Глава 13. Еще немного тайн (часть 1)
(Продолжение. Начало здесь)
Выбежав на улицу, Четверенька невольно поежилась — воздух в Фиолетовом тупичке показался ей прохладней, чем был на самом деле. Девочка недовольно покосилась на ощетинившиеся трубами крыши домов, насупилась и припустила к рынку.
Добежав до перекрестка, она улыбнулась. Солнце светило ярко, пригревая мостовую, дома и прохожих, а начавшая кое-где желтеть листва словно еще добавляла тепла и света. Девочка шла быстро — во-первых, ей предстояло сразу несколько важных дел, а во-вторых, рынок и его окрестности были очень ей по душе.
Начать вот хоть с Фонтана на Рыночной площади. Он существовал здесь с незапамятных времен, едва ли не с самого основания Города, и предназначен он был тогда лошадям. В самом деле, где-то ведь надо было поить животных, притащивших на себе товары и людей, да к тому же вынужденных ждать, пока закончится торговля? Тогда Фонтан был сооружением сугубо практическим, да и выглядел он гораздо проще, чем теперь — обычный круглый водоем, да труба, по которой поступала вода.
Город рос и менялся, гужевого транспорта становилось меньше, а затем муниципалитет постановил: к рынку и площади рядом с ним на лошадях не ездить. Пафнутий Пантелеймоныч в те времена карьеру только начинал, но наверняка помнил, как все дворники вздохнули с облегчением — работы у них стало намного меньше. Зато у строителей дел прибавилось, и очень скоро от окраин к рынку были проложены рельсы, и специально выделенный под это дело грузовой трамвай повез товары и торговцев прямо к их привычным палаткам и лавочкам.
Фонтан же, оставшийся вроде как не у дел, решено было облагородить и украсить. За дело взялся тот самый Архитектор, который строил Университет, и вскоре на месте лоханки с водой возникло нечто сказочное.
Форму новый Фонтан имел не круглую, как раньше, а непонятную — похожую на кляксу. Множество скульптур возвышалось теперь тут и там вместо сиротливой трубы — люди, звери и рыбы, выточенные из белого мрамора. Но самое интересное скрывалось под водой. Дело в том, что Архитектор углубил Фонтан, причем дно его выравнивать не стал и выложил мозаикой. Разная глубина, солнечные лучи и струи воды делали изображения почти живыми, открывая перед восхищенной публикой картины подводной жизни. Где-то сверкали чешуей золотые рыбки, в иных местах приоткрывались зевы ракушек, и мягко светились внутри их жемчужины. Парочка недобрых осьминогов таращила глаза из тени, кальмар вытянулся полупрозрачной торпедой. А в самом глубоком месте Фонтана, недалеко от мраморного дельфина, нежились русалки.
Туда-то и направилась Четверенька. Русалки мастерам определенно удались — их длинные волнистые волосы почти шевелились в потоках воды, чешуя на хвостах тускло мерцала, а сами они, казалось, ведут оживленную беседу, поглядывая на обитателей поверхности. Девочка присела на бортик и уставилась сквозь толщу воды. Вокруг резвилась ребятня, торопились взрослые — Рыночная площадь была местом оживленным. Многие подходили к Фонтану — его прохлада казалась приятной в этот теплый день, но рядом с Четверенькой было пусто — несмотря на всю прелесть русалок, мало кто рассматривал их внимательно, уж слишком глубоко они расположились . Тем более, что у собравшихся здесь детей были занятия и поинтереснее.
Дело в том , что Фонтан на Рыночной площади был полон сокровищ — вполне материальных и осязаемых. Почти повсюду принято кидать в фонтаны монетку на удачу, и рыночный Фонтан не был исключением. Наоборот, и покупатели, и продавцы частенько бросали в воду мелочь — чтобы торговля шла хорошо. Сколько счастья этот обычай принес взрослым — неизвестно, но окрестным ребятишкам определенно повезло. Пока вода не покрывалась корочкой льда, они вылавливали монетки на мелководье и сокрушенно цокали языками при виде богатств, уплывших глубоко на дно.
Едва ли Архитектор планировал это специально, но так уж получилось, что вокруг русалок всегда было много монет, причем самых крупных и ценных . Добыча казалась заманчивой, но ни у кого из детей не хватало духу нырнуть на глубину.
Четверенька безразлично посмотрела по сторонам, небрежно опустила руку в воду, словно пробуя, насколько та теплая. Немного поболтав в воде пальцами, девочка распрямилась, сунула кулачки в карманы, посмотрела вниз и кому-то кивнула. Затем воспитанница госпожи Косолаповой направилась к рынку.
Эту тайну Четверенька узнала недавно, в середине весны, и совсем случайно. Русалок она любила всегда, и каждый раз по пути на рынок останавливалась на них посмотреть. В тот день она очень торопилась, и даже заранее достала деньги — чего делать, конечно же, не следовало. Наказание за оплошность последовало незамедлительно — зазевавшийся прохожий неловко толкнул девочку, и монетки полетели в воду, к русалкам.
Извинения прохожего Четверенька слушала вполуха. В растерянности и горе она смотрела вниз. Вернуться в приют и сознаться, что прошляпила все выданные на продукты деньги, было немыслимо, достать монеты — невозможно. Но другого выхода не было. Четверенька содрогнулась сперва от мыслей о леденящем холоде воды, затем — от ожидания неминуемой жестокой простуды, ведь апрельское купание, да еще и в одежде, иначе закончиться не может. Потом она представила лицо госпожи Косолаповой, увидевшей насквозь промокшую и продрогшую подопечную, чуть не заплакала и с отчаянием осмотрелась. Ничего подходящего, чтобы выловить монетки, поблизости не было. Она зажмурилась и решительно сунула руку в воду сразу по локоть — так сказать, приготовиться к неизбежному.
Пальцы уперлись в гладкие чешуйки мозаики. Поверить ощущениям было нельзя, и Четверенька уставилась в воду. Глазам поверить оказалось еще сложнее — рука ее была где-то глубоко-глубоко и держала одну из русалок за хвост.
В тот раз она медленно и осторожно, каждый раз ожидая неудачи, выловила все монетки. В приют она вернулась, конечно, позже, чем рассчитывала, за что получила нагоняй — а также пришлось выслушать немало упреков по поводу замоченного рукава. Но все продукты были куплены, и обед в тот день приготовили так, как и было задумано.
Как работает этот фокус, девочка так и не поняла. В следующий раз, проходя мимо Фонтана, она не удержалась. Надежно упрятав деньги поглубже в карман, она наклонилась над водой и попыталась дотянуться до одной из лежавших рядом с русалкой монет. Чудо случилось вновь — кусочек металла со дна Фонтана опять оказался в ее ладони.
Будь Четверенька старше, может, она принялась бы искать объяснение. Она подумала бы об оптических иллюзиях, мастерстве Архитектора, искусстве мастеров, выложивших мозаику. Но едва ли это было бы мудрее, чем то, что девочка сделала на самом деле — просто приняла очередной секрет Города-без-названия как данность, никому о нем не рассказывая. Ведь на то он и секрет, в конце концов.
© Анна Липовенко
Продолжение следует.
Другие сказки:
Отпуск Кощея (начало сказки)
Лучший подарок (цикл "Тридесятый лес")