«Фильм, где бьют друг друга в лицо, плохо воздействует на воспитание молодежи» - так советский лидер Никита Хрущев "заклеймил" "Великолепную семерку", где Юл Бриннер сыграл главную роль.
Многим известно, что оскароносец Бринер (тогда его фамилия еще писалась с одним «н») родился во Владивостоке в 1920 году - там ныне установлен скромный памятник. А вот деду Бринера памятника в России нет, хотя именно ему довелось сыграть, пусть косвенно, роковую роль в судьбе страны.
Юлиус Йозеф Бринер родился в 1849 году в Швейцарии в деревне Ла Рош близ Женевы в многодетной лютеранской семье. Окончив коммерческую гимназию, он эмигрировал сначала в Японию, а затем во Владивосток, где основал небольшую пароходно-транспортную кампанию с офисом в Иокогаме, занимавшуюся импортом риса из Кореи и экспортом из России керосина. К сорокапятилетнему возрасту Юлиус Йозеф (он же Юлий Иванович) уже был заметной фигурой в деловом мире, а с 1896 г. Бринер - купец 1-й гильдии и почетный гражданин Владивостока.
Фирма Бринера была крупным и высокорентабельным предприятием: акции номиналом 100 рублей охотно покупали за 250, что неудивительно, так как по ним выплачивали дивиденды в 26–34%.
10 сентября 1896 г. (все даты по новому стилю) Ю.Бринер подписал с корейским правительством соглашение об образовании «Корейской лесной компании», согласно которому получил преимущественное право вырубки лесов площадью около 5000 кв.км в верховьях реки Туманган, в бассейне реки Ялу, а также на острове Уллындо сроком на 20 лет под залог в 15 тыс. руб. За корейским правительством оставалась четверть активов компании и четверть прибыли. Бринер был обязан начать рубку леса не позже, чем через 5 лет после выдачи концессии, в противном случае он терял её.
Необычным в этой сделке выглядит объем передаваемых концессионеру прав: строить заводы и мастерские, прокладывать шоссейные и железные дороги и т.п. Предприятие требовало огромных средств, которых в тот момент у Бринера не было; он немедленно начал попытки перепродажи концессии, причем без выгоды для себя. Возникает резонный вопрос: зачем же покупал?
Если учесть, что в 1896 году Корея была в фокусе российской дальневосточной политики, а корейский король Кочжон руководил страной из посольства России, где укрывался от прояпонских заговорщиков, становится понятно, что выдача концессии Бринеру – жест политический. Самому Бринеру она не требовалась, просто он случился под рукой именно в тот момент, когда это было нужно с дипломатической точки зрения.
Поиски покупателя или инвестора привели Бринера в конце 1897 года в Петербург. Надо сказать, что к этому моменту русско-корейские отношения стали стремительно охладевать, и бизнес-план Бринера мало кому казался перспективным, во всяком случае, ни питерские банки, ни финские лесопромышленники, которым Юлиус предлагал сделку, на него не клюнули. Вероятнее всего, история закончилась бы для Бринера чистым убытком, если бы о ней случайно не узнал Николай Матюнин – не слишком успешный карьерный дипломат, но горячий сторонник экспансии России на Дальнем Востоке.
Николай Гаврилович Матюнин (1849 — 1907)
Тайный советник. Из дворян Казанской губернии. Родился в Витебске. Учился в Императорском Александровском лицее. По окончании обучения определён на службу с откомандированием в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири. Занимал различные должности в Якутске. 9 сентября 1873 года назначен пограничным комиссаром в Южно-Уссурийском крае. Некоторое время совмещал обязанности пограничного комиссара и начальника Южно-Уссурийского округа. Матюнин был активным сторонником вовлечения Кореи в сферу российского влияния. В 1897 г. вышел в отставку.
По протекции поступил на службу в МИД. В записке на имя министра иностранных дел Матюнин писал, что «обосноваться в Корее нам немыслимо без предварительного приобретения Северной Маньчжурии... и приведения этой страны в полную нам покорность». Поддерживал проект строительства Китайско-Восточной железной дороги, выступал против приобретения Порт-Артура и Квантунской области. Весной 1897 г. бывший пограничный комиссар получил место агента Министерства финансов в Приморье, однако через несколько месяцев был уволен из-за нерасположения к нему приамурского генерал–губернатора С.М. Духовского, решившего, что Н.Г. Матюнин «ни к чёрту не годен».
6 декабря 1897 года Н. Г. Матюнин был назначен поверенным в делах в Корее. 13 декабря 1897 года получил в Царском Селе аудиенцию у Николая II, в ходе которой император сказал: «…Относительно Кореи мы не стремимся ни к завоеванию, ни даже к протекторату; для России наиболее желательно видеть её самостоятельной». Проработав меньше года, был уволен и с этой должности.
В 1898 году Матюнин получил назначение генеральным консулом в Мельбурн, но уклонился от него, выехав в январе 1899 в длительный отпуск. В том же году отошёл от активных дел по состоянию здоровья. В 1901 стал одним из учредителей «Русского лесопромышленного товарищества на реке Ялу». С 1904 г. Матюнин - помощник председателя Особого комитета по делам Дальнего Востока контр-адмирала А.М. Абазы.
Концессия Бринера в высшей степени заинтересовала Матюнина. С одной стороны, подобное предприятие полностью соответствовало его собственным идеям, изложенным в записке на имя министра. С другой – тут явно пахло большими деньгами, а деньги Николаю Гавриловичу были ох, как нужны. Правда, сам он ничего инвестировать не мог, ибо был человеком отнюдь не зажиточным, но ведь на государевой службе, и в высоком чине! А это и в царские времена, и ныне, неизменно открывало поистине безграничные возможности для различных жуликов.
В начале 1898 г. Матюнин предложил своему знакомому гвардейскому офицеру В.М.Вонлярлярскому создать на основе концессии Бринера «большую русскую промышленную компанию... и таким путем вернуть России утраченное положение её в Корее». Матюнин сделал беспроигрышный ход. Если Владимир Михайлович Вонлярлярский и не мог превратить его идеи в звонкую монету, то именно у него были связи с теми людьми, которые могли. Они вообще могли практически все.
Владимир Михайлович Вонлярлярский (1852 – 1946)
Блестящий офицер, кавалергард, адъютант великого князя Николая Николаевича. Вышел в отставку в чине полковника после женитьбы на бывшей супруге своего старшего брата. Богатый, но неудачливый помещик и предприниматель, пустивший на ветер более 2 млн. рублей приданого. Был под судом по обвинению в финансовых махинациях, снятому благодаря заступничеству Николая II.
«Бизнес-идея» Матюнина и Вонлярлярского была проста и понятна, особенно нашим современникам: создать для эксплуатации концессии Бринера частную компанию на государственные деньги, причем государство от ее деятельности не получало бы практически ничего – всю прибыль предполагалось делить между концессионерами. Оставались пустяки – добыть финансирование.
Предполагалось, что уставной капитал «Восточно-Азиатской компании» составит 25 миллионов рублей. 10 тысяч привилегированных акций (из общего числа 50 тысяч) могли находиться в собственности только русских подданных и учреждений. Оговаривался твёрдый дивиденд – 6%. В случае получения сверхнормативной прибыли, 60% её делилось между обладателями привилегированных акций (читай, учредителей). Компания на 15 лет освобождалась от уплаты налога на прибыль. В совете директоров создаваемой на государственные деньги компании из 11 мест государству предлагалось оставить только два. За каждой строчкой проекта устава нового общества читается желание поживиться за счет казны, но, по большому счету, ничего из ряда вон выходящего.
К уставу прилагался довольно нелепый проект секретного договора между компанией и российским правительством. Компания брала на себя обязательство содействовать созданию в Корее «государственного строя», для чего в её распоряжение передавались все корейские финансы (!) и исполнение государственного бюджета (!) королевства.
К великому неудовольствию будущих концессионеров, именно в это время (начало 1898 г.) министр финансов Российской Империи С.Ю.Витте резко утратил заинтересованность в корейских проектах, переключив свое внимание на Китай. Без поддержки Минфина нечего было и думать об осуществлении столь грандиозного плана. Пришло время подключать «тяжелую артиллерию». И тогда Вонлярлярский посвящает в суть проекта отставного офицера охраны Александра III Александра Безобразова, тесно связанного с бывшим министром двора И.И. Воронцовым–Дашковым. На удачу концессионеров и к великому несчастью России, Безобразов оказался человеком инициативным, увлекающимся и легко располагающим к себе. Царя он очаровал моментально.
Александр Михайлович Безобразов (1873-1931)
Штабс-ротмистр А.М.Безобразов некоторое время проходил службу в дальневосточных губерниях Российской империи. Он был членом тайной ультрамонархической организации «Священная Дружина» (1881-1882 гг.) и одним из ближайших помощников ее фактического руководителя Иллариона Воронцова-Дашкова (членом того же общества был будущий министр финансов Витте.) Безобразов придерживался самых консервативных политических воззрений. Будущее русского народа он связывал исключительно с верой в самодержавие и сплочением вокруг него.
Средней руки чиновник, он жил на доходы от приданого, – его супруга владела 17 тысячами десятин земли, - и это положение в известной степени тяготило деятельную безобразовскую натуру. Все изменилось в 1895 году, когда Александр Безобразов совершил головокружительное восхождение по служебной лестнице: если в апреле 1894 г. он был ещё коллежским асессором (VIII разряд), то в октябре 1895 г. – уже статским советником (V разряд)! Ключевую роль в этом взлете сыграла протекция Воронцова-Дашкова.
Современники характеризовали Александра Михайловича как натуру увлекающуюся и сумбурную. Жена публично называла его сумасшедшим, искренне недоумевая, как ее супруг может играть какую-то роль в государственных делах. Сам же он мнил себя едва ли не спасителем Отечества. С.Ю. Витте отмечал: «Безобразов имеет какое-то особое роковое влияние на государя».
В 1896 году, уже находясь в свите Николая II, Безобразов составил обширную записку, в которой призывал произвести постепенное «мирное завоевание» Кореи в связи с неизбежностью войны с Японией. Он советовал создать в Маньчжурии, по границе с Кореей, цепочку псевдокоммерческих предприятий, на манер английских хартийных компаний. Эти «частные военные компании под прикрытием» должны были стать проводниками экспансии Российской империи. Безобразов планировал стать у руля всего предприятия, что сулило лично ему отличные финансовые перспективы.
Проект Безобразова был встречен сочувственно, в осуществлении его видели не только дальнейшее развитие политических задач России на Дальнем Востоке, но и материальные выгоды. Однако воспротивился министр финансов, категорически отказавшийся оплачивать авантюру за счет казны.
С того времени идея поживиться за счет «натиска на Восток» овладела Безобразовым. Обладая обширными связями при дворе, он очень быстро нашел единомышленников.
Предчувствуя, что Витте может стать непреодолимым препятствием на пути концессионеров, Безобразов решил действовать через его голову. 26 февраля 1898 г. И.И.Воронцов-Дашков втайне от министра финансов представил Николаю II составленную безобразовцами записку. В документе подчеркивалось, что «Восточно-Азиатская компания» будет преследовать политические цели «для ... насаждения русских идей». Фактически авторы записки предлагали развернуть в Корее русскую колониальную администрацию под вывеской коммерческой фирмы – на манер Ост-Индской компании. В записке прямо говорилось: «в руках компании <…> должно сгруппироваться всё влияние на общий ход дел в Корее».
Документ произвел на императора должное впечатление. Безобразовская авантюра начала приобретать реальные очертания...
Продолжение следует
При подготовке статьи использованы материалы из книги Лукоянов И. В. «Не отстать от держав…» Россия на Дальнем Востоке в конце XIX – начале XX вв. – СПб. : Нестор-История, 2008.
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала.
