Думаю, не надо объяснять, что прежде чем красивая вещица из золота появится на витрине ювелирного магазина, будет затрачено немало труда, чтобы добыть это самое золото из под земли. А работа под землей, как известно, штука трудная и грязная и даже сегодня в наш продвинутый век, спуск во многие шахты выглядит как высокотехнологичный способ доставки в чистилище.
Романтика первых золотоискателей в США, заканчивалась ровно тогда, когда первые счастливчики вымывали золото из "карманов" осадочных пород с поверхности земли, и их место занимали крупные дельцы горнопромышленники, которые только могли и главное умели правильно вложить деньги в организацию шахты по добыче золота.
Одну из таких шахт посетил в 1857 году Дэвид Хантер Стротер, журналист-иллюстратор журнала Harper's New Monthly Magazine. Он отправился с редакционным заданием, чтобы описать достопримечательности Северной Каролины и, конечно, не мог не заехать в Голд-Хилл, небольшой шахтерский городок, где добывалась значительная часть золота к востоку от Миссисипи.
На тот момент в городке проживало около 1200 человек, все из которых в той или иной степени имели отношение к золотодобыче. Внешний вид жителей и городка ничем не напоминал того, что вся жизнь крутится вокруг золота, а наоборот, повсюду было немало грязи и убожества. Стротер явился к управляющему одной и шахт и вручил рекомендательное письмо от владельца, который разрешал осмотр своего горнодобытческого производства.
Журналиста и его спутника (Стротер путешествовал в компании с другом) поручили заботам бригадира- Мэта Мойла и облачили в костюм шахтера: комбинезон из плотной, белой х/б материи, короткой куртки и круглой войлочной шляпы с загнутыми полями, к тулье шляпы с помощью комка глины была прикреплена свеча. После чего двух туристов повели к входу в шахту.
Это было открытое, квадратное отверстие в земле, укрепленное по краям массивными, деревянными брусьями. Часть устья шахты загораживал паровой насос для осушения шахты от грунтовых вод. Здесь же была небольшая пристройка с механизмом конной лебедки, которая поднимала груженные рудой медные, клепанные бочки на поверхность и одновременно спускала пустую тару в шахту.
Спускаться вглубь шахты предполагалось собственными ногами по почти вертикальной лестнице, ступеньки которой были мокрыми и скользкими от грязи. Каждые 20 футов (6 м) или около того, были расположены узкие площадки, чтобы перейти на следующую лестницу. В данной шахте было два уровня штреков, отходящих от ствола шахты влево и вправо, на уровне 270 (81 м) и 330 ф (99 м), общая же глубина была более 400 футов (120 м). Весь ствол шахты был укреплен по периметру бревнами и досками.
На шахте главным образом работали рабы негры, а способ добычи руды заключался в том, что один шахтер держал бур, а второй колотил по буру кувалдой. Руду и пустую породу относили в ведрах к стволу шахты и загружали в ковш, прочную медную емкость величиной с бочку виски. Как только ковш был полон, шахтер дергал сигнальный шнур и емкость поднимала наверх конная лебедка.
Будучи на шахте, Стротер описал взрыв, устроенный в одном из штреков. Во время взрывных работ ни один из работавших людей не поднялся на верх. Около 20 негров забойщиков столпились стволе шахты на платформе, которая прогнулась под их весом, и ожидали пока не прогремит взрыв. Когда все пороховые заряды сработали, ствол шахты окутала пыль и пороховой дым. Атмосфера была такая, что один из белых бригадиров сравнил ее с "окопами Севастополя".
После 4-х часов прибывания в шахте, журналист с другом запросились на верх. Им было предложено два варианта, обычный, вверх по лестнице и второй более рискованный, в ковше. Горняки успокоили гостей, что было совсем немного людей, которые свернули шею поднимаясь таким способом. Стротер оценил крепость своих ног и предпочел более рискованный способ.
Во время экскурсии журналист стал свидетелем, а скорее всего смоделировал для читателей, две аварии, которые произошли на шахте. Первая случилась, когда негр погонщик не смог вовремя остановить лошадь и человек, находящийся в ковше, чуть не перевалился через опорный брус и не улетел в шахту. Вторая случилась из-за того, что оборвалась труба насоса и поток воды вместе досками обрушивался на головы шахтеров пока насос не был остановлен.
Наверное, излишне говорить о мрачной атмосфере, царившей в шахте, Сырость, глухие стуки инструментов и невнятный говор соседей по забою. Духота и непроглядная темень, разгоняемая лишь огоньками свечей. Впрочем, чтобы и кто бы чего не писал, в том числе и я, невозможно в полной мере представить себя на 100 метровой глубине в образе раба негра.
