Кроме того, что мы с утра до ночи отмачивали рану, мне ещё назначили процедуры, на которых какими то волшебными лучами пытались воздействовать на марлю, чтобы она сама отклеилась но результата мы с Риммой почему то не видели. Зато мне нравилось кататься по переходам из терапии в хирургию, где были эти волшебные лучи и обратно. Переходы располагались под землёй, были широкими и малолюдными. Когда там совсем не было людей, Римма бежала по переходу и толкала мою коляску, и мы хором во все горло пели советские песни "Мой адрес Советский Союз", " Взвейтесь кострами синие ночи", "Прощай", и все что помнили наизусть. В этот момент нам было так здорово, что мы забывали зачем и куда едем.
Римма уходила после обеда, я поудобнее устраивалась на кровати и читала до ужина, ведь чтение уже вошло в привычку. Потом я ужинала, мочила марлю, и старалась в одиночку найти на ноге те места, которые можно было освободить от марли, и с помощью подручных средств, ножниц и ногтей освобождала. Мне нужно было освободить ногу от марли, прямо в ближайшее время. Почему? Потому что марля зафиксировала ногу в определённом положении, и нога из за этого не разгибалась, именно поэтому я ездила на инвалидной коляске, а не ходила на костылях.
Я и Римма, каждый день старались сделать хоть что то, чтобы освободить моё бедро от окровавленных повязок, но получалось у нас плохо. Суббота и воскресенье ничего не изменили в моем состоянии, и я начала морально готовится к медицинскому вмешательству в мою жизнь. Только одна мысль о том, что с меня опять будут сдирать кожу, приводила меня в полное сметяние. Ведь я за два месяца перенесла столько боли, что даже просто мысль о боли уже делала меня несчастной.
Римма пришла в понедельник, я очень рада была её видеть, мне казалось, что это единственный человек, который понимает мою боль и может мне помочь. После двух выходных, она хорошенько рассмотрела цвет моих покровов, мои раны, взяла анализы и унесла их в лабораторию. Потом свозила меня на завтрак и на пару процедур. Результата анализов ещё не было, поэтому мы уселись на мою кровать и Римма стала объяснять, как и когда будут снимать с меня марлю, она, так сказать, морально подготавливала меня к экзекуции.
Римма была врачом от Бога. Не смотря на свои 24 года, она прямо проникалась проблемами больного, так случилось и со мной. Она сидела рядом на кровати, и показывала, куда будут поставлены обезболивающие уколы, как меня положат, как будет проходить процесс, кто в нем будет участвовать, какие инструменты будут использовать, как быстро и безболезненно это пройдёт для меня. Она так эмоционально рассказывала, жестикулировала, показывала все на моей ноге, что меня затянул её рассказ, я настолько им прониклась, что прямо почувствовала себя освобождённый от ужасных надоевших повязок.
Эмоции захватили нас обеих, и именно в этот момент, эта девочка-интерн, умудрилась захватить своими руками все три лоскута и со всей силы дёрнуть их на себя. Причём сделала она это так, чтобы я ничего не заметила, и я не заметила, ни её рук, ни рывка. Эта девочка, приехавшая из Узбекистана в Иркутск, лёгким движением рук, избавила меня и от боли, и от ожидания боли. Орали мы обе, от боли, от радости за то, что получилось, и от понимания того, что все закончилось.
Римму я нашла два года назад в ОК, но она не стала отвечать на моё послание, а просто заблокировала меня. Ей сейчас 63 года, и мы теперь общаемся. Я помню её, она помнит меня, у нас было общее прошлое.
