… Перед обедом, майор все-таки спросил, когда же я покажу ему то, что обещал вчера. Я сказал, что для этого нужно подстыковать машину ЭБР (эквивалент борта ракеты). Когда мы вернулись с обеда, у сотого корпуса стояла ЭБР. Машину завели в корпус и подстыковали к системе.
Я попросил всех, кроме товарища майора покинуть помещение лаборатории. Комиссия на время удалилась. Я по телефону связался с начальником расчета машины ЭБР и мы довольно быстро сымитировали нахождение положение, когда ракета находится на боевом дежурстве.
Майор ушел в машину ЭБР наблюдать за прохождением команд, а я отстыковал два разъема и поставил перемычки. Как и следовало ожидать, прошла команда на пуск. Когда товарищ майор вновь появился у меня в лаборатории, я уже заканчивал приведение аппаратуры в исходное состояние.
Практически для меня эта итоговая проверка закончилась. Мой расчет еще побывал на стрельбище, участвовал в проверке умения пользоваться противогазом ИП-46, пробежал кросс и прошел чистилище на строевом смотре в составе группы. Но это уже было ни так интересно.
Самое забавное произошло на подведении итогов проверки. С самого утра Белкин встречал высокую комиссию, нервно нарезая круги у штаба. И вот, наконец, из-за поворота показался командирский ГАЗик с генералом – председателем комиссии, а следом за ним автобус с офицерами – членами комиссии.
С КПП позвонили дежурному по части, что комиссия прибыла. Генерал подъехал к самому подъезду штаба, а автобус с комиссией остался на стоянке возле КПП. Офицеры вышло и пошли к штабу пешком.
Как только генерал вышел из машины, Белкин громким басовитым голосом подал команду “Смирно!” и строевым шагом подошел к генералу с докладом. Выслушав доклад, генерал пожал Белкину руку, и они вдвоем пошли в штаб.
Минут через сорок, из штаба вышел генерал в сопровождении Белкина. Следом за ними шли его, Белкина заместители, а за ними растянулись гуськом члены комиссии. Шли по направлению к клубу. Генерал размахивал руками и что-то громко выговаривал…
Всех офицеров базы собрали в клубе. На сцене в президиуме сидели высокие чины из комиссии, командование дивизии и командование нашей базы. Выступал генерал из Москвы.
По его словам, о результатах проверки базы у комиссии двойственное мнение: основную задачу база выполнила, несмотря на довольно серьезные трудности, которые ей пришлось преодолевать, но в тоже время отмечались и недостатки:
- начальник караула не знает действий караула по повышенной и полной боевой готовности, как усиливается караул, действия личного состава при занятии круговой обороны;
- на занятиях на стрельбище у офицеров нет плана-конспекта по проведению занятий. Личный состав срочной службы слабо знает материальную часть автомата Калашникова, а офицеры - пистолета Макарова;
- по физпрдготовке плохо с силовыми упражнениями;
- с ружейными приемами очень плохо;
- проверка ОМП, показала, что плохо с пятым нормативом. Офицеры не знают функциональные обязанности по занимаемой должности, как проводится санитарная обработка, дегазация.
- по боевому управлению не знают основных задач ТРБ (это уже больше касалось нашего руководства).
Но особое внимание генерал уделил разборке действий личного состава при выполнении боевой задачи в реальной обстановке.
Во-первых, нарушена скрытность передвижения групп. Это значит, что в реальной боевой обстановке расчеты будут уничтожены противником еще до того, как они приступят к работе. Нельзя забывать о возможном нападении диверсионных групп. А проверка показала, что в первые часы, реально могли быть уничтожены все офицеры базы, включая и командира базы.
Только чудо спасло базу от неминуемой двойки. Нашелся на базе один «крупный специалист», который действовал как настоящий анархист. Нарушая все запреты и приказы, он, обманув проверяющих, проник на стартовую площадку и чуть было ни натворил такое, о чем нормальному человеку и подумать-то страшно.
Такому офицеру надо запретить даже приближаться к пусковым установкам. Никто не может гарантировать, что у него на уме. А мы все должны быть бдительны. Плохо то, что некоторые знают больше, чем им положено знать по должности, а это значит, что они занимают не свои должности и от таких умников надо избавляться. Армии такие умники не нужны! С ними только одни неприятности. Этот случай мы будем разбирать на совещании в штабе армии и тогда решим, что с вами со всеми делать.
- Но ведь этот офицер единственно кто смог выполнить задание. - Неожиданно подал голос гвардии подполковник Бойко.
- А ему и не нужно было это делать. По условиям игры база не должна была выполнить задание, этот умник нам весь сценарий поломал, за что должен быть строго наказан. Но ни в этом дело. – Голос генерала грозным эхом разнесся по залу. И вообще, - подвел сказанному генерал. – База ваша – говно, офицеры ваши – говно, дисциплина у вас – говно и командиры на базе – говно. И вот ты, подполковник, прежде чем голос подавать, подумал бы о себе, что ты можешь сказать?
Гвардии подполковник Бойко приподнялся со стула, на котором он сидел, не выпрямляя до конца ноги в коленях, развел руки чуть в сторону, и, повернувшись всем телом в позе петуха к генералу произнес:
- Ну что тут сказать? Вот такое я говно.
Зал буквально взорвался от смеха. Генерал сверкнул глазами на Бойко и сошел с трибуны.
Чем закончилась проверка? Лично для меня, по крайней мере, пока ничем. На следующий день, 16 апреля мне был присвоен первый класс. Кстати, приказ о присвоении мне первого класса был от 20 марта 1971 года за №0107 по в/ч 54055.
Сразу после окончания проверки я уехал в отпуск.
А пока мы с Хамидуллиным дежурили, он мне кое-что рассказал о том, что произошло после той, комплексной проверки нашей базы. Оказывается, это были учения в масштабах целой ракетной армии. Был разработан сценарий учений.
В частности, по этому сценарию должен был нейтрализован караул, и захвачены основные охраняемые объекты. Белкин был об этом предупрежден, а потому в этот день начальником караула был назначен молодой, не имеющий никакого опыта лейтенант.
Сначала все шло по сценарию, но тут с усилением прибыл какой-то капитан и стал наводить свои порядки: усилил охрану постов, организовал дополнительное патрулирование периметра подвижными группами на ГАЗ-69, вокруг караульного помещения организовал круговую оборону. Проверяющем стало понятно, что этот пункт сценария полностью провален.
Но это были “цветочки”. По сценарию, полк должен осуществить пуск ракет, конечно, условный. По тому же сценарию, во время подготовки к пуску, возникли неисправности, которые должны были устранить специалисты СДУК. Группа Шомки Насибуллина была перехвачена в пути и условно уничтожена, такая же участь постигла и специалистов из дивизии. Мало того, у них были заглушки, без которых осуществить пуск невозможно в принципе!
Тогда кто-то предложил послать единственно оставшегося на базе специалиста из “сотки”. Комиссия знала, что этот офицер занимается хранением и проверкой резервных блоков, кроме того, без наличия заглушек, он задачу по пуску ракеты все равно бы не выполнил. Потому комиссия не стала возражать, решили отработать все варианты и офицера послали на шестую пусковую установку, с которой можно было бы произвести пуск.
Дежурный ГАЗ-69, на котором должен был ехать посланный офицер, в дороге перехватили, но кроме водителя в машине никого не было. Водитель сказал, что офицер поехал на МАЗе 537.
Бросились перехватывать этот МАЗ, но он как сквозь землю провалился. Обнаружили его только после того как МАЗ появился у ворот пусковой установки. Расчет, на вопросы поверяющих не отвечал, ссылаясь на то, что их командир отдал приказ молчать.
А отменить этот приказ могут только гвардии майор Кутуков или гвардии майор Злобин. Подробности узнали у водителя МАЗа. Тот сказал, что капитан приказал ему ехать по короткой дороги, а когда водитель сказал, что короткой дороги он не знает, товарищ гвардии капитан сам сел за руль и погнал машину по бездорожью. Потом ехали просеками через лес и выскочили прямо к пусковой установке.
А дальше рассказывал проверяющий из комиссии, как капитан с полной решимостью сделал попытку осуществить пуск ракеты прямо из оголовка шахты, и только команда “Отбой” командира базы его остановила.
Проверяющий до самого последнего момента был уверен, что капитан блефует, но когда он на следующий день капитан продемонстрировал на стенде с подключением машины эквивалента борта ракеты, что действительно такое возможно, то стало понятно, что еще чуть-чуть и могло бы случиться непоправимое.
Кто знает, что у этого капитана на уме, довел бы он дело до конца и ракеты с ядерными боеголовками ушли бы к своим целям. Вот вам и начало третьей мировой войны.
Случай этот разбирали на самых верхах. Говорят, что капитан, оказывается, знал больше, чем разработчики системы. Белкину врезали по самую завязку за срыв учений и сказали, что полковником ему не быть и что в лучшем случае ему дадут дослужить до пенсии... Конец истории!»
Подписаться или просто поставить лайк – дело сугубо добровольное и благородное…
