И тут Мила, только-только получившая некую надежду найти загрызенный Гаврилой контакт, вспомнила кое-что из рассказов Макса. Связались слова бабушки про деда-академика и, казалось бы, никак к ней ранее не относившийся рассказ Макса о его двоюродном брате и чести семьи Вяземских. Так ярко вспомнилось, словно Макс сейчас рядом стоял и с ней говорил:
«-Мила, этот учебник написал мой родной дед, я никак не могу вам озвучить своё мнение о нём, это будет некорректно… Скажу классный, а может, вы его терпеть не можете, скажу бррр какая пакость – честь семьи задавит!
-Вам смешно! А у нас с этим страсть как серьёзно! Вот, мой братец двоюродный может подтвердить, он едва это всё пережил.
-Семейно-академические выверты Вяземских…
-Ой, да какие там дворяне могут сравниться с научной спесью! У нас дед – академик, бабуля была академиком, отец мой профессор, мама тоже вся в науке, когда не в хозяйстве… Тётка – химик, мои родные брат с сестрой и те химики! Короче, Серёга – это мой двоюродный брат- один выбился из ровных семейных рядов. Один неправильный!»
Мила только сейчас сообразила, что если смотреть с точки зрения академического, научно-спесивого семейства, то она-то как раз их просто оскорбит! Кто она? Ветеринар? Так дед Макса из-за одной только кошки в ссылку отправил. А у неё ещё и мама из деревни, и папа, извините, фермер!
Елизавета Петровна вздохнула. Глаза внучки, только-только загоревшиеся надеждой, налились слезами, хлынувшими так, словно Мила исправно работала фонтаном!
-Ну, что опять случилось?
-Всё плоооохоооо! Я ж его совсем никак не воспринимаааалааа, не вслуууушиваааалааась!
-И что?
-А теперь вспооомнииилаааа!
-Мила… - Елизавета Петровна, пригорюнившись, установила локоть на стол, на ладонь уложила подбородок, и обретя таким образом некую опору тяжело вздохнула. Буня, сидящая рядом на соседнем стуле, сочувственно потрогала её лапой, мол, с этими котятами такие нервы нужны, такие нервы… - Солнышко моё! Ты бы мне как-то подробнее изложила по какому поводу ты так рыдаешь. Авось, разберёмся!
-Да что тут разбираться? – зелёные глаза от рыданий казались такими яркими, что выглядели нереально. – Я ему не подхожуууу!
-Это он так сказал? – удивилась Елизавета.
-Да нет же! Не в прямую. Просто у него семья это… суперакадемическая, он сам учёный, а я?
-А ты ветеринар. И это проблема?
-Даааа! – Мила дотянулась до шкафа, где Елизавета хранила рулон бумажных полотенец, спасая его от летучего шредера-Гаврилы и оторвала приличный кусок этого ценного хозяйственного ресурса, утирая им нос и глаза.
-Мила, но ведь он, насколько я понимаю, в курсе кто ты такая.
-В курсе! Но у его двоюродного брата отец был из деревни и химик-учёный, а потом ушел в бизнес и в семье считался изгоем, и сын его, то есть этот самый Максов двоюродный брат, тоже стал «черной овцой», вторым сортом. Погоди… Как Макс сказал? А! Абсолютно неправильным!
Она снова отмотала кусок бумажного полотенца, не обращая никакого внимания на чрезвычайно укоряющий взгляд Гаврилы, который разбазаривания ценных вещей на всякие глупости просто терпеть не мог.
-Если бизнесмен стал изгоем и сын его считается вторым сортом просто из-за того, что они не учёные, так, родом и занятием не вышли, то что семья Макса скажет про меня? Я вет, мама из деревни, папа – фермер!
-Ты что, собралась родителей стыдиться? – изумилась Елизавета.
-Бабуля, да ты что! – гневно выпрямилась Мила.
-А, может, жалеешь, что ветеринаром стала, животных повыкидываешь? – уточнила коварная бабушка.
-Что ты такие дикие вещи говоришь? – рассердилась Мила.
-Это ты, солнышко моё, дикими категориями рассуждаешь! Мила, погоди! Я всё поняла, про академиков и иже с ними. Да, бывают спесивые люди. Причём, спесь может возникнуть просто-таки на ровном месте. Из-за научных титулов, из-за денег, из-за титулов реальных, когда-то в семье бывших, из-за отсутствия таковых – типа пролетарская рабочая косточка и не вам буржуям чета, из-за какого-то таланта, который у человека есть, а у других нет, да просто на ровном месте – «я вас умней, а вы падите ниц». И дальше что? Это проблема спесивцев, а вовсе не твоя!
-Да у Макса же будет из-за меня проблема!
-Мила, позволь ему самому решать его проблемы. И заодно понимать, что для него важно, а что нет!
Бабулины слова, усиленные воплями Гаврилы, оскорбленного разбазариванием ценной целлюлозно-бумажной продукции, всё-таки пробились в затопленное слезами Милино сознание.
Она сделала над собой усилие и немного подумала. Получалось трудно. Хотелось ринуться в комнату, предаться отчаянию, но Гаврила всё равно не даст такую возможность! Будет вопить и рваться вскрывать дверь, так что проще было подумать. Подумалось, что в проблемах академического характера она может попытаться разобраться позднее, а вот сначала хорошо бы просто Макса найти:
-На визитке был его личный номер. Если я попробую через деда его найти, ну, академики-то у нас все известные личности, то шансов у меня нет.
-Возможно… - кивнула бабуля, аккуратно отодвигая рулон кухонных полотенец, а точнее то немногое, что он него осталось, от когтистой лапы Гаврилы.
-Если попробую через работу, то кто же мне его телефон-то даст? – Мила призадумалась. – Надо через соцсети! Вдруг он там есть.
-Ну, попробуй так. Здесь ты гораздо лучше разберёшься, чем я!
Елизавета Петровна всмотрелась в заплаканное лицо Милы и немного отвлеклась от сохранения собственного имущества, Гаврила воспользовался этим, цапнул клювом рулон и взмыл с добычей вверх.
-Ну, ты ж посмотри, а! Гаврила! Хулиган! Отдай бумагу! Мила, отними у него, иначе сейчас всё будет в конфетти из крохотных обрывков.
Трудно рыдать и скорбеть, когда носишься по квартире, изымая из хищного клюва какаду рулон бумажных полотенец.
-Гаврила! Отдай немедленно! – Мила отлично знала, что бывает, если их птичка ненаглядная добиралась до такой добычи! Бумажные волоконца раздирались до состояния пыли, и она щедро посыпала всё, до чего Гаврила мог добраться. Впрочем, если Гаврила добирался до всего остального, бывало не лучше. Например, шариковые ручки и вовсе разбирались на неопознаваемые части.
Елизавета Петровна разумно не принимала участия в гонках, опасаясь попасть под лапы кавалькады, радостно поддерживающей незапланированное развлечение.
-Однако! Запатентовать что ли… Методика переключения девушки из режима «моя жизнь разнопланово разбита на веки вечные» в режим «догнать и отобрать, плюс, желательно остаться с целыми пальцами и без бумажной трухи на голове». – Чесслово, прямо-таки воспряла моя Мила!
Мила вернулась с останками рулона в сопровождении кошек, Фоксы и обиженных Гаврилиных выкриков.
Мила машинально спрятала подранный рулон в шкаф и отправилась приводить в порядок территорию.
Все картинки, использованные в статье, взяты из сети интернет для иллюстрации.
