Всем привет!
Офицеры служат там, куда Родина направит (чуть не написал "пошлет", потом вспомнил фразу из известного и любимого мультика "уж послала, так послала"...). Родина. Когда принимали присягу на верность служения Родине, там ясно звучала Коммунистическая партия Советского Союза и Советский народ. А потому, охраняли Советский народ, везде, где он и проживал. В том числе, в ТуркВО, а точнее, в Узбекистане.
Еще были свежи воспоминания о ратных буднях 735 БАП в период боевого применения ФБА в Афганской войне, которые мне уже не пришлось застать.
Я только увидел уставшие, "простые", с квадратными сами знаете чем, Су-24 с красными звездами на бортах по количеству боевых полетов, заматеревших на применениях летчиков и повидавший многое техсостав.
Потом в августе 1991 года была тревога. Ну, тревога и тревога. Все как обычно, кроме того, что через полчаса после развоза в ящиках по подразделениям табельного оружия, его, непонятно почему, сразу, а не в конце тревоги, забрали. И по телевизору - П. Чайковский "Лебединое озеро", как-будто Петр Ильич что-то уже тогда знал о будущем Империи и сознательно вложил в музыку весь трагизм происходящего в СССР между выпусками срочных новостей.
Когда расстреливали Парламент из танков, было как-то непонятно, потому что, во-первых, без применения любимой Авиации, а во-вторых, что, в силу отдаленности от места событий, участвовать в них не пришлось. Местами стыдно, местами обидно, но непонятно. Было понятно только, что Слава КПСС - это даже не мужик.
А в 1991 году начали, вдруг, поступать приказы и директивы Министра Обороны, Командующего ВВС и прочее республики Узбекистан. На Востоке, в отличие от Украины, присягу принимать не заставляли, но как привязаны мы были к матчасти, полетам, ответственности и видам подготовок к полетам, так и остались.
Конечно, народ потянулся к родным местам, расположенным, теперь уже, в разных государствах, продолжая выполнять свои обязанности (не путать со служением чужому Отечеству) в ожидании прохождения запросов, отношений и выпуска приказов о переводах, факты получения которых тщательно скрывались от офицеров, потому что боеготовность Узбекских ВВС неуклонно падала с отъездом каждого специалиста. Обычно, номер приказа узнавался в разыгрываемом тендере между секретчиком и начстроем, где призом были от пяти до десяти литров спирта. Правда, на представлении об убытии из части командир полка долго расспрашивал, кто рассказал о состоявшемся приказе....
В перерывах межу ожиданием и полетами, еще приходилось инженерам полка набирать новых специалистов. Узбеки через своих друзей знали, что радистом быть хорошо, электрикам хуже, а вот вооружейником или слоном совсем плохо - руки в масле, нос в тавоте, но зато в воздушном флоте. Каждого испытуемого из соседних аулов заводили в инженерный отдел, раскладывали самолетные схемы и просили найти ДИОД на схеме. Маслопупов быстро набрали....
Зато в России лет десять пришлось отвечать на вопрос, где моя семья находилась на момент февраля 1992 года, и бесконечно приносить в органы МВД справку из Военкомата, что служил я в это время вместе с семьей, но там, куда Родина послала.
В сознании истинных служак развал Союза тоже не сразу зафиксировался. Так, находясь дежурным по узбекскому полку, получаю звонок из штаба бывшей дивизии, расположенного в Мары (Туркмения), от подполковника-дежурного по дивизии с просьбой доложить обстановку. Пришлось объяснить служаке, что он звонит из одного независимого государства в другое независимое государство, чтобы разузнать независимые секреты. Как-то он быстро трубку положил, даже не попрощался...
Некий урок преподал молодой техник-казах, который пришел как-то в домик АТО эскадрильи и просто заявил, что завтра уезжает домой. На все увещевания о дисциплине, потерпеть на время прохождения армейских и межведомственных процедур, возбужденно заявил, что это вы, русские, можете служить кому попало, а его, если он еще хоть на один день останется в узбекской армии, родственники не поймут....
Правда, жизнь аэродрома Ханабад не прекращалась даже в эти сложные времена.
Как после объявления нашим последним Генсеком (периодически, Империи не везло на царей) в феврале 1989 года об окончании войны, на аэродроме Ханабад долгое время, сменяя друг друга, каждый день, по нескольку раз, взлетали "за речку" загруженные Ил-76 под самую завязку оружием и боеприпасами, мы видели.
А когда пришло время убывать мне и заму с семьями, которому добираться нужно было в Нежин, еще можно было отправить контейнер с вещами по воинскому требованию и небольшую взятку (с каждым днем требование теряло в цене, а его цена переходила в кратные разы взяток), но билетов на самолет уже было за обычную цену не достать.
В это время, на аэродром прилетел Як-42 из Саратова по программе испытаний на дальность, - еще зеленого цвета грунта под окончательную покраску после испытаний, с тремя рядами кресел в салоне, а остальные места заняты весовыми болванками, имитирующими наличие пассажиров. В общем, заводской борт.
Пойманный "случайно" на Каршинском центральном базаре, КВС быстро получил ответ на свой вопрос "Кого везем и чем можем помочь предприятию?", что офицеры с семьями, а помощь единственно возможная - четыре канистры спирта медицинского, и абсолютно неважно, на какие нужды предприятия эта помощь пойдет. Согласился! Завтра перелет!
Перелет проходил долго, но весело. КВС, периодически пугая наших жен, тихонько постукивал по краю штурвала, что передавалось могучими волнами на фюзеляж. Спирт понравился всем, не участвующим в расчетах и посадке. На посадке половина приборной панели сигнализировала об отказах, но КВС успокоил, что самолет на родной аэродром сядет в любом случае. И самолет не подвел, как обычно...
Но никто не обращал внимание на испуги жен и детей, длительный перелет с гулом двигателей в пустом салоне, какие-то там отказы систем на посадке, потому что все понимали, что это был рейс из привычной и частично прогнозируемой службы в СССР в туманные перспективы службы в муках зарождающейся Армии стремительно кем-то и для чего-то обновляемой Родины, которая теперь, после распада СССР, у каждого своя....
Всем удачи!
