Чердачок со сказками

Начало здесь. Василиса вернулась в светелку и призадумалась. Ничего не скажешь, придумала она хорошо — за нерадивыми слугами проследить, да только как это сделать? Незаметно из терема не выбраться — ворота хоть и настежь, а Степка бдит… Девки-то пройдут, они и без того весь день туда-сюда ходят — когда на рынок, когда по другим делам… А ее ни за что не выпустят, тем более на ночь глядя! Додумав до этого места, рыжая беспокойно поежилась. В городе она бывала редко, а уж в ночное время и во двор не выходила...

Начало здесь. Солнце касалось краем верхушек сосен, но жара и не думала спадать. Однако человеку, идущему по Тридесятому лесу, казалось, все было нипочем. Он легко, словно тень, скользил между деревьев, находил путь сквозь самые устрашающие заросли, а порой казалось, что он на миг исчезает из вида и появляется уже несколькими саженями дальше. Все эти сомнительные фокусы позволяли путнику двигаться гораздо быстрее, чем полагалось бы, и было это кстати — Серый спешил. С прошлой осени он не покидал лесной чащи, добровольно приняв на себя обязанности Лешева помощника...

Терем выглядел нежилым. Не скрипели половицы, не гудели голоса. Пусто было на залитом солнцем дворе и высоких ступенях, немо темнели настежь распахнутые окна. Соседние жилища, впрочем, смотрелись ничуть не лучше. На всей улице, да и во всем городе, пожалуй, не видно было ни души. Полуденная жара сморила столицу Тридесятого княжества. Обиталище купца Буеслава выстроено было на славу — крепкий, добротный домище, ставни расписные, балясины резные. С первого взгляда становилось ясно — дела у Буеслава хороши...

(Продолжение. Начало здесь) После знакомства с розовым пауком сил спорить у Яшки не осталось. Времени, впрочем, тоже — Антонине Прокофьевне пора было на работу. Стал собираться и дед Никанор — за окном начинало темнеть. Насчет Яшки решили, что он пока поживет у Антонины. - Я с детьми привычная, - на ходу, собираясь, говорила нянька. - И до работы ему отсюда недалеко. - Поближе, чем от меня, - бормотал старый дворник. Он посматривал на мальчика смущенно, словно переживал, что оставляет его тут, у совсем незнакомого человека...

(Продолжение. Начало здесь) Медленно и редко падали на землю листья в сквере Читающей, плыли сквозь синий вечерний воздух, как сквозь сироп. Яшка опять сидел на колдовской кухне, только вместо варенья перед ним была тарелка с тушеными овощами. Антонина помешивала на огне какое-то зелье. Дед Никанор от ужина отказался, ограничившись чаем и сладостями. Как только дверь в сарай с инструментами открылась, поднялась суета и спешка — людям нужно было спешить на работу. Яшка отправился с Никанором, но...

(Продолжение. Начало здесь) Непорядок в сквере Читающей был делом экстраординарным. Но в этот солнечный осенний день весь Город выглядел неумытым и неприбранным. Не шуршали метлы, не скребли грабли, не слышно было шелеста мусора, утрамбовываемого в мешки. Причина этого безобразия была проста — поутру, когда дворники, встревоженные исчезновением Яшки, собрались у дверей сарайчика с инструментами, повешенный накануне замок не открылся. Дед Никанор озадаченно вертел в руках ключи. Старик недовольно хмурился, сопел и бормотал что-то неразборчивое себе под нос...

(Продолжение. Начало здесь) За стеклом сияло утро, но в кухоньку солнечные лучи не попадали — подземельный этаж большую часть суток находился в тени. Мрачным, однако, помещение не выглядело — таинственно поблескивали банки на полках, мерцал огонек под медным тазиком, а в полукруге окна над головой Яшки виднелись ярко-желтые кроны деревьев. Хозяйка кухни задумчиво помешивала содержимое таза. Сегодняшнее варенье было оранжевым — и неудивительно, поскольку состояло оно из тыкв, абрикосов и каких-то немыслимого аромата специй...

(Продолжение. Начало здесь) Антонина Прокофьевна вздохнула и посмотрела на часы. Близилась полночь. Ночник был выключен — она на этом настояла — но света уличных фонарей было достаточно, чтобы разглядеть на кровати скрюченную детскую фигурку. Мальчишка был худенький, щуплый, под глазами — синюшные круги. И капризный. Удивительного, впрочем, в этом ничего не было — учитывая, что он толком не спал. Ребенок завозился и захныкал во сне, и Антонина Прокофьевна вполголоса замурлыкала колыбельную. Слов мальчик не понял бы, даже если и расслышал их — песню сложили давным-давно на чужом языке...

(Продолжение. Начало здесь ) До каморки дядюшки Пафнутия Яшка добрался нескоро. Сначала он все стоял у захлопнувшейся двери, надеясь, что она вот-вот откроется. Чужим не место в Резиденции, поэтому, обнаружив Четвереньку, ее конечно должны были выставить вон. Нужно только немного подождать… Но то ли девчонка так хорошо спряталась, то ли рыцарям было не до поиска непрошеных гостей, то ли — самое страшное — обратного пути для чужаков не предполагалось. Время шло, а створка оставалась неподвижной....

Покосившийся дом на окраине был ярко освещен солнцем. Тем не менее, впечатление от жилища было невеселое: крылечко скособочилось, ставни рассохлись, солома на крыше прогнила. Более-менее прилично выглядел разве что забор — сколоченный из разнокалиберных досок, он не радовал глаз красотой, зато был целым. Другие дома, казалось, старались отодвинуться от неприятного соседа подальше, и унылая избушка выглядела еще более одинокой. Ее обитателя тоже нельзя было назвать душой компании. Мирно беседовавшие деревенские жители поспешно прощались, завидев сутулую фигуру...

Начало *** - В общем, ломал я голову над обустройством отопления, да чтоб без печек, огня и дров. Довольно долго, надо признаться, ломал, пока меня не посетила простая мысль — в летнем лесу никакие печки не нужны. Дальнейший ход рассуждений довольно простой - в доме у Лешего должно всегда быть лето. - Ничего себе, простой! - всплеснула руками Яга. - Такого не бывает. - Не бывает, - согласился Кощей. - Я потрудился изучить теорию, - он кивнул на «Географию Тридесятого царства», - и убедился, что в наших широтах нет такого места, где было бы одинаково тепло круглый год...