Вечером 14 мая 1944 года с аэродрома Тарту стартовали двенадцать германских бомбардировщиков Ju-87D из 1-й группы штурмовой эскадры SG3. Их целью в этом вылете должен был стать расположенный в 25 километрах к юго-востоку от города Гдов советский аэродром Чернево, на котором базировались штурмовики 703-го штурмового авиаполка и истребители 14-го гвардейского истребительного авиаполка. Прикрывали "Юнкерсов" восемь истребителей FW-190A из 6-го штаффеля эскадры JG 54 "Зеленое сердце": одно звено осуществляло непосредственное сопровождение, а второе должно было появиться над объектом атаки за 10 минут до подхода ударной группы и контролировать воздушное пространство над Чернево, пресекая любые попытки "Сталинских соколов" заблаговременно подготовиться к отражению нападения. Поскольку в тот день стояла облачная погода, немецкие авиаторы шли на высоте около 3000 метров, намереваясь по достижении цели спикировать на стоянки самолетов через "окна" в слое облаков.
Само по себе приближение вражеской группы не стало для советской стороны неожиданным, поскольку близ Гдова была развернута радиолокационная станция "Редут". Операторы РЛС обнаружили цель, когда германские машины находились еще над западным берегом Чудского озера. Однако технические возможности станции не позволяли точно определить количество самолетов, и разумеется, невозможно было предугадать, какой именно объект подвергнется удару.
В 19:40 с командного пункта 275-й авиационной дивизии на аэродром Чернево поступил сигнал "Эстафета", по которому истребители Як-9 из 14-го гвардейского авиаполка стали готовиться к перехвату противника. Первыми спустя восемь минут поднялись в воздух четыре самолета из состава 3-й эскадрильи. Лидером звена являлся командир эскадрильи капитан Иван Баранов - опытный летчик, участвовавший в сражениях с лета 1941 года, совершивший 324 боевых вылета и имевший на официальном счету восемь побед, одержанных лично, и одну - в составе группы. Его ведомыми шли лейтенант Георгий Артемьев, старший лейтенант Иван Дьяков и младший лейтенант Дмитрий Шелковников. Сразу после взлета эта четверка развернулась на северо-запад и пошла с набором высоты навстречу противнику, руководствуясь указаниями с наземной станции наведения.
Как только звено Баранова ушло на задание, над Чернево появились четыре "Фокке-Вульфа", которые должны были обеспечивать бомбардировщикам безопасный выход к цели. Это ничуть не помешало командиру 14-го Гв ИАП поднять еще одну четверку Як-9, которую возглавлял лейтенант Максим Глазунов. Поскольку до сих пор не было ясно, по какой же цели собираются наносить удар "Юнкерсы", Глазунов и его ведомые, следуя первоначальному приказу, направились к северу от Гдова в район деревни Васкнарва. Немецкие истребители им не препятствовали, поскольку то ли не заметили, то ли просто не захотели снижаться и входить в зону обстрела прикрывавших аэродром зениток.
Тем временем звено Ивана Баранова шло точно навстречу немецким бомбардировщикам, однако поначалу комэск решил, что те идут ниже слоя облаков, и потому держался на высоте около 2000 метров. Поняв вскоре свою ошибку, советский капитан вместе со своими ведомыми поднялся выше и установил визуальный контакт с противником. К его ужасу, "Яки" оказались уже позади "Юнкерсов", которые с минуты на минуту должны были начать пикировать на аэродром. В этой ситуации летчикам краснозвездных машин не оставалось ничего иного, кроме как дать полный газ и попытаться перехватить хотя бы те вражеские самолеты, что шли в строю замыкающими.
Появление преследователей практически сразу было обнаружено пилотами звена "Фокке-Вульфов", осуществлявших непосредственное прикрытие и располагавшихся попарно позади и по сторонам от строя бомбардировщиков. Завидев угрозу, они быстро развернулись навстречу "Сталинским соколам", и между истребителями начался воздушный бой. Противники оказались достойными друг друга: все действовали внимательно и грамотно маневрировали, поэтому никому не удавалось дать точный залп. В один из моментов Иван Баранов, понимая, что время стремительно уходит, еще раз попытался отчаянным рывком прорваться к бомбардировщикам. Это ему почти удалось, однако между "Яком" капитана и "Юнкерсами" оказался FW-190, пилотом которого был 25-летний унтер-офицер Хайнц Бюшан, недавно прибывший на фронт и одержавший к тому времени всего одну победу. Решимость немца защитить подопечных оказалась равной решимости Ивана сорвать налет, и оба авиатора стремительно понеслись друг на друга в лобовую атаку. Не отвернули ни тот, ни другой. Непосредственный свидетель этого боя, летчик 14-го Гв ИАП Владимир Мухмедиаров, наблюдавший за ходом сражения с земли, вспоминал в своем интервью:
"У нас только одно звено успело взлететь, и бомбы уже сыпались. Ну и сразу в этой куче начался бой. Мы, которые не успели взлететь, с земли наблюдали. "Фокке-Вульф" сверху вот так шел, а наш Иван Баранов снизу, и примерно на ста-ста пятидесяти метрах сошлись друг против друга… Друг в друга стреляют. И оба не свернули…
Ужасно было. Взрыв такой силы! Наш "Як" почти полностью сгорел. А у "Фокке-Вульфа" передняя часть разрушилась, и он на краю аэродрома в лес упал."
В своем описании Владимир Мухмедиаров, за давностью лет, прошедших с момента описываемых событий, допустил несколько неточностей, но суть передал верно: Иван Баранов и Хайнц Бюшан погибли, совершив обоюдный лобовой таран.
Пока истребители вели воздушный бой, "Юнкерсы" снизились до высоты 2500 метров, а потом начали пикировать, нацеливаясь на стоянку штурмовиков Ил-2 из 703-го ШАП. Как раз в этот момент с аэродрома Чернево пошло на взлет третье звено Як-9, которое вел Герой Советского Союза капитан Николай Зеленов - тот самый, что 13 апреля 1943 года оставил без прикрытия группу бомбардировщиков 34-го гвардейского бомбардировочного полка, после практически полностью уничтоженную немецкими истребителями. Его ведомыми теперь были младший лейтенант Василий Глинкин, капитан Степан Русак и младший лейтенант Петр Сухих. По счастью, германские бомбы падали не на взлетно-посадочную полосу, а на стоянку "Илов", но все равно осколками одной из них был пробит в нескольких местах пропеллер взлетавшего последним самолета Глинкина. По этой причине Василий не смог принять активного участия в дальнейшем сражении. Оставшиеся трое попытались было напасть на вышедшие из пике и уже уходящие от аэродрома бомбардировщики, однако тут же были связаны боем с четверкой FW-190, обеспечивавших расчистку воздушного пространства, которые появились над Чернево раньше остальных своих товарищей и все еще продолжали оставаться над аэродромом. Немецкие истребители сдерживали своих противников ровно столько времени, сколько потребовалось экипажам "Юнкерсов" для того, чтобы удалиться на безопасное расстояние, а затем благополучно оторвались от "Яков" и отправились догонять своих подопечных.
Что же касается звена лейтенанта Глазунова, ушедшего незадолго до начала налета в район Васкнарвы, то его командир, знавший из радиопереговоров о развитии событий, несколько раз запрашивал у наземного командного пункта разрешение вернуться и принять участие в бою. Но по какой-то причине получал запрет и приказ продолжать выполнять полет по первоначальному плану. Исключением стал лишь один из ведомых Глазунова, лейтенант Василий Деревянкин, у самолета которого после взлета не убралась правая стойка шасси. Некоторое время Василий пытался следовать за товарищами, однако безнадежно отстал и вынужден был возвращаться на аэродром. Оказавшись над Чернево прямо во время боя, он даже попытался обстрелять один из пролетавших поблизости "Фокке-Вульфов", правда, безрезультатно.
В итоге, несмотря на своевременное оповещение о приближении воздушного противника, советским истребителям не удалось сорвать налет на аэродром. "Юнкерсы" без помех и очень точно произвели атаку, перекрыв бомбовыми попаданиями всю площадь стоянки штурмовиков 703-го ШАП. По счастью, "Илы" были рассредоточены и стояли в капонирах (в тот день полк не вел боевых действий по причине отсутствия достаточных запасов горючего), а личный состав заблаговременно ушел в укрытия. Поэтому людских потерь удалось избежать, точно так же, как и безвозвратных потерь в технике. Тем не менее, три Ил-2 получили серьезные повреждения от близких разрывов, а еще четыре были повреждены менее значительно и могли быть отремонтированы усилиями аэродромных механиков.
Прикрывавшие аэродром зенитчики вели огонь неслаженно и неточно (возможно, из опасения поразить свои же самолеты). Что же касается истребителей, то единственной машиной, потерянной в воздушном бою, стал Як-9 капитана Баранова.
Точно так же единственной потерей с германской стороны оказался унтер-офицер Бюшан, сошедшийся с Барановым в лобовом таране. Все остальные самолеты, участвовавшие в налете, вернулись назад без повреждений. Как ни странно, протараненный Хайнцем советский Як-9 не был записан на счет погибшего авиатора (и, соответственно, на счет 6./JG 54), хотя таран наблюдало несколько свидетелей. Подвиг же его противника, капитана Баранова, получил заслуженное официальное признание и подтверждение. Еще одна воздушная победа была записана советской стороной на счет лейтенанта Георгия Артемьева, заявившего о сбитом им FW-190, хотя эта заявка по понятным причинам не имела доказательств в виде обломков упавшей машины, или хотя бы реальных свидетельств очевидцев падения.
Michael Traurig
