Глава 22.
Поутру отец разбудил Прохора пораньше и оба они направились к дому старосты Гаврилы Ивановича Парунина. Дом его стоял аккурат напротив маленькой деревенской церкви, соседствовал с избою берёзовского батюшки отца Евстафия.
- Доброго здоровья хозяйке с хозяюшкой! – приветствовал хозяев Федот, войдя в избу старосты и снимая шапку.
За ним так же сняв шапку и склонив голову стоял Прохор. Деревенский староста Гаврила Иванович был уже стар, но крепок здоровьем и головою, да и богатырской его стати не согнули года. Седая голова его возвышалась над многими деревенскими мужиками кое-где и на пол аршина!
Ясные глаза смотрели на гостей прямо и по-доброму. Но Прохор чуть побаивался сурового старика, помня, как тот гонял их ребятишками за шалости, потрясая над головой хворостиною.
- Здравствуйте и вы, гости дорогие! Проходите в дом, милости просим! – старик указал рукою на лавку в красном углу.
- Хозяюшка, Прасковья Матвеевна, ставь-ка самовар! – уважительно приказал он своей жене.
Жена его, Прасковья Матвеевна, и в старости не растеряла своей красоты. Несмотря на то, что лицо женщины и покрыли морщинки, но красоту и стать её и время не умаливало.
Спустя короткое время, гости уже сидели у стола, на белой вышитой скатерти перед ними пыхтел горячий самовар, а в расписной узорной посуде красовались и пироги, и покупные баранки, и мёд.
Прохор, вдыхая душистый пар от чая, слушал речи отца и старосты.
- Гаврило Иваныч, я думаю, покуда морозы не грянули, надобно поторопиться. Разобрать гать там, где болото и зимой крепко не застывает, - говорил Федот старосте, - Молодцы правильно рассудили, ежели у тех и вправду становище на старой мшаре, как разберем гать – ходу оттуда им на Берёзовку не станет – болото в тех местах крепко не промерзает, лёд тонкий, не пройти человеку без гати-то. Даст Бог, убережёт нас это. Теперь зима, им худо на болотах станет, кабы и к нам не заявились.
Долго велась беседа, староста и сам думал про то, чтобы как-то соблюсти Берёзовку от гуляющих по округе лихих людей.
- Правда твоя, Федот Кузьмич. Окромя нас самих, никто за нас не встанет, никакая управа. До Бога высо́ко, до царя далёко. Давай-ка, парня своего пошли за Иваном Окопниковым, пусть сюда его зовет, - сказал староста.
Прохор с готовностью поднялся с лавки и пошёл одевать кожух. Гаврило Иванович одобрительно крякнул и добавил:
- Ты, Прохор Федотыч, ступай-ка еще к Ефрему Агафонову, Кондрату Степанову да к Авдею Яронину. Сказывай им: мол, Гаврило Иваныч кланяется вам, да сей час в гости зовёт. Да и товарищей своих тоже покличь, уж больно вы шу́стры ребятки, - староста хитро подмигнул парню и усмехнулся в бороду.
Спустя пару часов возле черного болота в том месте, где начиналась старая гать, уже горели костры, туда-сюда сновали справные мужики да парни, подводя лошадей покрепче к самому болоту. Привязывали к крепким верёвкам большие кованные крюки, чтобы цеплять бревна. Вездесущие мальчишки вертелись у костров, для них это была забава, каких мало сыщешь зимою в деревне.
Прохор подозвал брата Федюньку, который в этот раз нехотя приблизился к брату, подумав, что тот станет прогонять их, чтобы не мешались взрослым. Но Прохор хотел от брата другое:
- Фёдор, ты у нас уже парнище большой. Давай-ка, братко, подсобляй. Видишь, сосна кривая? Влезай, да огляди болото, глазок у тебя зоркий. Коль что приметишь, ты мне тишком скажи, не кричи на всю округу. Ни к чему людей пугать.
Федюнька, обрадованный важным заданием от старшего брата, тихонько подозвал Игнатку и вместе они направились к кривой сосне, а Прохор собрал своих товарищей – Акима, Василия да Гришу.
Мужики да парни, кто покрепче да мог оторваться от дел, собрались у старой гати. Крепили бревна крюками, тянули лошадьми – работа кипела! Дело спорилось, когда Прохор увидал бегущего к нему Игнатку:
- Проша, Федька сказывает, за вами еще кто-то приглядывает. Он видал человека в белой одёже, он с болот пришёл едва заметной тропой, после с дерева поглядел на вас всех и исчез. Куда ушёл, Федька не углядел.
- А что за человек? Федюнька разглядел? – Прохор забеспокоился, уж не разбойников ли соглядатай.
- Нет, лица не видать. Балахон на голове низкий, не разглядеть. А за спиною лук висит, обмотанный белым чем-то, лентой может либо тряпкою.
- Хорошо, молодцы вы, - успокоился Прохор, - Никому ничего не сказывайте! Пусть Фёдор и дальше смотрит кругом. А ты ему помогай.
Прохор вернулся к Акиму и Василию, тянувшим из болота толстое бревно. Задумался… Если незнакомец там, наблюдает за ними незримо, либо охраняет… Стал присматриваться, кого из парней нет на гати сейчас, на кого можно подумать, что именно он может быть тем незнакомцем…
Да только и не знал Прохор, не мог сказать, кого бы из деревенских он мог принять за того незнакомца…
За такими раздумьями время летело быстро, и Прохор не заметил, как закончили работу. Большой кусок старой гати был растащен по бревнам да жердям. Черная болотная вода из незамерзающей промоины забурлила, заполняя ямы и рытвины, оставшиеся от выдернутых из болота брёвен. Скоро, скоро возьмет болото в свою власть и этот ненадёжный путь в сердце болот…
Близился уже вечер, когда Прохор с отцом вернулись с болот. Следом летели неугомонные Федюнька с Игнаткой, все в снегу и сосновых иголках.
Матушка достала из печи большой чугунок густых наваристых щей и по избе поплыл их заманчивый дух. Семья уже расселась за столом, когда ворота во дворе заскрипели, и в них показался Ефим, ведущий под уздцы рыжего Чубара.
Игнатка и Федюнька, тут же сунувшие носы в окошко, закричали в голос:
- Матушка, там Ефим! Ефим приехал!
- Цыть вы, куда раздетые, - прикрикнула мать на ребятишек, готовых уже выскочить на улицу встречать старшего брата.
- Как я подгадал, к столу, - усмехнулся Ефим, поклонившись родителям при входе и крестясь на образа.
Матушка обняла старшего сына, подала ему чистый рушник, чтобы умыться и достала с полки еще одну ложку.
После обеда мать усадила мальчишек у окна читать Закон Божий, пригрозив, что если не станут лучше читать, то вместо приходской школы пойдут завтра помогать мельнику таскать мешки с зерном.
Мальчишки, хоть и получили от Ефима по фигурному леденцу, а тут насупили брови, но мать ослушаться не смели – уселись возле окошка и забубнили свой урок.
Взрослые остались еще за столом, матушка достала из печи варенец, повели тихую беседу.
Ефим привез страшные вести. Разбойники разорили и сожгли небольшое село Луговое, что было южнее Усольской и Берёзовки…
- Мужики-то луговские, хоть и не много их, а ружья достали, как налетели эти душегубцы, да постреляли которых-то. Обозлились они, кого нагнали луговских – всех убили. Хорошо, бабы да дети в лесу прятались, после все пришли кто в Усолье, кто в Архангельское – у кого где родня, - рассказывал Ефим.
- Меня староста наш, Осип Иваныч, сюда к Парунину отправил, - продолжил Ефим, - На артели у нас в Усолье мужик один есть. Давеча пришёл ко мне, сказал, что слыхал – налетят вскоре на Усольскую нашу. Скоро ведь жалованье туда привезут раздавать… Я к Парунину еще не ездил, сперва к вам. Батюшка, что скажешь? Позволишь ли мне Катерину с детьми покудова к вам привезти? Не хочу их в землянку охотничью в лесу - всякое может статься!
- Что ты, Ефим, привози, не сумлевайся, - нахмурился отец, - Изба большая, места всем хватит!
- Благодарствуй, батюшка! – поклонился отцу Ефим, - А к Парунину меня послал Осип Иваныч вот зачем – просит он сход собрать, да отрядить к нам в Усолье хоть бы дюжину мужиков с ружьями, кто сам пожелает. Ведь ежели что, и наши Берёзовку поедут оборонять, коли такое представится.
- Постой, сынок. Сейчас соберусь, до Парунина вместе пойдем, - сказал отец, - И ты, Прохор, айда с нами тоже, - позвал он и тихо сидевшего на лавке Прохора.
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по две главы в день - в 7.00, и в 15.00 по времени города Екатеринбурга.
Прошу вас простить меня, главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому делать ссылки для перехода на каждую из глав я не успею, к сожалению. Как только будет свободная минутка- обязательно сделаю переход по ссылкам.
Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍! Канал существует только благодаря вам!
Приятного чтения!
