Два года назад я уволился с работы. Вернее, не уволился, а просто ушел, потому что работал без оформления. Работодателю было выгодно: не нужно платить за меня налоги. К тому времени я уже был на пенсии.
За полгода до этого у нас умер мужчина. Он был меня старше на год с небольшим. Рак поджелудочной. Помню, мы разговаривали с ним о работе и о пенсии. Он утверждал тогда, что не сможет жить без работы. И даже связывал это с нравственной обязанностью бывшего советского человека.
Что касается нравственной обязанности, то я в этом сильно сомневался. Потому что мужчина занимался продвижением рекламы. И делал это с большим трудом.
Примерно за два года до ухода в мир иной, он начал сереть. И в конце концов, лицо стало пепельным. Приезжал с трудом на работу. Примерно лет восемь тянул лямку без отпуска: некому заменить. На эту работу молодые не шли: зарплата небольшая. И он, будучи пенсионером, работал и работал.
Летом в нашей комнате было очень жарко: огромные окна с металлическими рамами не открывались. Кондиционера не было. И мы клали на голову тряпки, смоченные водой, чтобы как-то охладиться. Начальница советовала открывать холодную воду и держать под ней кисти рук. А ведь мы запросто могли бы работать из дома: у всех есть интернет.
Он умер, будучи формально на пенсии. Умер, когда ему было 64 года.
Без отдыха, без отпуска. В больницу тоже не ходил: с работы не отпустят. С этим было очень строго.
И вот после этого случая я начал задумываться о том, что мне надо порвать с работой. И отдыхать в свое удовольствие.
Наша начальница – ей к тому времени исполнилось 68 лет – тоже была «укушенной» работой. И тоже видела в этом нравственную обязанность. То есть даже на минуту нельзя было раньше уйти. А вот задержаться – пожалуйста. Ей нравилось, когда нам приходилось задерживаться на своем месте час, два и три. Она от этого расцветала. То есть вот как люди, якобы, любят своей дело!
У нас с ней отношения не сложились, потому что я в шесть вечера вставал и уходил: рабочий день закончился. Глаза от компьютера болели. Голова кружилась от отсутствия в комнате кислорода: мы находились будто в аквариуме.
И вот два года назад мне стало казаться, что я там – на работе – теряю жизненные силы. Ноги вялые, всегда хотелось спать, раздражительность, бессонница и прочие мерзости. Попросил у начальницы три дня. То есть вместе с выходными у меня получилось бы пять дней отдыха. Начальница была поражена: какой отдых! И мы поссорились. Я ушел, закрыл за собой дверь.
И почувствовал себя необыкновенно счастливым человеком. Никогда раньше я не был так счастлив, как сейчас, когда у меня свобода. Только об одном думал: почему раньше не ушел? За что держался? Пусть пенсия небольшая, но это свобода!
Однако речь не об этом. Я ушел в феврале. Через год, в марте, начальница умерла. Тоже рак. И ни дня не была на пенсии. Она тоже последние восемь лет работала без отпуска. И что вы думаете? Сразу после ее смерти наша организация закрылась. Будто ее вообще не было. Потому что польза от нее была очень сомнительная. Это не стройка, не хлебное поле, не станок, не университетская аудитория и не кабинет доктора. Закрылась мигом, сразу.
И вот ради чего такие жертвы? Зачем в жертвенный котел были брошены эти две жизни? А у них были внуки и дети. Были загородные дома с участками – на природе. Живи и радуйся!
Прочитал слова Бернарда Шоу: «Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и дураков, которые готовы работать, не богатея».
Я не осуждаю этих людей, которых уже нет. Поймите правильно. Я думаю: почему мы, достигнув пенсионного возраста, пашем, как папа Карло? Зачем? Если ты чувствуешь, что силы уходят, если слабость и болезни, зачем мучить себя? И мы добровольно сокращаем себе век. И делаем это сами.
