В былые времена берега Енисея были густо заселены. Но наступила коллективизация, зажиточных крестьян отправили в ГУЛАГ или сослали на Север. В итоге около сорока деревень исчезли.
Одна из них деревня Старая Ивановщина (Старо-Ивановка) Большемуртинского района Красноярского края.
Зажиточность деревни достигалась тем, что от зари до зари трудились крестьяне.
Семья Старанчуковых тоже жила крепким хозяйством. Маркел Захарович и Мария Григорьевна жили дружно, растили шестерых детей, работали на хозяйстве сами, батраков не нанимали.
Старшему сыну Василию только исполнилось 17 лет, остальные совсем дети.
В хозяйстве имелись две коровы, овцы, свиньи, куры, лошади. Сеяли пшеницу, рожь, овес, лен, сажали картошку. Работа никогда не заканчивалась, но и жили сытно.
Родственник уговаривал Маркела уехать в город, иначе всё имущество придется отдавать в колхоз. Маркел не верил, что нажитое непосильным трудом кто-то может забрать.
Осенью 1930 года приехали в деревню уполномоченные. На собрании было людно, скамеек не хватало. Многие сидели прямо на полу, скрестив ноги.
Приезжие повели речь о колхозе, а потом стали записывать в него.
В тот же день после собрания те, кто отказался вступать в колхоз, были арестованы. Среди них был и Старанчуков. Несогласных отправили на строительство Беломор-Канала.
Раскулачили и семью Маркела Захаровича. На время родственники взяли детей к себе. Анну под покровом темноты увезла к себе в село Таловка тетка по отцовской линии, в свою большую семью.
Мария Григорьевна на место ссылки поехала со старшей дочерью Леной и грудной малышкой Валей.
После зимовки на пересыльном пункте Скобелевском, мать с дочерьми отправили в заполярный город Игарка. Больше недели добирались до него на пароходе. По пути были остановки - запастись дровами и вынести умерших. Раскулаченных со всего края было очень много, духота в трюмах стояла страшная.
Репрессированных переселенцев в Игарке никто не ждал. Жилья для них не было. Людей высадили на берег реки, устраивались, как могли. Ставили шалаши из жердей и ящиков и одновременно строили бараки.
К зиме бараки были готовы. По названию мест, откуда ссылали, бараки окрестили: Канский, Красноярский, Большемуртинский, Ирбейский. Но не все дожили до заселения. Простыла и умерла маленькая Валя.
В первых бараках почти всё пространство занимали нары. На весь барак одна печь, где готовили еду, сушили валенки и руковицы, возле которой грелись.
Смертность была высокая. Городские чиновники даже выделили человека на жаловании, который ежедневно посещал бараки и регистрировал умерших.
Постепенно дети съезжались к матери. Первым отправили с попутчиками в Игарку Михаила. На третий год добралась до матери десятилетняя Аня. Плыли они со старшим братом Василием на лодке через опасные казачинские пороги до Ярцево. Сколько страху натерпелись!
Под Ярцево Василий завербовался на прииск мыть золото. Аню пристроил на пароходик в Игарку.
К тому времени в бараках вместо нар появились комнаты, в каждой из которых жили по четыре семьи, каждая в своем углу. Не передать радость встречи дочери с матерью!
Тем же летом за хорошую работу досрочно освободили Маркела Захаровича. Он считался вольным человеком, и ему не нужно было ежемесячно отмечаться в комендатуре города. Семья воссоединилась.
Правда, не обошлось без препон. Едва глава семьи прибыл в Игарку, начальник комендатуры Куклин вызвал его к себе и предложил сдать справку об освобождении, чтобы числиться в списке спецпереселенцев. Маркел Захарович отказался. Тогда ему запретили жить с семьёй. Некоторое время он жил в общежитии и навещал жену и детей. Но появился свой угол, семья воссоединилась.
Маркел Захарович устроился в строительную организацию «СевЕнСтрой», Мария Григорьевна продолжала работать на лесопильном заводе, старшая дочь Елена устроилась домработницей к главврачу города. Миша и Аня учились в школе.
Через полтора года жилищные условия спецпереселенцев улучшились: теперь они жили в бараке по две семьи в одной комнате.
А еще через несколько лет в Игарке построили два двухэтажных дома барачного типа. Семья Странчуковых впервые получила отдельную комнату.
Но про ссыльных не забывали. В 1937 - 1938 годах по ночам по коридорам барака громыхали сапоги НКВДэшников, а наутро выяснялось, что одним человеком стало меньше.
Когда началась война, Анна училась в восьмом классе. Она оставила учебу и пошла на курсы засольщиков при местном рыбозаводе. По окончании ее отправили в Туруханский район.
В 1944 году умерла Мария Григорьевна. Анна переехала к отцу в Игарку.
Анна Маркеловна Старанчукова (Голубь) до преклонных лет прожила в месте бывшей ссылки.
Мария Григорьевна и Маркел Захарович Старанчуковы были реабилитированы посмертно.
Во время раскулачивания в Старой Ивановщине за несколько лет не осталось ни одной семьи. Добротные дома раскатали по бревнышкам и перевезли в Большую Мурту - районный центр. Деревня исчезла с лица земли. Никто не избежал тяжелой участи.
