В прошлом году мировая экономика пережила кризис, связанный с пандемией коронавируса, по сравнению с 2019 годом объём производства снизился на 3,5%. Россия от коронакризиса пострадала слабее, чем многие развитые страны (в 2020 году промпроизводство снизилось на 3,1%), и намного слабее, чем в прошлые кризисы (на 7,8% в 2009 году и на 5,3% в 1998 году). Восстановление тогда проходило по-разному: в первой половине 2000-х российская экономика показывала очень высокие темпы роста, а за шоком 2008–2009 годов последовала стагнация. Эксперты из НИУ ВШЭ попытались спрогнозировать для NEWS.ru, по какому сценарию пойдёт восстановление в ближайшие годы и насколько устойчивым будет рост.
Авторы работы проанализировали, за счёт каких источников формировался экономический рост в России в 1995–2016 годах. Для этого они сопоставили вклад различных факторов производства в экономический рост разных отраслей, производительности труда и эффективности использования ресурсов. Отдельной задачей авторы ставили разграничить интенсивный рост (за счёт снижения удельных затрат труда и капитала) и экстенсивный (за счёт привлечения новых ресурсов).
Экономисты использовали такой показатель, как совокупная факторная производительность (СФП). Она характеризует эффективность производства и расходования ресурсов (помимо капитала и труда) и определяет рост, формируемый за счёт снижения затрат факторов производства на единицу выпуска. Так, например, в 2002–2007 годах почти весь рост производительности труда достигался за счёт повышения СФП (5,5 п. п. из 6%), а в 2011–2016 годах производительность труда росла (за счёт вложения капитала), но СФП снижалась, и это указывает на менее устойчивый рост экономики после кризиса 2008–2009 годов.
В России такой подход, как правило, применяется для экономики в целом, а не для отдельных отраслей. В этом случае не учитываются различия в производительности труда в разных отраслях и перемещение работников между отраслями, и это может влиять на выводы о степени интенсивности и устойчивости роста. Чтобы избежать этой проблемы, учёные использовали систему показателей KLEMS, которая позволяет оценить и сопоставить вклад в экономический рост отдельных отраслей, а также измерить рост производительности труда и эффективность использования ресурсов.
Существует два источника роста производительности труда: внутриотраслевой (развитие технологий, повышение качества рабочей силы, приток капитала) и обусловленный структурными сдвигами (перераспределением работников между отраслями). Общий прирост производительности труда в 1995–2016 годах составил 2,9%, на три четверти он приходится на внутриотраслевые источники. В период быстрого роста СФП (2002–2007 годы) наибольший вклад в него вносили строительство, торговля и телекоммуникации, расширенный добывающий комплекс (РДК — добыча полезных ископаемых, в том числе нефти и газа, производство топлива и оптовая торговля), финансы и бизнес-услуги. В 2011–2016 годах в плюсе оставались только финансы и сельское хозяйство, а наибольшее падение произошло в РДК, что значительно повлияло и на экономический рост в целом.
Оставшаяся четверть прироста производительности труда приходится на перераспределение рабочей силы. Основное направление — от производства товаров к услугам; из сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности в строительство, торговлю, телекоммуникации и финансы. При этом в сельском хозяйстве сохраняется очень низкая производительность труда (выше всего она в РДК и в финансах), таким образом, перераспределение работников повышает среднюю производительность труда в экономике.
При составлении прогноза учёные исходили из предположения, что докризисные источники роста сохранятся. В таком случае расчёты показывают, что наибольший вклад в экономический рост стоит ожидать от вклада капиталовооружённости в РДК. Дополнительный рост в этих условиях может быть обеспечен в первую очередь мерами по повышению эффективности производства и экспорта природных ресурсов, и эти меры должны быть основаны на дополнительном анализе причин падения эффективности в РДК, которое началось задолго до коронакризиса. Такие причины могут быть и объективными (например, ухудшение условий добычи), и субъективными, поддающимися устранению (например, несовершенные тарифы по транспортировке нефтепродуктов). Чтобы снизить зависимость российской экономики от состояния РДК, требуется диверсификация экономики, снижение доли РДК. Несмотря на то что о её необходимости говорят не один десяток лет, доля РДК в добавленной стоимости с 1995 года остаётся неизменной и держится на уровне 20–25%.
Пока я исхожу из того, что ситуация будет похожа на начало 2010-х — период бума в Китае, наращивание сырьевого экспорта в странах — экспортёрах ресурсов, включая Россию, рост инвестиций в российский добывающий комплекс и сопутствующую инфраструктуру, — поделился своим прогнозом один из авторов исследования, доцент факультета экономических наук Илья Воскобойников.
По его словам, как следствие, мы увидим ощутимый вклад в рост за счёт капиталовооружённости в видах деятельности, связанных с добычей и экспортом природных ресурсов.
В этой связи необходимо увидеть это в динамике инвестиций в добычу нефти и газа, в инфраструктуру, в добычу и переработку металлических руд и соответствующие экспортные позиции. Кроме того, заметное оживление в других направлениях будет свидетельствовать о возможном появлении иных источников роста.
