Итак, Татьяна Дмитриевна Ларина, в замужестве княгиня N. Что можно сказать об отношениях её с супругом?
Огромное число комментаторов к предыдущим статьям спорило по самым разным и, казалось бы, мелким вопросам, но для тех, кто любит Пушкина и его роман, важно всё. Кто-то пишет о достоинствах генерала и любви Татьяны к нему. Кто-то склонен объявить Татьяну чуть ли не пустоцветом: настоящего детства ей автор не дал, а обрёк на «тоскливое существование до самой смерти» без любимого, не дав «даже детей - отраду всех женщин»…
Что тут можно сказать? Сначала о детях. Заявление пресловутого Микушевича «Детей нет и не предвидится, верность какая-то другая связана с отношением к Онегину» я всерьёз не принимаю. В одном из комментариев прочитала, что, возможно, дети и были, просто автор не упоминает о них, потому что «в то время рождение детей было таким естественным и обычным, что не заслуживало упоминания». Что ж, может быть и так. Действительно, если мы посмотрим на родословные тех, кто окружал поэта, то увидим в основном не просто многодетные, по нашим меркам, а очень многодетные семьи: у Вяземских, к примеру, было восемь детей, у Карамзина (во втором браке) – девять, у самого Пушкина было семь братьев и сестёр. Не отставали, кстати, и коронованные особы: Александр I потомства не оставил (по крайней мере, официального), однако у Николая I детей было семеро, а у их родителей – десять человек. Неизвестно, какой была бы семья Пушкиных, не случись роковой дуэли, но четверо за шесть лет, согласитесь, немало… Поэтому совершенно неуместно звучат комментарии тех, кто пытается иронизировать (вроде высказывания о детях «это же пошло, это для кур вроде Ольги!»).
Есть, конечно, и куда более грустные примеры. Очень многие дети умирали в младенчестве (у родителей Пушкина, к примеру, выжило лишь трое; тут невозможно не вспомнить ещё раз о пушкинской «Мадоне», сумевшей вырастить всех родившихся). Я в своё время писала о Е.П.Нарышкиной, похоронившей крошечную дочь и лишившейся, после тяжёлых родов её, возможности иметь других. Можно вспомнить (это куда радостнее) о семье князей Трубецких, первый ребёнок которых родился уже в Сибири, через девять лет после свадьбы.
Поэтому вопрос о детях остаётся открытым (напомним, что и замужем Татьяна «около двух лет» - не так уж долго). Куда важнее другое.
Посмотрите, как изменилась Татьяна! Я, разумеется, отметаю в сторону домыслы тех, кто пишет, что это доказывает её детский возраст в момент первой встречи с Евгением. Хотя буквально на днях вступила в полемику с комментатором, вновь и вновь отстаивающим эту нелепость. При этом наряду со строкой про «девочку в тринадцать лет» («Мысли Онегина после того, как он получил письмо Татьяны. О какой 13-летней девочке он думает? Имя девочки не упоминается») цитируется ещё - «та девочка, которой он пренебрегал в смиренной доле». Про 13-летнюю девочку писала неоднократно, повторяться уже надоело, тем более для людей, которым лень прочитать ту же самую четвёртую главу чуть дальше. Что касается «девочки», которой «пренебрегал» Онегин… Да, это написано. Скажу больше: чуть дальше можно прочитать (диву даёшься, как «домысливатели» до этого не дошли!): «Кто б смел искать девчонки нежной…» Но только что это доказывает? Да ровно ничего! В пятой главе, к примеру, мы читаем:
Приехал ротный командир;
Вошёл… Ах, новость, да какая!
Музы́ка будет полковая!
Полковник сам её послал.
Какая радость: будет бал!
Девчонки прыгают заране…
Что ж, прикажете и этих «девчонок» считать малолетками? Напомню, кстати, что танцевать на балах девушки до 16 лет не могли, для них устраивались так называемые «детские праздники» - балы для подростков (если вспомните, туда Онегин приглашался, живя в Петербурге). А здесь танцуют и Татьяна, и Ольга: «Подходит к Ольге Петушков, к Татьяне Ленский».
В 23 примечании к роману Александр Сергеевич довольно язвительно написал: «В журналах удивлялись, как можно было назвать девою простую крестьянку, между тем как благородные барышни, немного ниже, названы девчонками!» Это ответ на рецензию Б.М.Фёдорова в журнале «Санкт-Петербургский зритель», негодовавшего из-за фразы «В избушке распевая дева прядёт». Позже Пушкин напишет А.А.Дельвигу из Малинников: «Здесь очень много хорошеньких девчонок (или девиц, как приказывает звать Борис Михайлович)».
Добавлю ещё (для тех, кто, простите, уже «зациклился» на Татьяне-подростке) фразу из «Барышни-крестьянки»: «Алексей, оставшись наедине, не мог понять, каким образом простая деревенская девочка в два свидания успела взять над ним истинную власть». Возраст Лизы Пушкин укажет точно – 17 лет (видимо, любимый возраст для него), не думаю, что она выглядела моложе…
Так что, думаю, вопрос с «девочкой» можно закрыть. Жать только, что столько времени приходится тратить, чтобы доказать, что чепуха является чепухой! Кто-то ещё мотивирует своё убеждение: «17-летние редко меняются физиологически - они уже созрели. А 14-15 летние меняются». Но, по-моему, в том-то и дело, что не просто девочка выросла, а незаметная барышня превратилась в великолепную женщину:
Кто б смел искать девчонки нежной
В сей величавой, в сей небрежной
Законодательнице зал?
И, наверное, нельзя не согласиться с теми, кто пишет, что так выглядеть может лишь та, кого любят.
Каковы же отношения супругов? О князе я уже писала. Если говорить о Татьяне, то, наверное, страстной любви мы не увидим, однако же…
Позвольте привести цитату совсем «из другой оперы» - из романа И.Стоуна «Моряк в седле», посвящённого жизни Д.Лондона: «Джек и Бэсси не лукавили друг с другом, не разыгрывали безумцев, пылающих страстью в духе лучших романтических традиций. Для них не было секретом, что Бэсси по-прежнему любит Фреда Джекобса, а Джек – Мэйбл Эпплгарт. Но оба стремились к браку. Им было хорошо вместе, они нравились друг другу, относились друг к другу с уважением, чувствовали, что могут создать хорошую, прочную семью и вырастить славных ребят. Оба считали, что слово “любовь”, хоть и не самое длинное в словаре, достаточно растяжимо и допускает много различных толкований». Конечно, мне могут возразить, что и брак этот не был удачным, и фраза «оба стремились к браку» не совсем уместна. Однако вот о «различных толкованиях», думаю, сказано очень точно. Всегда ли пылкая страсть – залог семейного счастья, взаимопонимания?
Что обрела Татьяна в браке? Несомненно, любящего мужа, который гордится своей женой. Также несомненно, положение в свете, полную обеспеченность: «я богата и знатна», «нас… ласкает двор». И, наверное, главное – спокойствие.
И.А.Гончаров писал: «Очнувшись, со вздохом скажешь себе: ах, если б всегда и везде такова была природа, так же горяча и так величаво и глубоко покойна! Если б такова была и жизнь!.. Ведь бури и бешеные страсти не норма природы и жизни, а только переходный момент, беспорядок и зло, процесс творчества, чёрная работа – для выделки спокойствия и счастья в лаборатории природы». Наверное, и здесь можно привести это сравнение – «Выработка спокойствия и счастья»…
Счастлива ли Татьяна? Счастье каждый понимает по-разному, а вот её «спокойствие» Пушкин упомянет не раз, к примеру, «она сидит покойна и вольна». Да, она скажет о «постылой жизни», о стремлении вернуться в прошлое, но насколько смогла бы она сделать это?
Любит ли Татьяна мужа? Мне кажется, да, но, конечно, не так, как Онегина, когда «тоска любви» не давала ей покоя. Это не пылкая страсть, в первую очередь это глубокое уважение. А ведь без уважения семьи быть не может. Позвольте сослаться на другие литературные произведения. «Я мужа своего если уж не любить, так хоть уважать должна», - заявит Лариса Огудалова у А.Н.Островского.
А вот ещё примечательный диалог:
«- А мужа своего вы не любите.
- Нет, люблю.
- Лена, не лги. У женщины, которая любит мужа, не такие глаза. Я видал женские глаза. В них всё видно.
- Ну да, вы опытны, конечно…
- Сознайтесь, что вы его не любите!
- Ну, хорошо: не люблю и не уважаю. Не уважаю. Довольны?»
Наверное, не случайно булгаковская героиня так подчеркнёт это «не уважаю» - потерянное уважение уже не вернёшь, а без него…
Татьяна же мужа, без сомнения, уважает. Она практически не говорит о нём (кроме этой самой, вдруг почему-то начавшей смущать кое-кого фразы, «что муж в сраженьях изувечен», нет практически ни слова), но мне почему-то кажется, что супруги прекрасно понимают друг друга.
…Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула вон…
Слов не надо, достаточно лишь взора – и генерал всё понимает. Появится генерал и «на выручку» жене, когда она будет в первый раз принимать Онегина:
…Слова нейдут
Из уст Онегина. Угрюмый,
Неловкий, он едва-едва
Ей отвечает. Голова
Его полна упрямой думой.
Упрямо смотрит он: она
Сидит покойна и вольна.
Приходит муж. Он прерывает
Сей неприятный tete-a-tete;
С Онегиным он вспоминает
Проказы, шутки прежних лет.
Они смеются.
А может быть, и «муж Татьянин показался» в финале романа, тоже почувствовав, что жене нужна поддержка? Кто-то из моих комментаторов указал, что звон шпор указывает: генерал прискакал на лошади, а мне почему-то кажется, что он собирался куда-то выходить, но вот почувствовал, что нужен здесь… А может быть, он и знает о прошлой любви?
Почему же всё-таки Онегин в финальной сцене застаёт Татьяну в слезах за чтением письма (вероятнее всего, всё же его письмо перечитывает, хотя времени после его получения прошло немало)? Мне кажется, здесь сплелось всё: и оплакивание былой любви, и прощание с собой прежней, и, думается мне, страдание от того, что выльется в её вопросе герою: «Что ж ныне меня преследуете вы?»
Но об этом – в следующий раз.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь
