Приветствую уважаемые читатели. В продолжение темы конфликта Аргентины и Великобритании за Фолклендские (Мальвинские) острова хочу написать о событиях, предшествующих началу военных действий апреля – июня 1982 года.
Несколько моих предыдущих статей были посвящены событиям XVI–XIX веков, с момента открытия островов, борьбы за обладание ими, и в итоге захвата британцами в 1833 году. Также двум эпизодам войны 1982 года. Ссылки на эти материалы приведены в конце статьи.
Читая разные источники по данной теме, как с британской, так и с аргентинской, также со сторонней – например российской (советской) точек зрения, я часто сталкивался с диаметрально противоположной оценкой причин столь долгого конфликта за клочок земли где-то в самой «заднице мира», приведшего в итоге к масштабной войне.
Причины указывались от стратегических, например контроля за судоходными путями из Атлантического океана в Тихий, и наоборот; экономических – ловля рыбы, планктона, забой китов и морских котиков; и, разумеется, чисто декларативных – национальная гордость страны, обладающей этими землями, патриотизм и тд.
Если я взгляну на карту, то я вижу два зеленых пятна суши на синем фоне океана, западная окраина расположена примерно в 500 км от аргентинского материкового побережья, примерно в 1800 км на юг через Море Скоша – Шетландские острова (остров Мордвинова или как его еще называют остров Элефант) а далее уже ледяной континент. Пролив Дрейка и далее мыс Горн – недалеко, в масштабах маршрутов океанских судов, но говорить о каком-то контроле путей здесь вряд ли приходится, по крайней мере в настоящее время.
Изучая вопрос, я пришел к субъективному мнению, что концепция стратегической и экономической выгоды обладания этого клочка суровой земли среди холодных вод Южной Атлантики могла преобладать на определенном этапе времени, до начала XX века. В итоге основной причиной желания обладания Фолклендскими (Мальвинскими) островами, как с аргентинской, так и с британской стороны, было просто желание их иметь, при этом образно говоря бить себя в грудь заявляя: «Эти острова наши!».
Надо отметить, что в политическом истеблишменте Великобритании, в определенный период были влиятельные люди, готовые избавиться от островов.
Аргентинцы же на протяжении всего периода времени, начиная с 1833 года, постоянно горели желанием вернуть эти земли, аргументируя свою позицию правом на испанской наследство после распада испанской колониальной империи, установлением на островах постоянных административных органов власти, после ухода испанских колониальных властей.
Официально Британия объявила о том, что Фолклендские острова являются ее колонией в 1842 году, то есть спустя 9 лет после выдворения аргентинской колониальной администрации с Восточного Фолкленда, равно как и со всей гряды.
Аргентина пыталась возражать, но втянутая в водоворот противоречий молодых, вновь образованных государств Южной Америки не могла давить на «владычицу морей», пусть и значительно потесненную соседними великими державами и "родичами" с Северной Америки.
Помимо войн с соседями (Аргентино-Бразильския война 1825–1828 годов, война против Боливийско-Перуанской конфедерации 1836-1839 годов, Компания в пустыне 1833-1834 годов, Парагвайская война 1864 – 1870 годов) с момента своего образования Аргентина погрузилась в череду гражданских войн длившихся в общей сложности 66 лет (1814-1880 годы).
Разумеется, в таком напряжении сил правительству вновь созданной республики в Буэнос – Айресе ничего не оставалось, как выражать свое недовольство присутствием англичан на Фолклендских островах в словесной и письменной форме и на этом ограничиться. А вскоре вообще прекратить заявлять претензии на эти территории. На протяжении десятилетий Аргентина находилась в мощной экономической и политической зависимости от Британии.
Аргентина от второй половины XIX века до Второй Мировой войны.
В 60–70 х годах XIX века Аргентина начала экономически активно развиваться, что сделала ее весьма привлекательной для иностранных инвесторов, прежде всего из Туманного Альбиона.
На рубеже XIX–XX веков Аргентина, как и многие другие страны региона стала предметом вливания больших финансовых вложений со стороны британцев. Бурное развитие сельского хозяйства, насыщение внутреннего рынка, экспортный бум аргентинской сельхозпродукции требовали развития инфраструктуры – складских сооружений, хранилищ и самое главное – железных дорог. Во все это активно вкладывались англичане, уже к 1890 году объем денежных вложений британцев в аргентинскую экономику составил около 160 миллионов фунтов, что составляло около 70% всех иностранных инвестиций в страну.
В стране установилось засилье частных британских компаний, аргентинская экспортная продукции в основном отправлялась на британские рынки. Многие жители британской империи переселялись в Аргентину на постоянное жительство, принимали гражданство, становясь так называемыми англо-аргентинцами. Однако такое положение дел не устраивало национал-патриотические силы страны, состоящие в основном из потомков испано-итальянских переселенцев, вскоре пополнившихся немцами.
С 1890 года в страну массово стали приезжать европейские иммигранты, прежде всего из Италии, Испании, Германии и Франции. В меньшей степени из стран Восточной Европы в том числе Российской Империи. Аргентина привлекала огромных количество сельскохозяйственных земель, ростом промышленных предприятий, колоссальной нехваткой рабочих рук и высокими заработками. В то время это была страна возможностей, куда стремились также, как еще недавно в США.
Ситуация резко сменилась к Первой Мировой войне. Кроме того, в 1914 году был открыт Панамский канал, что сильно сократило загрузку аргентинских портов, прежде всего Буэнос-Айреса из-за снижения количества судов, обходящих Южную Америку. Это сильно ударило по экономике Аргентины. Страна пережила ряд кризисов, нехватка рабочих рук сменилась ростом безработицы, социальными обострениями вылившимися в массовые демонстрации рабочих и ростом профсоюзного движения.
Британские инвестиции и присутствие многочисленных британских фирм в Аргентине сократилось, но страна по-прежнему была, можно сказать, колонией Великобритании.
В середине тридцатых годов XX века, когда в Испании, Италии и Германии – странах происхождения большинства населения Аргентины установились нацистко-фашисткие режимы, в Аргентине стали активизироваться националистические и антибританские силы.
6 сентября 1930 года в стране произошел государственный переворот, известный как Сентябрьская революция, открывший своего рода эру переворотов и диктатур, которых немало выпало на долю аргентинцев в XX веке, впрочем, как и на их соседей в Южной Америке.
Военные, во главе с генералами Хосе Феликсом Урибуру и Агустином Педро Хусто свергли президента Ипполито Иригойейна, представлявшего партию Гражданский радикальный союз, поддерживаемую американцами. Фактическим президентом стал Хосе Феликс Урибуру представитель националистической партии аргентинской патриотической лиги.
Многие аргентинские офицеры и генералы заканчивали военные учебные заведения в Италии и Германии, и проходили стажировку в армиях этих государств, а сам Хосе Урибуру был военным атташе в Германии до 1914 года. Поворот аргентинской государственной внутренней и внешней политики в сторону поддержки стран национал-социализма и фашизма был лишь вопросом времени.
Период от военного переворота 1930 года до военного переворота 4 июня 1943 года в истории Аргентины называют «бесславным десятилетием» (Década Infame) характеризующимся репрессиями и преследованиями оппозиции, поддельными выборами всех уровней и тд. Тем не менее в за это время удалось подписать пакт Рока – Ренсимена с Великобританией, по которому Аргентина сохраняла ведущие позиции по экспорту в страны Британского содружества сельхозпродукции, в первую очередь мяса. Аргентина предоставляла британском бизнесу «режим наибольшего благоприятствования», ряд других уступок в виде снижения тарифов и сборов в портах, льгот на железнодорожные перевозки, а также гарантий покупать уголь только у британских компаний.
Соглашение вызвало крайнее недовольство националистически настроенных аргентинцев, но на тот момент дело ограничилось немногочисленными выступлениями в манифестациях и газетных листах.
Во время Второй мировой войны Аргентина заявила о своем нейтралитете, оказавшись в довольно сложном положении. Являясь крупнейшим торгово-экономическим партнером Великобритании в Южной Америке, страна не могла бросить вызов государствам Антигитлеровской коалиции, с другой стороны – тесные связи с Германией, Италией, Испанией, наличие в стране огромного количества немецкого населения, откровенно поддерживающего германский национал-социализм долго не позволяли правительству выступить против стран Оси, как это сделала, например, соседняя Бразилия.
Приход к власти в 1943 году в результате военного переворота генералов Артуро Росона, Педро Пабло Рамиреса и Эделмиро Фарреля только обострил эти споры в обществе.
Ряд агрессивно настроенных аргентинских военных и поддерживающие их представители испано-итальяно-германского населения вновь стали поднимать проблему Фолклендских (Мальвинских) островов. Но в то время позиции стран коалиции оказались сильнее. Под британским давлением аргентинское правительство разорвало отношения со странам нацистского блока и в марте 1945 года объявило о вступлении в войну на стороне Антигитлеровский коалиции, что вызвало массовые акции протеста испано-немецкого населения страны (Италия к тому времени сбросила Муссолини, известия о расстрелах итальянских солдат немецкими солдатами вермахта и сс настроили против гитлеровской Германии многих итало-аргентинцев).
На какое-то время проблема островов снова была забыта, но все изменилось с приходом к власти в 1946 году генерала Хуана Доминго Перона.
Этот амбициозный военный и политический деятель провозгласил политику национализма, опоры на собственные силы, национализацию и патриотизм, основанный на исключительности аргентинской нации. Перон и его последователи считали, не безоснования, Аргентину самой «белой» страной континента, этакой Европой в Южной Америке с минимальной долей индейского и чернокожего населения. Это политическое течение стало называться «перонизм».
Начиная с правления Хуана Перона, Аргентина стала активно продвигать вопрос о возвращении Мальвинских островов под свою юрисдикцию.
Аргентинцы основывались, и основываются до сих пор, на факте отсутствия постоянного поселения, созданного британцами на островах как административной единицы с органами власти и управления до официальной передачи испанцам колонии французами в 1769 году. Порт Эгмонт, основанный лордом Байроном и укрепленный капитанами МакБрайтон и позже Фармером, аргентинцы не признавали постоянной колонией-поселением. После согласованного с испанцами ухода британцев с островов, первые преспокойно владели этими землями четыре десятилетия, поддерживали там государственность и развивали мирную колонию.
После ухода испанцев в 1811 году Великобритания не демонстрировала притязаний на эти территории и не предпринимала в этом направлении никаких действий. Это в целом позволило Объединенным провинциям Рио де ла Плата – будущей Аргентине закрепиться на Мальвинах и продолжить политику Испании по развитию мирной колонии.
Аргентинцы поддерживали освоение этих земель, развивали государственность – органы власти и управления территориями.
Факт неоспоримый, на мой взгляд, что, если бы не разбойничья выходка американцев во главе с капитаном Сайласом Данканом на шлюпе «Лексингтон» англичан могло не быть на Мальвинах до сих пор. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения и произошло то, что произошло.
Позиция Британии основывалась на том, что выдвинутые королевством претензии на обладание островами подтверждаются закладкой лордом Байроном будущего поселения в 1765 году. Британцы утверждали и утверждают, что с момента конфликта на Западном Фолкленде между испанскими колонистами и прибывшим из Буэнос-Айреса подкреплением с одной стороны и британскими поселенцами во главе с капитаном Дорджем Фармером с другой, Британия никогда не отказывалась от притязаний на Фолкленды.
Кроме того, Британия настаивала на так называемом «праве давности», согласно которому длительное, фактическое владение территорией дает право на закрепление владением юридическим, даже если другая страна имеет претензии на данные территории. То есть Might is Right или «Сила есть Право».
Однако уже в период после Второй мировой войны британцы стали меньше апеллировать к постулату права, основанного на силе, особенно после захвата индийскими войсками португальской колонии Гоа в 1961 году и на повестку почти всегда ставили вопрос о принципе самоопределения – то есть волеизъявления жителей островов. Разумеется, более 70% населения островов, а на момент проведения последнего референдума в 2012 году, который Аргентина также не признала, 98% колонистов высказались за британский суверенитет над Фолклендами.
окончание в статье:
Острова «национальной гордости» или Аргентина и Великобритания до начала войны 1982 года. Часть 2
Автору приятно получить лайк в качестве благодарности, это помогает каналу в развитии! Если вам интересно подписывайтесь на мой канал.
Вас также могут заинтересовать другие статьи автора:
"Феникс" который не возродился - история затопления аргентинского крейсера "Генерал Бельграно"
