юмористический пересказ фильма
Валерка поднимается наверх и входит в комнату с револьвером. Сейчас он им задаст! «Итак, пароход называется…» Поручик заламывает ему руку, отнимает пистолет и говорит, что пароход называется «Глория». Самое главное Валерка узнал, пора смываться, но он попадает в плен. Кстати, для афериста месье Дюк слишком безрассуден. Застрелить человека при большом количестве свидетелей в Париже, это сумасшествие. Его ждет гильотина, но он не парится. А вот Валерке обещают казнь от претендентов на престол. Усатый здоровяк подслушал все за дверью.
Эйфелева башня снова становится главной ареной событий. Претенденты на время заключают перемирие. Очкастого чекиста связали и предлагают прыгнуть с башни самому. Странное деяние для демократической Франции. Какой-то Дикий Запад.
Данька собирается стрелять, он уже восстановился после автомобильного наезда, но усатый громила предлагает помощь. Его сыновья профессионально лупят окружающих. Данька и Валерка бегут вниз, но успевают спросить у усатого, что за дела. Тот оказался русским по происхождению, хотя глядя на его физиономию этого не скажешь.
В такси месье Дюк договаривается с поручиком Перовым, чтобы тот сплавал в Одессу на «Глории». Собрана целая команда бандитов, чтобы встретить Овечкина. Данька и Валерка без особой маскировки плывут на пароходе. Наверное, про них уже забыли. Основной контингент на «Глории», это все та же русская эмиграционная тусовка. Они постоянно курсировали между парижским рестораном и Эйфелевой башней, а теперь плывут в Одессу.
Месье Дюк, после публичного убийства Кудасова, как ни в чем не бывало, заявился в Советский Союз с торговой делегацией. Странные порядки во Франции. Куда же смотрит полиция? Тем временем, старый авантюрист намекает советским чиновникам, что он знает о том, что корону у них стырили. В посещении музея делегации отказывали уже три раза. Месье Дюк очень недоволен. Ему нужен скандал.
«Глория» приближается к одесскому берегу. Первый большевик плывет на лодке к кораблю. Он характерно дергает головой. Нет, это не большевик. Это Овечкин. Что-то помешало береговой охране перехватить лодку. О «Глории» уже знали, о катакомбах давно знали, и все равно проворонили. Теперь корону для предъявления французам, придется сделать из теста. Старый сумасшедший дед, пассажир «Глории», показывая на Овечкина, уверяет остальных, что этот большевик будет играть на «бабалайке», но Петр Сергеевич не для того крал корону, чтобы теперь кривляться с народным русским инструментом, забавляя разных психов.
Бригада поручика Перова, нарядившись в неудобные балахоны и дурацкие головные уборы как у монахинь, захватывает корабль. Пароход останавливают. Трап спущен, Петр Сергеевич Овечкин все также дергая головой, триумфально поднимается на борт.
Пора удирать, но чекисты, наконец, проснулись. Сторожевой катер на полном ходу идет к «Глории», причем почему-то не со стороны берега. Овечкин растворяется в недрах парохода.
Катер останавливается возле «Глории». Врал Смирнов, что и без молодых мстителей есть кому работать с этой бригадой похитителей короны. Выходит, что просто некому. Вместо усиленной команды из хотя бы десятка бойцов, на борт поднимаются два кожаных человека: цыган и Ксанка, а также старый аферист Нарышкин. Мягко говоря, команда не впечатляет.
Группу ведут прямо в каюту к Овечкину. Цыган произносит пафосную фразу: «Именем республики, вы арестованы!» Доверять международные контакты кожаному человеку с серьгой в ухе это нонсенс в мировой дипломатии. Глубоко оскорбленные этим бандиты, разоружают недоделанную делегацию.
Овечкин пьет полузабытое французское вино и угорает над дураками. Ну, сколько раз можно садиться в лужу, товарищи красные?
В это время в музей все-таки организуется экскурсия для иностранцев. Старичок-паралитик в инвалидном кресле по заданию ЧК начинает тянуть время. Если бы иностранцы знали, как виртуозно он будет это делать, они бы пришли завтра. Месье Дюк, гадливо улыбаясь, поддевает начальника ЧК, тот ехидничает в ответ. Брехливый брюнет, он же режиссер фильма, пока помалкивает на заднем плане.
Поручик, на правах нового капитана, объявляет пассажирам, что в Одессу они не попадут. Зато есть возможность заскочить в Кейптаун. Многие довольны, это романтично, однако старикашка, не услышав от большевика игры на «бабалайке», заявляет, что в Африке у негров национальная еда, это люди. И явно не желает быть вписанным в тамошнее меню, в качестве блюда. Поручик предупреждает недовольных, что их просто кокнут и все послушно замолкают.
Петр Сергеевич у себя в каюте, все так же как и раньше дергая головой, допрашивает цыгана, которого держат два переодетых монаха. Еще один присматривает за Ксанкой. «Ну что ж, я вас внимательно слушаю». Единственный в своем роде чекист с серьгой в ухе и рад бы что-нибудь рассказать старому знакомому, но с перепуга забыл все слова и неубедительно молчит. И получает кулаком в живот. «Я повторяю свой вопрос. Кто еще, кроме вас, находится на борту «Глории?»
А вот это уже перебор. Явная глупость. Штабс-капитан уже не первый фильм оппонирует мстителям и мог бы догадаться, что кроме великолепной четверки никого другого в принципе быть не может. В ЧК просто нет других сотрудников. Вместо того чтобы лупцевать цыгана, ему следовало бы просто проверить всех пассажиров и найти знакомые лица. И вообще, пароходу давно пора идти обратно, а они чего-то ждут. Цыгану опять дают в живот. Овечкин берет револьвер, пора шлепнуть чернявого, но тот, кусая плохо постиранную гимнастерку, ловко имитирует самоубийство, якобы посредством вшитой в материал капсулы с ядом.
Ксанка орет благим матом и пытается тоже укусить свой воротник, где никогда не было яда. Овечкин и один из монахов бросаются к ней, чтобы воспрепятствовать повторению цыганского номера, а Яшка хватает забытый револьвер со стола. Куда делся еще один монах непонятно.
Цыган кричит Ксанке прыгать в иллюминатор, хотя на самом деле это обычное окно. Она прыгает и заодно сшибает еще одного монаха с нижнего этажа, который зачем-то полностью высунулся из маленького иллюминатора. Куда он хотел лезть? Цыган убивает одного монаха и пытается выпрыгнуть в окно. Овечкин отнимает у него револьвер и цыгана дубасят сразу три человека. Штабс-капитан и еще двое монахов. Откуда вдруг снова появился еще один монах, который недавно пропадал с концами, никто сказать не может.
А тем временем в Москве, примерно в тысяче верст по прямой от Одессы, один из сотрудников докладывает Смирнову, что на пароходе не все ладно. «Глория» все еще на рейде, почему-то не плывет в Кейптаун и на сигналы с берега не отвечает. Больше послать из порта некого. Нет ни военных кораблей, ни пограничных, нет вообще никого и ничего. Только четверка отважных чекистов из Москвы. Смирнов подтверждает эту теорию словами: «Будем тянуть время. Я надеюсь на ребят».
Следующий кадр вызывает недоумение. Валерка, отстреливаясь, бежит по палубе. За ним гонится Овечкин и монахи. Когда его успели обнаружить и раскрыть? Зачем лупили цыгана, если и так шпионов нашли? Валерка и на этот раз в духе своего гуманизма, не убивает попавшегося ему под руку монаха, а только лишь командирует его за борт. Приятно иметь дело с интеллигентным человеком. Данька не такой. Одетый в форму скаута, он сразу шлепнул пробегавшего мимо монаха и телепатическим способом догадавшись, что Ксанка где-то за бортом, опускает якорь. Все это время судно стояло без якоря?
Цыган, разукрашенный чужими кулаками, весело выползает из каюты. Хорошо, что серьгу не отобрали, изверги. Почему его не убили, хотя собирались, пока не ясно.
Данька включает подъемный механизм якоря. Из воды поднимается не только тяжелый металлический предмет, но и сидящая на нем Ксанка. Неужели некоторое время она сидела под водой, в ожидании подъема якоря? Я бы плавал рядом, а потом, просто перелез бы на него, но эти люди не ищут простоты. Все должно быть эффектно.
Данька хлопнул еще одного монаха. Он стреляет почти беспрерывно и никогда не заряжает свой наган. Как так? А вот так вот, господа. Уметь надо.
Валерка под пулями залез на самый верх и, изображая собой знаки, передает на берег, что преступник на борту, а судно захвачено бандитами.
Идиот с биноклем на берегу, сидя в своей соломенной будке и без этого сигнала мог бы догадаться об этом. Достаточно было просто посмотреть в тот же бинокль, что там творится на палубе. Какие-то люди бегают и стреляют друг в друга. Трудно додуматься, что что-то не так, тем более, что даже в Москве уже об этом знают. И сторожевой катер к ним пошел, но не вернулся. Чудеса.
Хотя, с другой стороны, все равно ведь больше сотрудников нет. Посылать некого. Выходит, Валерка просто так передал сообщение. Для справки. Может, в газете какой-нибудь напишут об этом.
Данька хлопнул еще одного монаха, который полез наверх к Валерке. Патроны пока есть. Цыган Яшка дал по кукушке монаху, пытавшемуся ударить Ксанку. Похоже, пришел в себя, носитель серьги. Валерка так осерчал, зачем-то изображая из себя канатоходца, что наконец, пристрелил одного монаха. К черту гуманизм!
Поручик Перов, подобравшись к штабс-капитану, говорит, глядя на идущего по перекладине Валерку: «Он вызвал чекистов! Finita la commedia!» Вот интересно, почему нельзя было сразу приплыть чекистам на катере? Почему поехали только цыган и Ксанка? Не считать же усилением наряда наличие в нем Нарышкина, который вообще в этих разборках не участвует. Поручик зачем-то высунулся и схлопотал от Ксанки пулю. Дальше без него. Для антуража показали, как еще один монах брякнулся в воду. Скоро там места не останется.
Старик-экскурсовод терроризирует гостей музея пересказом Библии. Нервы на пределе. Месье Дюк ехидно предлагает товарищу Смирнову заканчивать спектакль. Короны в музее нет и быть не может.
Снова показывают пароход. Куда все это время шел по перекладинам и натянутым тросам Валерка непонятно. Не удержав равновесие, он эффектно летит в воду. Пожалуй, вопрос снимается. Ради такого прыжка следовало уйти от середины палубы.
Петр Сергеевич отстреливает последние пули и видит, приближающийся катер с чекистами. Где они были раньше? Овечкин бежит по коридору с заветным саквояжем. Куда он бежит? Где был саквояж все это время? Его перехватывает Нарышкин и затаскивает к себе в каюту. Идет выяснение отношений, относительно кражи короны. Чекисты носятся по коридору. Овечкин на короткое время упускает корону из виду, стоя у двери. Удивительно, но чекисты, сразу находят нужную каюту. Когда они успели ее вычислить? Петр Сергеевич выбрасывает саквояж в иллюминатор. Первым в каюту врывается Валерка, который только что был в воде. Когда он успел вылезти? Штабс-капитан докладывает старому другу, что короны больше нет. Нарышкин под музыку старинных часов, эффектно вынимает корону из-под стола. Он все-таки ее украл. Заодно он стырил и револьвер Овечкина. Тут уже все ясно.
Старичок в Москве рассказал уже изрядную часть Библии. Месье Дюк на последнем издыхании. Еще немного и он сам сбежит из музея. Нервы дороже какой-то там чужой короны. Помощник Смирнова появляется в зале и дает знак, что все в порядке. Старик улавливает этот знак от Смирнова. Пора заканчивать издеваться над иностранцами. Открывается главный зал, где должна быть корона, но ее почему-то нет. Опять, что ли, потеряли?
Месье Дюк врывается в зал и орет как полоумный: «Короны нет! Короны нет, господа!» Надо было, хоть тульский пряник сунуть вместо короны, все утешение. Распихивая друг друга, в зал с диким хохотом бегут все остальные, насмехаясь над большевиками.
Брехливый брюнет, он же режиссер фильма, бубнит в фонограф «Сенсация! Сенсация! Большевики разворовали все царские драгоценности. Вы слышите, как реагируют все честные люди на события в музее. Где большая императорская корона, вот вопрос, который задают все честные люди большевикам. Где большая императорская корона? Где она?»
Не зря он был идентифицирован еще с начала фильма, как брехун. Он сказал, «разворовали все царские драгоценности». Разве все? Ну ладно, короны нет, а картин вокруг сколько? Позор такому репортажу. Его, кстати, прерывают наши друзья. Грязные и драные она заходят в музей вместе с короной.
Как они сюда попали из Одессы? Ну, точно посредством телепортации. Добрались так быстро, что не успели даже трудовой пот смыть и кровавые раны обработать. Единственное, что в порядке, это прическа Ксанки, которая непосредственно несет корону. Ну, правильно, она же в море искупалась, некоторое время сидела под водой, вот голову заодно и вымыла. Корону ставят на место. «Это есть факт, месье Дюк», - говорит Смирнов, с традиционной фигой в кармане. Француз в панике убегает из музея. Хоть текст Библии подучил и на том спасибо.
Звучит революционная песня. Четверка красных мушкетеров едет обратно в сторону огромного оранжевого солнца. Только на этот раз все они явно в темных очках.
Конец фильма.
Корона Российской империи или снова неуловимые (часть первая)
Корона Российской империи или снова неуловимые (часть вторая)
Корона Российской империи или снова неуловимые (часть третья)
