В одном из недорогих баров Парижа за столиком сидела красивая молодая девушка лет девятнадцати и невесело думала о своей жизни. С того момента, как она сбежала из родительского дома, прошло не менее трех лет. За это время она успела два года поработать моделью для художников, сиделкой в клинике Рабиновича в Нейи под Парижем, но… в итоге осталась без работы, денег, профессии, надежды на будущее. И в этот момент грустных размышлений за столик девушки подсел пожилой, весьма прилично одетый господин.
Они разговорились. Девушку звали Мартой Моррель. Без какой-либо утайки она рассказал своему собеседнику о своей жизни, о своих проблемах, а на вопрос, кем бы она хотела стать, ответила: художницей или артисткой. И тогда господин спросил: не желает ли она себя попробовать в роли парашютистки. В 1920 прыжки с парашютом считались опасными, а потому собирали толпы зрителей, и за них платили хорошие деньги. А красивая девушка, да еще парашютистка…
Собеседники нашли общий язык и господин взялся помочь Марте и выписал ей из Англии отличный парашют. Нанял частный аэроплан, и в течение последующей недели Марта совершила двенадцать прыжков с парашютом.
Когда девушка освоилась в новой роли, господин пригласил Марту заглянуть в магазин радиотоваров на улице Сюрень в Париже. Здесь господин, которого звали Вильям Фишер, познакомил девушку со своими друзьями, которых звали Генри Литер и Оливье Филиппе. Старшим в их компании, Фишер предупредил об этом Марту, был Генри Литер.
Девушку пригласили на завтрак, а за завтраком предложили хорошо оплачиваемую работу. Со своим ремеслом эквилибристки-парашютистки (в те дни это называлось так) Марта должна была побывать на всех аэродромах Франции и хорошо их изучить. Сделать с воздуха их фото. Для этого девушке вручили два великолепных фотоаппарата и научили ними пользоваться. За эту работе Марте предложили 1200 франков в месяц, плюс содержание и возмещение всех ее расходов, как плановых, так и случайных.
Марта дала согласие. Экзамен на работу с фотоаппаратами сдала на отлично и через два дня приступила к работе.
Помимо фотографирования, Марта не стеснялась знакомиться с летчиками, и пользуясь своей красотой, выведывала у них военные секреты, а иногда и делала фото военной документации, пока очередной летчик спал в ее постели. За каждый добытый ею документ ей шли отдельные наградные. Для Марты началась интересная, полная приключений, обеспеченная жизнь.
В Наэре Марта сделала фото нового гидроплана, который проходил там испытания. В Бордо сумела сверху сделать фото складов с авиационным бензином и маслом.
Перед прыжком, за спиной у летчика, сфотографировала сверху аэродромы в Циери, Гиери, Сен-Рафаэле.
Все дни работы Марта проводила вне своей парижской квартиры, предпочитая недорогие пансионаты на Ривьере.
В один из дней, когда девушка проживала во французской Ривьере пришло письмо от Генри Литера (в конверте лежал чистый лист бумаги, на котором текст проступал лишь после определенной обработки химикатами). В этом письме Литер сообщал, что за ними установлена слежка, а потому, не исключено, что под подозрение попадет и Марта. Потому ей необходимо немедленно покинуть Ривьеру, а еще лучше выехать за пределы Франции.
Совет был хороший. Только денег у Марты было всего лишь на билет до Парижа.
Потому Марта села в поезд, идущий на Париж, чтобы взять денег у кого-то из троицы и скрыться из страны. Билет Марта взяла в отдельное купе.
В поезде Марта раскрыла свой чемодан и принялась перебирать свои вещи. Все, что могло ее скомпрометировать, она, не доезжая Авиньона, порвала и выбросила в окно вагона.
На ее несчастье ветра в тот день не было - остатки бумаг и фотографий остались лежать у железнодорожного полотна. Несколько минут спустя на них наткнулся ремонтный рабочий, участник войны, сержант. Из любопытства подобрал обрывки бумаг, после чего быстро собрал все, что нашел и поспешил на станцию. В станционном буфете он увидел группу офицеров и подошел к ним. И Марте вновь не повезло. Один из офицеров оказался сотрудником контрразведки. Он быстро просмотрел собранное, нашел квитанцию на имя Марты Моррель, и дал телеграмму с требованием немедленно задержать Марту Моррель, как иностранного агента.
На вокзале в Париже Марту уже встречали. Ее доставили на допрос в контрразведку.
Марта ничего не скрывала. Честно и подробно все рассказала, сдав своих работодателей. Причем она так правдиво и честно отвечала на все вопросы, что офицер, который ее допрашивал, был потрясен. Таких иностранных агентов и подозреваемых он еще не встречал. Он не поленился позвонить в тюрьму и просить тюремного врача поставить Марте диагноз. Врач пообщался с Мартой и поставил диагноз: «Редкий тип истерии», чем еще больше озадачил контрразведчика. На допросе девушка вела себя спокойно, ровно, без эмоций.
Когда сотрудники французской контрразведки заехали в магазин радиотоваров на улице Сюрень, где задержали всю троицу, которую сдала Марта, то были озадачены. Месячный доход магазина не превышал 300 франков, а наряды задержанных тянули на крупные суммы.
Начали соображать, как вывести задержанных (а они категорически отрицали свою причастность к разведывательной деятельности) на чистую воду.
Тем временем, в газеты попала информация о задержанных, как про тройку из магазина радиотоваров, так и про Марту Моррель.
Эта информация пошла на первые полосы.
Газеты захлебывались от злобного воя про наглых германских агентов, посмевших посягнуть на авиационные секреты Франции.
И тут через день-два, при обходе баров, расположенных поблизости от магазина радиотоваров, один из сотрудников контрразведки узнал у владельца одного из баров, что вся корреспонденция на Генри Литера и его компаньонов приходит не на адрес магазина, а на адрес его бара (за это Генри Литер доплачивал владельцу бара).
Подняли всю корреспонденцию и ахнули.
Оказалось, что все четверо арестованных работали не на Германию, как предполагали¸ а на друга и союзника Франции – Великобританию. Более того, выяснилось, что Генри Литер и Оливье Филиппе кадровые офицеры Британской армии, а Вильям Фишер – сотрудник Интелледженс Сервис.
Газетный вой мгновенно хлопнули: в прессе наступила тишина, словно и не было арестованных.
Специальные представители с обеих сторон встретились и… замяли дело. Всех арестованных выпустили на свободу. Англичане отбыли в Англию.
А вот что было после выхода на свободу с Мартой Моррель, источник, к сожалению, умолчал.
Что тут скажешь? Как говорится: «Дружба — дружбой, а табачок — врозь!»
(Источник: Г.Р. Берндорф)
