«В чем моя вина?» - этот вопрос лейтенант Герман задавал всю жизнь (засекреченные судебные процессы)

"Один эсэсовец, который попал в плен, сказал мне: "С вашими солдатами по отваге и умению воевать никто в мире не сравнится. Но, находясь в плену, я понял, почему вы никогда не воспользуетесь плодами своей победы. Потому что вы не умеете беречь своих людей..."

Из воспоминаний Героя России Ю. А. Колесникова

Известно, что многие красноармейцы и офицеры были признаны «изменниками родины» по причине их нахождения в плену. Большинство попало в плен в боях 1941 года. Мы расскажем лишь об одном человеке, дело которого автору довелось изучить.

Он был сметлив умом, жизнерадостен, физически крепок. Носил звучную, с налетом поэтической мистификации фамилию Герман, которая могла свидетельствовать о принадлежности к аристократическому роду. Но был выходцем из крестьян белорусского Полесья. Он мог бы стать адмиралом. Но успел получить только первое и единственное в его жизни офицерское звание – лейтенант советского Военно-морского флота.

Матвей Герман окончил Севастопольское Военно-морское артиллерийское училище в июне 1941 года. Был откомандирован на Балтику, где уже полыхало зарево войны.

Командир огневого взвода 317-й отдельной батареи 10-го Балтийского укрепрайона, расположенного на острове Эзель (ныне - Сааремаа, Эстония), что в районе Моонзундского архипелага, лейтенант Герман воевал храбро, держал оборону острова. А в середине сентября, когда фашисты ее прорвали и высадились на Эзеле, он взорвал ору­дия и вместе с матросами стал с боями прорываться из окружения. Однако был ранен и попал в плен...

В общем обычная для того времени история, каких немало. Молодой моряк по существу даже не успел увидеть Балтийского моря, почувствовать себя неотъемлемой частицей морского сооб­щества. Вместо палубы и уютных кают-компаний уже тогда, в сентябре 1941-го, ему были уготованы на долгие годы тюремные нары и лагерные бараки. Сначала немецкие, а потом и наши.

В лагере военнопленных «Офлаг № 53», в который Матвей Гер­ман попал, содержалось около 12 тысяч человек. К весне осталось в живых не более 3 тысяч. Большинство погибло от нечеловеческих условий и голода. Мат­вей выжил.

Герман постоянно вынашивал планы побега, но настолько ослаб и опух, что не прошел бы и километра. Лежа на нарах, он делился своими думали с товарищем - Андреем Труфановым.

- У тебя почерк красивый, просись писарем, - советовал тот, - в управление лагеря. Там кормят получше. Сил наберешься. Да и карту местности может удастся достать.

Герман так и сделал. В апреле 1942 года стал работать в лагерной управе писарем, а затем чертежником. Заполнял карточки на военнопленных и перечерчивал передаваемые ему немецким переводчиком черновики схем некоторых городов Советского Союза. Выбрав момент, выкрал у переводчика из портфеля 7 топографических карт, выбрал по ним маршрут движения и в августе 1942 года совершил первый побег.

Задержали Германа в сентябре на территории Литвы. Одна из жительниц деревни выдала его немецкому пограничному наряду. Германа жестоко избили и поместили в карцер, а затем этапи­ровали в лагерь Лангвассер.

В конце года его перевели в рабочую команду этого лагеря - в город Pooт. А в мае 1943 года Герман снова бежал вместе с пленными офи­церами А. Холуяновым, С. Кольцовым и другими.

Поймали беглецов в Судетской области и на этот раз заточили в гестаповскую тюрьму города Нюрнберга. Здесь в камере смертников Германа свела судьба с генералом Карбышевым. Потом Германа перевели в Флосеенбюргский лагерь, откуда весной того же года, и освободили американские войска.

Флоссенбюргский лагерь. Пирамида с останками и пеплом

Пос­ле репатриации и фильтраций Герман оказался в руках «Смерша».

Осенью 1945 года его дело рассматривал в закрытом судебном за­седании военный трибунал 1-й запасной стрелковой дивизии. Приговор был трафаретным – 25 лет лагерей за измену Родине, выразившуюся в сотрудничестве с германской военной разведкой[1] .

Последующие пятьдесят лет жизни Матвея Ивановича Германа можно проследить по его жалобам, просьбам и заявлениям. Первое он написал в начале 50-х годов. Последнее – уже из другого независимого государства Беларусь, - с просьбой объяснить, кто же ему должен выплачивать компенсацию как необоснованно репрессированному...

Сложной и длительной оказалась борьба Германа за восстановле­ние справедливости и своего честного имени.

Уже в одной из первых жалоб, которую он отправил из Воркутинского речлага «холодным летом 53-го года», Герман поставил перед К. Ворошиловым вопрос, ответа на который добивался всю жизнь:

«В чем же моя вина?».

В той же жалобе он сам и ответил на этот вопрос: «А оказывается в том, что, находясь в немецко-фашистском плену Погенен (Тильзит), я якобы сот­рудничал с немецко-фашистским командованием и добывал сведения шпионского характера о военно-экономической мощи Советского Союза, и что, якобы, я дал планы городов Ташкента, Свердловска и др., в которых я никогда не был».

Писал Матвей Герман и о том, почему он был вынужден дать «признательные показания» в измене Родине: «следователь Дмитриев содержал меня, 24-х летнего юношу, испытавшего ужасы немецкого плена, вернувшегося из плена седым и лысым человеком, в течение 4-х суток в силосной яме 2,5 метра глубиной, наполненной водой, в которой пла­вали лягушки».

Офицеры Главной военной прокуратуры, изучив доводы жалобы, пришли, тем не менее, к выводу, что Герман осужден обоснованно.

Матвей Иванович продолжал писать. И весной 1955 года последо­вал все же прокурорский протест, на основании которого приго­вор был изменен. Военный трибунал Прибалтийского военного округа учел, что Герман дважды пытался бежать из плена, «но задерживался немцами и подвергался репрессиям, на иждивении имеет престарелую мать». Наказание снизили до 10 лет, то есть до фактически отбытого Германом, но клеймо изменника не сняли.

В 1964 году, в День Победы, Матвей Иванович решился написать еще одну жалобу. Дело возбудили по вновь открывшимся обстоятельст­вам, но в итоге его просьбу о пересмотре дела в который раз оставили без удовлетворения.

Лишь через четверть века Главная военная прокуратура вновь возбудила дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Хотя в 1989 году Герман никаких новых обстоятельств в жа­лобе не излагал. Новым было время.

В результате, по итогам сложной и кропотливой работы, длившейся полгода, Военная коллегия 5 сентября 1989 года пришла к однознач­ному решению, что никакой вины в действиях Германа нет и не было.

Лейтенант Военно-морского Флота был, наконец, реабилитирован.

[1] Надзорное производство Главной военной прокуратуры, № 7476-52 по делу М.И. Германа.