Как это странно, стоять и смотреть, как умирает близкий тебе человек и быть бессильным хоть чем-либо ему помочь. Единственное, что возможно — наблюдать и молиться... Спроси в тот момент кто у шехзаде, любил ли он при жизни своего отца, любимого султана, не смог бы ответить. Слишком много в их отношениях было такого, что сложно было так сразу объяснить.
Опять же, разве правителя можно любить? Его следует только уважать и бояться. К тому же Селим никогда не был отцом, таким, чтобы с ним можно доверительно общаться, делиться тайнами и спросить совета. Для него ничего в мире, кроме войны и государства, которому служил, не существовало.
В его глазах родитель был недосягаем, как солнце на небе. В свою очередь падишах никогда не понимал своего наследника, порой откровенно над ним посмеивался, не верил в его военные таланты. Они всегда были чужими людьми и их отношения скорее напоминали отношения подозрительного господина и поданного, которому постоянно приходится доказывать свою верность.
И вдруг такое откровение... Как жаль, что они при жизни никогда ранее не были так близки! Слова отца, сказанные им перед смертью, потрясли Сулеймана до глубины души. Оказывается, был в мире человек, которого этот, как казалось, человек без души и сердца, нежно любил свою мать Гульбахар. Но это, как говорится, стало исключением из правил. Больше он ни к кому особых чувств не испытывал. По крайней мере, никогда их на людях не показывал.
Будущий правитель смотрел на умирающего и размышлял над бренностью существования. Султан Селим жил на больших скоростях, быстро воевал и быстро принимал решения, быстро строил и быстро разрушал. Поэтому было немного странным смотреть на то, как он сейчас лежал неподвижно и страшно хрипел…
А ведь еще вчера от его имени дрожали все соседние государства. На долю Явуза выпало править лишь восемь лет, зато какими бурными они были! Уже одно то, что падишах, покорив государство мамлюков и помимо титула халифа и мусульманских реликвий привез на родину огромные средства, свидетельствовало о многом.
Шехзаде прекрасно помнил тот день, когда повелитель прибыл из египетского похода и приказал открыть казну. На площади собралось довольно немого народа. Вес ожидали, что же придумал грозный султан! И вот действо началось. На глазах у изумленных зрителей пленные, ставшие рабами, несли мешки и высыпали из них золото. Никогда до этого Сулейман не понимал выражения — золото лилось рекой. И вот сейчас увидел это и восхищался своим великим родителем, показавшему всему миру военный талант, непобедимость и силу османской армии. Казалось этот караван будет нескончаемым.
Наконец, случилось невероятное — здание казны заполнилось до отказа. Казалось, еще мгновение и стены рухнут от тяжести высыпанного драгоценного металла. Селим удовлетворенно хмыкнул, когда был опустошен последний мешок с золотом, а потом закрыл тяжелые двери и запечатал их своей личной печатью. После того, как дело было сделано, промолвив: «Тот, кто пополнит казну больше моего, пусть запечатает ее своей печатью, а если не сможет этого сделать, то пусть использует мою печать» и несколько вызывающе посмотрел в стороны сына, который стоял в стороне, почтительно склонив голову.
Откуда отцу было знать, что в такой позе лучше получается свои чувства и не показывать всего, что кипит в душе. А там в прямом смысле бурлило! Да что там бурлило! Целый ураган разыгрался. Чувства так и рвались наружу, хотелось взять в руки саблю и кинуться вперед, все круша на своем пути. Молодой наследник очень рвался в бой и хотел показать себя достойным славного имени отца. Но тот никак не хотел видеть его рядом с собой и держал на расстоянии.
Хитрый грек, зная, как терзается Сулейман, обычно успокаивал: а что будет, если повелитель неправильно поймет ваши начинания? Так что приходилось отчаянно сдерживаться. Зато теперь все дороги будут открыты и он сможет сделать все, чтобы оставить свой след в истории империи и, как знать, быть может, своими военными деяниями затмить славу отца.
Ему никак нельзя будет показать себя слабым правителем. Наслышан, как разбираются с неугодными правителями янычары, это совершенно неуправляемая толпа хорошо обученных дикарей, которую можно держать в узде только при помощи золота и меча. Пожалуй, это один из немногих уроков, которые ему при жизни преподал султан Селим, прозванные народом, Явуз, способный в гневе самолично отрубить голову, осмелившемуся ему перечить командиру или проворовавшемуся визирю.
Шехзаде склонил голову и дал клятву продолжить начатое им дело. В этот момент он впервые почувствовал нечто похожее на благодарность — как бы там ни было, отец хорошо подготовил его к управлению страной и оставил ему в наследство сильную армию...
А перед смертью печалился о том, что ему не удалось обрести настоящую семью и всегда боялся, что сын с ним поступит также, как сам некогда поступил со своим отцом — султаном Баязидом. В лице Сулеймана правитель никогда не видел сына, он на него смотрел как на соперника, в любой момент готового занять престол. Ох, как же шехзаде было трудно играть столько лет роль безучастного и бесстрастного! Слава Аллаху, это удалось. Иначе, неизвестно, чем бы могло закончится дело. А сейчас он стоит и молится у изголовье отца, чтобы его последние часы не были столь мучительны.
На рассвете 22 сентября, в тот момент, когда мулла начал звать на утреннюю молитву, девятый султан Османской империи Селим I испустил дух.
Публикация по теме: Меч Османа. Часть 55
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
