1
Наконец. Я поступил. В Академию! Советской Армии! Впереди 3 года учебы.
Военную Академию СА лица, причастные к Системе, именуют «Консерваторией». Если скажешь, что учился в Консерватории, свои поймут, а посторонние задумаются, но уточнять из деликатности не решатся.
Чтобы "не выделяться из газпромовцев серой массы", как поется в песне, до начала учебы всех нас переодели в респектабельный импорт. Мы понимали: какие же из нас дипломаты без заграничного прикида.
Старшекурсники, правда, объясняли, что "за границу поедут единицы, а у границы будут служить молодцы вместе с Мухтаром". И дипломаты из нас получатся не классические – «в смокингах», а «дипломаты кабаньих троп» – в сапогах и «камуфляже».
Тем не менее, одевшись в костюмы и обувь с этикетками ведущих мировых производителей мы погрузились в нирвану. Жены от внешнего вида мужей пришли в неописуемый восторг, а кое-кто испытал даже чувства, близкие к оргазму.
Следует добавить, что год моего поступления – 1989-й, то есть период тотального дефицита по всему Советскому Союзу, когда на полках любых магазинов кроме пыли и не совсем живых мышей ничего было не найти.
В самом начале обучения, одетые с иголочки, мы решили сделать фото на память.
Занятия начались сразу в полную силу, как будто последняя лекция была вчера. Академики за наши головы взяли, как быка за рога. Через месяц я освоил персидский алфавит и мыкал первые фразы. Выписывая древней вязью справа налево первые слова языка Омара Хайяма радовался, как ребенок.
Радость была от того, что намного сложнее китайские иероглифы или перевернутый бустрофедон аборигенов острова Пасхи, которым меня удивил флагманский штурман еще в самом начале службы. Если интересно, "Камасутра" лейтенанта на острове Пасхи описана здесь.
С первых дней обучения в Консерватории я понял, что мои стартовые возможности для службы за границей после распределения оказались не очень высокими из-за специализации и изучаемого языка.
Жизнь в Советском Союзе в условиях «железного занавеса» делала статус любого, имеющего возможность свободного выезда за границу, на голову выше остальных смертных.
В советском обществе в фаворе находились дипломаты, моряки загранплавания, работники загранпредставительств.
В условиях тотального дефицита к перечисленным «небожителям» приближались торговые работники и армия всевозможных снабженцев из-за возможности добыть что-то нужное.
Взять, к примеру, подводную лодку: первым лицом на ней был, несомненно, командир, но влиянием обладали и мичманы-снабженцы, которым ставилась основная задача «достать и обеспечить тем, что и так положено».
В Академии внутренние торговые точки дефицитными вещами снабжались часто и хорошо даже в те "голодные годы". В продаже была сырокопченая колбаса, растворимый кофе, шпроты и прочие вкусности. За право обладания ими мгновенно образовывалась очередь, и завмаг по-хозяйски кричала на жен слушателей в очереди:
- Не возмущаться! Не кричать! В подсобке больше ничего нет! Я вам устрою распределение «за бугор». Вечно в Союзе (СССР - авт.) служить будете!
В ответ ей резонно отвечали:
- Не надо нас Родиной пугать!
Эдаким гоголем по нашим этажам шествовал старший прапорщик – завскладом гражданской одежды. Хорошо, что его помощником был мичман. Он флотских определял без труда на выпуклый военно-морской глаз и всячески составлял протекцию в нужных размерах и производителях гражданки.
Наш брат-слушатель с тех факультетов, откуда часто направляли служить за границу, в преддверии убытия в дальние страны не ходил, как все, а буквально парил над землей.
Эти ребята были уже не здесь, а находились в мыслях «там». Они держали голову так же высоко, как китайские военнослужащие первого года службы. Отличие состояло в том, что им не было нужды для спрямления головы вставлять иголки в воротник.
Поворачивались они всем корпусом, поскольку шеи у них переставали вращаться. В их обиходной речи 90% составляли слова «извините», «будьте добры», «смею заметить». Еще 9% – такие служебные частицы, как «о кей», «экскьюз ми», «лэтс гоу», и лишь 1% приходился на русские слова смысловой нагрузки с напускным акцентом. Трудновато становилось общаться.
Со мной учились коллеги попроще, у которых подобной шелухи не имелось. Мне было предельно ясно: в учебе требовалось проявить героизм, чтобы в какой-то мере расширить выбор и возможности при распределении.
Учиться в Консерватории оказалось сложнее, чем в школе или училище. Я не шибко любил напрягать память и внимание, но приходилось стараться. О праздниках в Консерватории я уже писал, теперь еще немного.
2
Жили-были в нашей группе: мы - моряки, сухопутные, танкисты и десантники. Жили дружно, уважая традиции всех видов и родов войск, но особые чувства морские питали почему-то к десантникам. Моряков было трое. Я, Юрик и Вадик. Десантуры столько же. Но надо же такому случиться, что все они были Вовами.
Вот где раздолье для флотской неуемной фантазии. Мы, когда знакомились, аж руки потирали от удовольствия. Столько Вовочек - и все в одном месте!
Были мелкие подтрунивания типа " чтобы головка не бо-бо, надо было колечко раньше дергать" или "одно имя, одна голова на троих - это перебор". Кроме этого мы каждый день на протяжении 3-х лет рассказывали им "свежачок" про Вовочку. Всем было смешно, а они скрипели зубами и даже не улыбались.
Здесь, конечно, нам было легче. Историй про Вовочку пруд-пруди. Мы еще хитрили и миксовали с другими анекдотами. Например.
Шла как-то по лесу Красная Шапочка к бабушке с пирожками. Вдруг из кустов выбежал заметно одичавший возбужденный Серый Волк ВОВА.
- Хочешь я поцелую тебя туда, куда еще никто не целовал? - спросил Волк Вова.
- В корзинку, чё-ли? - вопросом на вопрос согласилась Красная Шапочка.
Десантура выдвигала протест, что это анекдот не про Вовочку. Но их слабые протестные настроения тонули в общем хохоте.
Понятно, что ребятам было сложнее. Кроме трудностей с фантазией, анекдотов про моряков-подводников не так много. Десантники 3 года рассказывали один и тот же анекдот, над которым громко смеялись только они. Вот он.
Сидят в тюрьме 2 зека.
- Ты за что сидишь?
- Я на работе форточку открыл.
- Разве за это сажают?
- Так я на подводной лодке работал.
В общем, веселились от души, как дети в песочнице. Тепло общаемся до сих пор: моряки и Вовы.
3
Интересно вспоминать, как мы проводили практические занятия в столице во взаимодействии или в противодействии со спецподразделениями других силовых структур. Наши слушатели чаще бывали на высоте, хотя иногда складывались и другие ситуации.
Десантник из десантников ВОВА ( я специально пишу все с большой буквы) выделялся. Ростом был под 2 метра. Жилистый. Руки длинные, как мечи-звездунцы. Звезданет, как фейерверки в глазках. У ВОВЫ зачастую. напрочь отсутствовало чувство юмора, улыбки, сатиры, чего-нибудь смешного.
Один раз ВОВА звезданул звезду с блатного факультета. Звезда был пьян и приставал со своим превосходством несколько месяцев. Вот это был поступок настоящего воина. Кровь с лестничной площадки смыл моряк Юра, дабы не вводить начальство в ненужные размышления "кто виноват?".
Мы - моряки, давили юмором и интеллектом. ВОВА давил силой. Он не смеялся. Он просто в хорошем настроении хлопал морячков по плечу после их ежедневных анекдотов. Было весело, прикольно, но очень больно.
Десантнику ВОВЕ, на практическом занятии в кафе «подсунули» девушку. У него в голове не уложилось, что это "подсадная утка". Он позабыл обо всем, уговаривал ее всячески и почти привел к себе домой в "Хилтон" (общежитие гостиничного типа - авт.) благо, жена уехала в отпуск.
Вся группа лежала под столами, когда преподаватель зачитывал отчет «девушки» с употреблением прямой речи. Весь разговор с представительницей «вражьего стана» вращался, в основном, вокруг неразделенной любви, героического прошлого и желания изменить жизнь к лучшему. Получилось очень живенько. С тостами "Никто, кроме нас!", "За нас и за спецназ!" и т.п. Прямо повесть о настоящем человеке и отсутствии взаимопонимания, а не сухой отчет.
Мадам оказалась не промах. Все съела, выпила и, изображая полную готовность, дошла до дверей мужественного героя. Надо отдать должное «голубому берету», в «железных тисках врагов» он не разгласил никакой военной тайны и назвался Васей. Но "двери закрываются" - девушка уехала вниз на лифте. В общем, говоря современным языком, получилось "служебное динамо".
Мы потом «подкалывали» его, что цвет его берета из голубого чуть не превратился в розовый. До выпуска Вова стал дядей Васей. Чистая двойка десантуре. Но говорил "была хороша, как богиня" - в этом несомненный плюс представителю "Войск Дяди Васи"
А вот, что приключилось со мной. На занятии по выявлению наружного наблюдения я тоже умудрился получить «пару». До начала занятия я потратил несколько учебных дней и собственные выходные на то, чтобы разработать маршрут выявления «топтунов».
На мой взгляд, получалось весьма неплохо – на маршруте я рассчитывал выявить слежку, а потом даже оторваться от нее, хотя последнее мероприятие не входило в программу занятия.
Преподаватели говорили, что не надо дразнить (от слова дронить с буквой "ч") столичную службу наружного наблюдения. Не внял я советам бывалых.
На занятии все получилось, как и предполагал. Две группы наружного наблюдения теряли меня из виду на каждом из трех участков маршрута. Каждый раз с досадой по телефону просили посредников навести их на следующие точки моего появления.
Моим независимым поведением они были крайне раздражены и недовольны. А финал занятия и вовсе обескуражил их. После выполнения задания прошло минут 40 я закончил "кошки-мышки" ввиду явного превосходства. Затем отошел от точки окончания маршрута на достаточно большое расстояние, достал из кармана две воблы из подводного пайка, и уже по условиям «мирного времени» встретился со своим помощником-контрнаблюдающим. Мы обнялись, словно после долгой разлуки, и пошли в пивной бар.
Этот факт сотрудники наружного наблюдения в своем бессилии и отразили в своем отчете. Преподаватели из Консерватории зачли мне эту встречу как нарушение. На разборе «полетов» я вяло пытался оспорить поставленную двойку, но бесполезно. Пришлось сделать для себя вывод, что нельзя расслабляться даже после удачно выполненного задания. "На войне - как на войне" - и никак иначе.
3 года учебы пролетели, как один день. На выпуске мы еще раз сфотографировались на память, чтобы не забыть, кто и как выглядит.
Хотя мы были не такие юные, годы обучения в Академии запомнились как студенческие. А какие интересные студенческие приключения вам запомнились больше всего?
Ставьте лайки. Подписывайтесь на канал. Комментируйте.