентов по месту их набора. И училище к середине 50-х расформировали. Видимо, чиновники рассудили так: "Зачем в Москве два МГТУ? МГТУ должно быть одно, и только имени Баумана!"
Я попросил рассказать его чуть подробнее об учебе и атмосфере тех лет.
По словам Владислава Федоровича, своего руководителя курса Владимира Васильевича Готовцева они, студенты, обожали. Это был очень добрый, мягкий и интеллигентный человек. К каждому собеседнику или ученику он непременно обращался: "Мамуля, ты понимаешь..." Его за глаза в училище все так и называли "Мамуля". Между тем, в 1920-е годы он являлся одним из основателей легендарного МХАТА-2! Был учеником самого Станиславского и партнером Михаила Чехова в таких спектаклях как "Ревизор" Гоголя (Почтмейстер Шпекин) и "Дело" Сухово-Кобылина (Варравин) ... После отъезда Чехова за границу, разлада в руководстве, а затем, в 1936 году, и закрытия театра, Владимир Готовцев начал преподавать, а чуть позже вернулся в основную труппу Художественного театра. Но играл уже только в спектаклях текущего репертуара, и только на вводах. Такова была расплата за "переход" от Константина Сергеевича Станиславского к Михаилу Александровичу Чехову.
Готовцев часто рассказывал и даже показывал студентам, как великий Чехов играл тот или иной эпизод в своих ролях. Однажды студент представлял этюд "Голодный человек борется с чувством собственного голода". Смотреть на это было просто невыносимо, ведь все в послевоенной Москве очень часто ходили голодными...
"Мамуля" остановил действие, вышел на площадку и стал проигрывать роль Хлестакова с момента его самого первого "голодного" появления в номере гостиницы, после прогулки по чужому городу... Корчась от боли в желудке и стоя на коленях, он на запыленном зеркале медленно, дрожащим пальцем вывел букву "Х", через какое-то время букву "Л", затем, еще через какую-то паузу, превозмогая боль, "Е"... Все грохнули смехом: "ХЛЕБ!" "Мамуля" ловко подскочил и изящным почерком дописал: "стаковъ"... Получилось "ХЛЕстаковъ" — роспись чиновника, мечтающего стать большим начальником. Вот так играл "борьбу с голодом" в предлагаемых обстоятельствах роли Михаил Чехов! Студенты дружно зааплодировали... "Так что, неважно где ты учился и какого цвета твой диплом, а важно у кого и чему!" — заключил Владислав Федорович.
Урок третий. Никогда ничего не проси и ни от чего не отказывайся... если это не противоречит общечеловеческим и нравственным принципам!
Еще одно яркое событие осталось в памяти артиста навсегда — встреча с великим Эрастом Павловичем Гариным. В 1956 году, в эпоху "оттепели", Гарин, будучи режиссером Театра-студии Киноактера, решил возобновить по партитурам своего учителя Всеволода Эмильевича Мейерхольда его легендарный спектакль по пьесе Николая Эрдмана, "Мандат". И дублером Сергея Мартинсона на роль молодого героя Валерьяна Сметанича он пригласил Владислава Баландина.
Владислав Федорович вспоминал с улыбкой:
"Гарин принял меня в своем кабинете. Оглядел с ног до головы и спросил своим неповторимым гаринским тоном: "Вас как звать-величать, молодой человек? " Я сказал: "Владислав". "Ага! — обрадовался Гарин, — стало быть вы — владелец Славы... А меня Эраст, стало быть я — владелец Любви... Ну, что же, значит мы оба владельцы. Это очень хорошо... Вот как раз владельцев периода НЭПа нам и предстоит сыграть. Только у меня уговор, играть будем по-настоящему и с придурью!"... Он сделал паузу, как бы проверяя мою реакцию на свое провокационное предложение.
"Согласен, только каких и как?.. " — ответил я.
Гарин тут же подхватил, потирая руки: "Ну и очень-преочень хорошо, смотри внимательно за Сережкой Матерсоном! (Гарин именно так, по-дружески, в шутку, называл своего именитого коллегу) Он тебе все покажет и всему научит. Времени у нас в обрез!" И работа закипела. Спектакль имел большой успех и внимание театральной критики".
Театр — это производство. Иногда по срокам подготовки спектакля выпуск ставится в очень жесткие условия. И, как утверждал Владислав Федорович, дело артиста похоже на солдатское: "Получил приказ —выполняй!" Что-то непонятно? Смотри на старшего и следуй принципу "Делай, как я!" Одно отличие от "солдатского": у тебя остается право выбора, соглашаться на участие в данном проекте или нет.
По словам Владислава Федоровича, у Гарина с Мейерхольдом в середине 1930-х годов были очень непростые отношения. Гарин даже покинул труппу "ГосТиМа" и переехал в Ленинград, где стал актером и режиссером Ленинградского театра Комедии. Судьба Мейерхольда была трагична. Но никогда, ни при каких обстоятельствах, Гарин не предавал своего Учителя. Между тем, в конце 30-х годов, политическая ситуация в стране просто подталкивала сделать очередное "важное заявление". Но он не писал доносов, не выступал в центральных газетах с разоблачительными статьями, не отрекался от своего Мастера на публичных выступлениях. Он пережил до конца их общие радости и обиды. Он унес их с собой, оставаясь "рыцарем совести"...
"Я всегда был убежден, что театр — это модель государства в миниатюре. То есть то, что происходит в государстве, происходит и в театре, да и не только в нем. Да, ценности сместились, престиж профессии актера упал не только в глазах зрителя, но и у самих актеров. Цинизм, выгода, корысть — приходится с этим сталкиваться, хотя я не могу сказать этого обо всех артистах. Актеры всегда получали мало, но были же какие-то идеалы, вера, граничащая с фанатизмом... Я думаю, что было и будет то, настоящее служение искусству не за зарплату, а за большое желание сказать со сцены то, о чем сегодня наша боль... " ( из интервью Владислава Баландина "Торговой Газете" 21 июля, 1995).
А Театр-студия Киноактера в 1950-е годы был не просто театр... Это было "место встречи". Актерский клуб, где встречались артисты, чтобы пообщаться, поделиться разными проблемами и событиями. "За одним столиком в актерском буфете, могли сидеть такие звезды, как "трактористы" — Николай Крючков, Борис Андреев, Петр Алейников, а рядом с ними "молодогвардейцы"— Сергей Гурзо, Георгий Юматов, Вячеслав Тихонов..." Владислав Федорович перечислял имена... Это была целая эпоха советского кино.
И для Владислава Баландина Театр Киноактера, как поётся в известной песне, стал "той самой заводской проходной" в большое кино. Зрители старшего поколения могут помнить замечательные фильмы с его участием: "Драгоценный подарок", "Во власти золота", "Хождение за три моря", "Испытательный срок", "Две жизни", "Трижды воскресший", "Сорок минут до рассвета", "Варвара-краса, длинная коса" и другие картины.
Чуть позже я узнал, что роль Жеронта в спектакле "Единственный наследник" на сцене Нового драматического театра в 1980-х годах, в пару с народным артистом РФ Игорем Кашинцевым, исполнял и заслуженный артист РСФСР Владислав Федорович Баландин.
